Размышляя о том, что произошло сегодня вечером, Джанин спросила себя: «А стоило ли быть верной и лояльной к своему возлюбленному. Может, это наводило на него скуку. Может, его чувства к ней оживут, если она даст ему понять, что в мире есть и другие мужчины. Заставить Никко ревновать… Вот что надо было сделать… тогда он вернется к ней и больше не покинет». В этом она была уверена. Джанин пошла обратно в отель. Уверенность в своей правоте росла, и с губ сорвалось по-детски и страстно:
— Я заставлю его ревновать… я не буду сидеть сложа руки и страдать из-за него!
Но это был голос рассудка. А сердце твердило другое: «О Никко, милый, мне не нужен ни один мужчина, кроме тебя…»
Джанин не пришлось далеко идти. В вестибюле отеля она едва не столкнулась с высоким мужчиной во фраке и белом галстуке, со складным цилиндром в руке. Он поклонился ей, извинился и затем сказал:
— Прошу вас, простите мне мои слова, но я видел ваш танец с Никко сегодня вечером. Могу я выразить вам свое восхищение?
Джанин улыбнулась в ответ. Она поняла, что с ней говорит англичанин. Невозможно было не заметить его воспитание и достоинство, которые указывали на частную школу и университет.
Джанин подумала, что ему около тридцати. Незнакомец был неотразимо красив и полной противоположностью Никко. Волосы — почти такие же светлые, как у Джанин, ярко-синие глаза на загорелом лице лучились добротой. В довершение ко всему она оценила его спортивный вид, аккуратный, уравновешенный и очень милый. И он необыкновенно очаровательно улыбался. При этом возле синих-синих глаз появлялись морщинки и довольно суровая линия губ смягчалась.
— Очень мило с вашей стороны говорить, что вам понравился наш танец, — улыбнулась в ответ Джанин.
— Я этого не говорил. Я выражал свое восхищение вами, — со смехом поправил мужчина. — Сам я не танцую, иначе пригласил бы вас на танец.
— Я понятия не имею, кто вы… — начала Джанин.
— Но я вас знаю. Весь вечер наблюдал за тем, как вы танцуете. Мне вас явно послали боги. У вас неземной вид. Вы похожи на богиню луны. Подождите, не хмурьтесь и не исчезайте.
Ее губы задрожали от смеха. Разбитое сердце и разочарование в Никко сделали Джанин беспечной. Она решила подыграть привлекательному незнакомцу.
— Назови мне свое имя, дерзкий смертный.
— Питер Уиллингтон, о богиня ночи.
— А где ты обитаешь?
Он ухмыльнулся, как мальчишка:
— Не в «Этуаль» Монте-Карло. Я живу в Англии. Мой дом в Сассексе. Я приехал сегодня утром и остановился там же, где мой брат с женой. Они уже неделю живут в этом отеле. За мной послал Дерри, мой брат.
— Понимаю.
— Теперь, богиня луны… твое земное имя.
— Джанин О'Мара. — Она улыбнулась.
— Ирландка?
— Наполовину.
— Так вот почему твои глаза похожи на озера Килларни… такие же прозрачно-зеленые. Надо же! Встретить богиню луны с ирландскими глазами. Что еще можно пожелать?
Она снова засмеялась, не в силах удержаться. Питер Уиллингтон был таким веселым, с таким чувством юмора. Он заставил подыграть ему. Джанин стояла улыбаясь. Разговаривая с ним, девушка чувствовала себя словно согретой лучами ласкового солнца.
— Давай пойдем в казино, — предложил Питер. — Там играет мой брат. Поехали посмотрим, сколько он выиграл… или проиграл. Ладно?
— Может быть… — нерешительно ответила Джанин, все еще находясь во власти мучительных раздумий о Никко, Затем вдруг почувствовала, как Питер Уиллингтон твердо взял ее под руку.
— Никаких отказов, богиня луны. Я решил провести хотя бы час в твоем очаровательном звездном присутствии.
Тогда она вновь засмеялась, немного беспомощно, и неожиданно услышала свой ответ:
— Очень хорошо… Я поеду…
В эту минуту у входа в отель остановилась машина, Из нее вышли мужчина и женщина. Сердце Джанин сжалось. Никко… Никко вернулся. Темноволосая девушка все еще была вместе с ним.
— Привет! — сказал Питер. — Это Клэр… миссис Уиллингтон, жена моего брата.
«Так вот кто она такая! Замужняя женщина!» — Джанин посмотрела на миссис Уиллингтон, затем на Никко. Она с трудом перевела дыхание:
— Прошу прощения… Мне надо сказать несколько слов… моему партнеру…
Клэр Уиллингтон увидела, что ее деверь нахмурился, и подошла к нему.
— Привет, Питер, — беспечно воскликнула она.
— Где Дерри? — вместо ответа, спросил он.
Его лицо больше не было веселым. И мальчишеское озорство исчезло. Губы сжались в тонкую жесткую линию, глаза теперь больше напоминали синие камни. Он терпеть не мог Клэр. Она была довольно красивой и обаятельной. Но Питер прекрасно знал, что эта женщина тщеславная и жадная эгоистка. Он был предан своему брату. Бедный старина Дерри отличался слабостью характера — никто не знал этого лучше, чем Питер, — и нуждался в моральной поддержке. От Клэр ему такого ждать не приходилось.
— Дерри до сих пор играет в рулетку, — Она пожала плечами.
— Неужели ты не могла увести его, Клэр?
— Нет. Он не желает меня слушать. Попробуй сам.
Питер прищурился. Он знал, что Клэр и не пыталась увести Дерри. Она была слишком занята собственными развлечениями… очевидно, с танцовщиком Никко. А Никко кое-что значил для Джанин. Это было заметно. Питер едва не пришел в ярость, увидев, как загорелись глаза Джанин при появлении Никко.
Джанин говорила со своим партнером, стоя рядом с машиной:
— Никко… наш ужин… ты обещал…
— Знаю, милая… мне так жаль. Но… — Он осторожно кивнул в сторону Клэр Уиллингтон. — Моя клиентка… много для меня значит. Видишь ли, Джанин, она собирается брать у меня уроки и очень много заплатить. Мне нужны деньги… для тебя…
Он протянул руку и сжал ее пальцы. Но Джанин оставалась безутешной.
— Неужели ради этого тебе необходимо ужинать с миссис Уиллингтон?
— Я не хочу ее обидеть, дорогая моя.
Сердце Джанин бешено колотилось, щеки горели. Она вдруг вырвала свою ладонь из рук возлюбленного.
— Если ты сегодня вечером поедешь ужинать с миссис Уиллингтон, я… я соглашусь поехать ужинать с мистером Уиллингтоном… ее деверем.
Красивые глаза Никко странно сузились, но он попытался скрыть от Джанин скуку и раздражение.
— Не глупи, милая…
— Итак! — перебила она. — Что дальше?
— Я хочу, чтобы ты хорошо провела время, моя любимая. Разумеется, поезжай с Уиллингтоном. Может быть, тебя это развлечет. Увидимся позже.
Он уехал. И с ним миссис Уиллингтон. Джанин не двигалась с места. Она вся дрожала. Глаза застилал туман. Никко был с ней очарователен, как всегда. Он хотел, чтобы Джанин «хорошо провела время». Значит, он не возражал. Он даже не ревновал! О, она умрет от горя. Она так его любит. А он уехал, бесстыдно улыбаясь этой замужней женщине.
