– Послушай. Я не знаю, почему ты кем-то там прикидываешься. Ты, видно, зарабатываешь бешеные деньги, но я готов добавить свои к тем, что у тебя уже есть. В любое время, в любом месте, пока я в Топике.
Рейвен сдалась. Будет лучше, если она ему подыграет, только бы он отстал. Еще ни один мужчина не был так настойчив, и это обескураживало.
– Ладно, ковбой, я…
– Слейт. Тебе следует называть по имени человека, которого ты скоро узнаешь по-настоящему.
– Слейт. Мне надо закончить одно дело, но если ты настаиваешь, я постараюсь попозже прийти в «Голубую птицу». – На самом деле она не имела ни малейшего желания встречаться с ним где бы то ни было.
– Ты не просто постарайся, а приходи. Между прочим, как тебя зовут?
– Рейвен.
– Здорово. Мне нравится. – Он наклонился, так что его губы почти коснулись ее рта, и она почувствовала его дыхание. – Просто для того, чтобы быть уверенным, что мы встретимся, Рейвен, – сказал он и крепко ее поцеловал.
Горячее желание вдруг окатило ее. По тому как напряглось его тело, она поняла, что он почувствовал то же самое. Он поднял голову, и она увидела, что его глаза стали ярко-синими. Окинув ее долгим пристальным взглядом, он снова коснулся ее губ.
Не успела она опомниться, как он, бросив на ходу: «Голубая птица», – быстро скрылся в темноте улицы.
Глядя ему вслед, Рейвен потрогала губы. Что на нее нашло? – удивилась она. Он же просто ковбой, который хотел того же, что и другие мужчины. И все же? Она тряхнула головой. У нее есть дела поважнее, чем думать о чрезмерно… нет, как сказали бы на Западе, «слишком высоком» техасском ковбое.
Заставив себя думать о деле, она поспешила к ближайшему месту, где могла бы обменять свое серебро на нужную ей информацию. Веселье в богато украшенном салуне было в полном разгаре. За длинной стойкой бара тускло мерцало огромное зеркало, с высокого потолка свешивались стеклянные люстры, стены были обклеены обоями в красных тонах. Почти все пространство было уставлено круглыми столами для игры в карты, покрытыми зеленым сукном, но в глубине зала оставалась небольшая площадка для танцев. Дребезжащий металлический звук пианино смешивался с выкриками игроков, звоном стаканов и громким смехом.
Рейвен с интересом огляделась. Может, здесь ей удастся получить нужную информацию? Взяв себя в руки, чтобы не обращать внимания на плотоядные взгляды, щипки и циничные предложения, неизменно сопровождавшие ее, когда она появлялась в подобных местах, Рейвен подошла к стойке бара красного дерева и заказала виски.
Изумленно подняв бровь – она явно не была постоянной посетительницей, – бармен плеснул виски на дно стакана.
Рейвен непринужденно облокотилась на стойку, взяла стакан и сказала:
– Я кое-кого ищу.
Бармен кивнул.
– Однорукого. У него вместо левой руки – крюк.
– Такого нельзя не заметить.
– Вы его видели?
– Возможно.
– Когда?
– Точно не помню.
Рейвен положила сумочку на гладкую поверхность стойки, а потом подвинула бармену серебряную монету. Он взял ее, надкусил и улыбнулся:
– Был тут один однорукий недели две назад. Он встретился здесь с какими-то парнями, они выпили и потом все вместе ушли.
– И все?
– В нашем городе опасно совать нос в чужие дела.
– А как выглядели эти парни? Куда они пошли?
– Вы задаете слишком много вопросов, леди. Это к добру не приведет.
– Вы можете их описать?
– Обыкновенные ковбои. Кроме разве что того, с крюком.
– А вы не слышали, куда они собирались пойти?
– Не-а. Это не мое дело.
– Понимаю. – Было очевидно, что больше она из него ничего не вытянет. – Спасибо.
Продолжая разыгрывать свою роль, она лихо отпила глоток виски и задохнулась, когда оно обожгло ей горло. Она сумела справиться с собой и не закашляться, но на глазах все-таки выступили слезы. Когда жжение прошло, она, мысленно проклиная любимый напиток Запада, молча кивнула бармену и пошла к выходу, не обращая внимания на мужчин, которые хватали ее за платье, предлагали остаться и выпить с ними.
Рейвен медленно шла по улице, размышляя о том, следует ли ей искать подтверждение информации о человеке с одной рукой, которую сообщил ей бармен. Вряд ли это возможно. Во всяком случае, до сих пор, хотя она уже пять вечеров подряд заглядывала во все салуны и игорные дома, она ничего не разузнала. Только сегодня, если, конечно, бармен говорил правду, она впервые узнала хоть что-то.
Она вдруг почувствовала страшную усталость. Уже давно ей не удавалось как следует выспаться. Сначала она долго ехала поездом из Чикаго, потом вечерами обходила Топику. Она вообще плохо спала уже несколько месяцев. И не будет ей покоя, пока она не отомстит за своих погибших в этих местах отца и жениха.
А сейчас она пойдет в гостиницу и отоспится. Кое-что она все же узнала и заслужила отдых. Она должна быть в полной боевой готовности, когда найдет этого однорукого. А для этого ей надо хорошенько отдохнуть.
Тяжелый «кольт» стукался при ходьбе о бедро. Это все, что у нее теперь осталось от близких. И этот пистолет поможет ей восстановить справедливость.
Рейвен поднималась в свой номер в отеле, не замечая, что мужчины провожают ее оценивающими и недоумевающими взглядами. Комната была маленькой и чистой, но без излишеств. На более дорогой номер у нее не было денег, но при данных обстоятельствах это было даже удобнее: в этом второразрядном отеле легче было сохранить свое инкогнито.
Сев на узкую, покрытую пуховой периной кровать, она достала из сумочки «кольт». В неярком свете лампы сверкнули буквы, выгравированные на перламутровой ручке: «Р.К.». Это были инициалы ее отца – Роберта Каннингема. При жизни отец никогда не расставался с этим револьвером, и после его смерти оружие отдали ей. Теперь с ним не расставалась она.
Отец позаботился о том, чтобы она всегда могла защитить себя. Он не только научил ее стрелять из всех видов оружия, но и обучил методам самообороны. Теперь она осталась одна, и уроки отца ей наверняка пригодятся.
После того, как ее отец и жених были убиты при задержании опасного преступника в Канзасе, ей в наследство досталось основанное отцом детективное агентство. Когда слуги правосудия не произвели никаких арестов якобы за недостатком улик, она поняла, что ей придется самой искать преступника, убившего двух самых дорогих ей людей.
Так Рейвен стала Р. Каннингемом и отправилась из Чикаго в далекий Канзас, и оказалась в стране, где преступники большей частью устанавливали свои правила, игнорируя закон. Теперь ей придется жить по законам Запада.
