Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 35
Итак, свет зажегся, окно открылось, и в окне завис старикан с круглым животом в широких трусах с пуговками. Старикан этот показался Ритке немного фривольным, поскольку достал ко всему прочему сигару и начал ее курить. Вот так, навалившись животом на окно, он и висел, причем Ритке казалось, что пялится он именно на ее окно. Она даже отодвинулась вглубь, чтобы он ничего не мог рассмотреть. Потом хотела даже накинуть халат, но, поразмыслив, решила, что это глупости — свет-то она выключила, так? А в темноте ничего не рассмотришь, хоть из окна выпади!
Старикан находился явно на кухне, потому как на минуту из окна исчез, открыл холодильник, продемонстрировав при этом непрактичной Ритке, как нужно жить. Чего там не было, Ритка не разглядела. А вот было там достаточно, чтобы у нее потекла слюна безысходности от осознания того, что у нее таких яств вовеки не будет.
«Крутенький попался старикашка», — подумала уныло Ритка. На одно мгновение в ее голову залетела шальная мысль, не сделать ли его своей судьбой: уж такой пузатенький и лысенький точно отвалит от нее только в одном направлении — на небеса или, напротив, сойдет в глубины преисподней. Но, нахмурившись, Ритка прогнала червоточные и лишенные всякого подобия нравственности мысли. К тому же живот уж очень висел, и еще Ритка разглядела огромное родимое пятно на затылке, как у Горбачева, только еще больше. В общем, от своих матримониальных планов Ритка быстренько отказалась.
Вернулся веселый старичок в окно с банкой пива — Ритка не рассмотрела какого, но уж наверняка не «Пенза-бир». Устроившись на окне немного рискованно, старичок достал какую-то продолговатую вещицу и начал ее разглядывать. Вещица эта иногда отливала загадочным блеском, и Ритка начала умирать от любопытства. Но, как она ни силилась, разглядеть ничего не могла. Уж больно далеко эта вещица мерцала. Старичок меж тем попивал пиво и разглядывал предмет с явным восхищением и любовью. Ритка продолжала умирать, но жажда выжить боролась в ней с ненужной порядочностью. В конце концов Ритка решила, что от ее смерти проку не будет, например, ограбят-таки родительскую квартиру, поскольку труп грабителей не остановит, как пить дать. И она бросилась разыскивать отцовский топографический нивелир.
С этой целью она перерыла все шкафчики и столики, искренне опасаясь, что за время ее поисков старикан успеет вдоволь налюбоваться заинтриговавшей Ритку вещицей и сгинет с кухни. Эта перспектива заставляла Ритку действовать быстрее, она даже не остановилась перед пылью, собравшейся под диваном в виде векового наслоения. Именно там противный нивелир и лежал в деревянном ящике.
Сожалея, что отец никогда не работал астрономом, поскольку ей куда больше понравился бы телескоп, Ритка установила нивелир на стуле, чтобы не нагибаться, и, приметив в окне уже ставшую почти родной лысину, вперилась в трубку. Всем был хорош нивелир — и вещи увеличивал прекрасно, только делал это почему-то вверх ногами. Так что теперь старикан тоже перевернулся и пил свое пиво вверх ногами, умудряясь не проливать при этом ни капли.
Ага, вот и предмет… Ритка аж застонала от усердия, рассматривая его. Но так и не могла понять, что ж это за инкрустированная золотом фитюлька такая? Стилет? Кинжал? Нет… И почему этот милый старичок так наслаждается его видом?
Ритка мало того что упорно не могла понять, что это такое, она еще и ничего особенного в нем не видела, как ни старалась разделить со стариканом его восхищение и радость.
— У каждого свои приколы, — буркнула Ритка, складывая нивелир. Грустные мысли опять овладели ею, и Ритке стало все равно.
Она бросила взгляд в окно, обдумывая, не помахать ли на прощание старику рукой, и вздрогнула.
Ритка невольно попятилась в тень и прижала руку ко рту.
Там, в глубине комнаты, мелькнула чья-то тень. Ритка не могла понять, был ли то мужчина или женщина. Темный балахон делал фигуру какой-то монашеской. Ритка почувствовала, что если немедленно не закроет глаза, то увидит что-то ужасное. Но закрыть глаза ей не удавалось — любопытство оказывалось сильнее. Конечно, можно было позвонить в милицию, но Ритка боялась милиции. Так и стояла, окаменевшая, как Венера Милосская. Руки прижаты к груди, рот открыт, а глаза безумно вытаращены. Конечно, сама Венера стояла совсем не так. Но Ритка подумала, что если бы она все это увидела, то уж точно бы застыла именно в такой позе. Разве что без рук.
А в это время старикан обернулся, увидев тень в балахоне, испугался и попробовал вещицу спрятать. Он начал пятиться от тени, медленно двигавшейся на него, и так успешно пятился, что вконец перепуганная Ритка услышала вопль, увидела короткий взмах руками — и тело старика шлепнулось на асфальт.
— Мамочки, — прошептала Ритка, ловя ртом воздух, начавший заполняться страхом.
Она бросилась к телефону и набрала номер единственного человека, который, как она считала, может разобраться со всем этим кошмаром.
* * *
Мой «чай на полночных кухнях» продолжался. Я вдохновенно отдалась пьянящему чувству ночной свободы. Стрелки часов медленно продвигались к трем утра, но их движение мало меня волновало. Я чувствовала себя так же прекрасно, как в ранней юности, когда, вырвавшись на свободу из-под неусыпного родительского ока к брошенной предками подруге, мы так же радостно не спали ночью, ощущая себя взрослыми и счастливыми. Жаль, конечно, что мой чай сейчас был как-то беспросветно на одну персону, а не на двоих, как вообще-то положено. Но не всегда же личная жизнь должна быть полноценной! Тогда не ощутишь радости от того, что она замаячила на горизонте…
В половине четвертого мой тет-а-тет с самой собой нарушил бестактный телефонный звонок.
Я остолбенело вылупилась на телефон, поскольку не могла понять, кто решился побеспокоить меня в этакое время. Остановилась на том, что это ночные шутники, которые любят, набрав первый попавшийся номер, похохотать в ухо несчастной жертве дьявольским и пакостным голосом. Решив, что отвечу тем же, и приготовившись к ответному хохоту, исполненному сарказма, я подняла трубку и с удивлением услышала взволнованный голосок моей подружки Ритки Шатохиной.
— Тань? Я тебя разбудила?
— Нет, — честно призналась я.
Она почему-то нисколько этому факту не удивилась, а продолжила:
— Танечка, у меня только что в окне напротив старичка убили. Что мне делать?
— Воскреси его, — присоветовала я, решив, что моя подруга пытается так развлечься.
— Тань, я серьезно, — простонала она.
— Ритка, ну что за чушь ты несешь? Какого старичка? В каком окне напротив? Ты что, Конан Дойла на ночь начиталась и теперь тебе майоры Шолто мерещатся?
— А ведь точно… Я-то думаю, на что все это было похоже — а так и было! Помнишь этот фильм? Там еще этот майор Шолто был такой рыжий и конопатый… Вот так все и было примерно. Сначала этот майор…
— Какой? — иронически спросила я. — Рыжий и конопатый?
— Нет, толстячок лет семидесяти-восьмидесяти… С лысиной и пятном.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 35
