Генриетта фыркнула.
– Защитить себя? Для этого существуют джентльмены.
– Не угадаешь, когда можешь столкнуться со слишком настойчивым ухажером, Генриетта. Просто удивительно, что можно сделать с помощью локтей и коленей.
– Я не испытываю необходимости в том, чтобы защищаться от кого-нибудь. У меня есть Стюарт! Учти, что, несмотря на твои сомнительные привычки, мои родители все еще думают, что ты идеальна. Так ты поможешь мне или нет?
Шарлотта колебалась. Провести неделю в доме, где будет множество холостяков и свах, не слишком вписывалось в ее планы. Однако Генриетта захныкала:
– Ну прошу тебя, Шарлотта! Я так влюблена! Ты хочешь лишить меня настоящего счастья?
Шарлотта почему-то сомневалась в этом. То, что Генриетта чувствовала по отношению к Стюарту Фрикерби, было, скорее всего, мимолетным увлечением; едва ли Генриетта была способна сохранить горячие чувства от рассвета до заката. Тем не менее, кто она такая, чтобы становиться на пути желаний подруги? В конечном итоге Шарлотта согласилась – не столько из-за просьб Генриетты, сколько из-за того, чтобы не вызвать неудовольствие тети Сильвии.
Как только истек срок шестимесячного траура Шарлотты по отцу, тетя Сильвия озаботилась тем, чтобы найти племяннице подходящего мужа.
– Шарлотта, ты должна больше вращаться в свете. Это собрание не следует пропускать. Я полагаю, что его удостоит посещением сам герцог Жирар. Тебе давно пора всерьез заняться поисками мужа. Уж не думаешь ли ты найти себе пару среди искалеченных солдат? Ты красивая молодая леди и должна иметь успех. Конечно, если подашь себя должным образом.
Попытки Шарлотты поколебать тетю Сильвию успеха не имели. Даже напоминание тетушке о трудностях последних нескольких лет, когда отец тяжело болел, не помогло. В то время никто не беспокоился по поводу отсутствия у нее интереса к замужеству. Все считали, что она слишком переполнена заботами о больном отце, чтобы думать о собственных проблемах. И она позволяла всем в это верить. И никто не знал истинных причин того, почему Шарлотта смотрела на замужество с предубеждением.
Под давлением тети Сильвии, с одной стороны, и жалобных просьб Генриетты – с другой, Шарлотта уступила и согласилась принять участие в организуемом Бальстрэмами приеме. Генриетта была в восторге. Но очень скоро Шарлотта пожалела об этом решении. Как только она приехала, лорд и леди Бальстрэм, весьма милые люди, которых она обожала, принялись сватать ее за одного из двух своих сыновей. За любого из них. Ну как она могла объяснить, что, хотя их сыновья богаты, имеют титулы и великолепные связи, они не отвечают ее специфическим требованиям к мужу? При первой же возможности она отправилась на прогулку, которая и привела ее на вершину этого холма.
Солнце клонилось к закату. Шарлотта вздохнула, осознавая, что ей пора покидать это благословенное место и возвращаться в праздничную суету. Вдруг она заметила какое-то движение на лугу. Из-за деревьев на полном ходу выскочил всадник. Он испуганно оглядывался через плечо, словно опасался погони. Это был хороший повод для того, чтобы не возвращаться домой.
Она перевернула страницу в своем блокноте и быстро набросала эскиз всадника. Рисуя, она с любопытством ожидала дальнейшего развития событий.
Внезапно из-за деревьев появился Джеймс Морган – герцог Жирар. Он настолько мастерски управлял жеребцом, что казалось, будто он и конь составляют одно целое. Отметив оливковый цвет лица и черные, цвета воронова крыла, волосы, Шарлотта вспомнила слова леди Бальстрэм об испанских корнях его матери.
Он был дьявольски красив, его фигуре мог позавидовать сам Адонис. Он отличался изысканными манерами, но в нем было нечто загадочное, какая-то отчужденность. Когда Шарлотта увидела его в первый раз, ее поразил не столько его лоск, сколько его темно-синие глаза. Похоже, его взгляд ничего не упускал, но в то же время не оставлял ни малейшего шанса узнать о том, что у этого человека таится внутри.
Наблюдая за тем, как лорд Жирар галопом направил своего коня к дому, Шарлотта подумала о вероятности его встречи с испуганным молодым всадником. Она не сомневалась, что они встретились в этой безлюдной местности.
Сердце у Шарлотты дрогнуло, когда Жирар огляделся вокруг, заметил ее на вершине холма и резко направил жеребца в ее сторону. Выражение его красивого лица было непроницаемым. «Не слишком рад меня видеть, – подумала Шарлотта, – да и вообще он не относится к числу слишком жизнерадостных людей». Она лишь сейчас сообразила, что не может припомнить, чтобы он смеялся или даже улыбался. Подъехав к Шарлотте, он остановил коня и спешился.
– Приветствую вас, мисс Хейстингс, – сказал он. Шарлотта подобрала юбки и сделала реверанс.
– Ваша светлость.
– Славный день.
– О да! – Она не собиралась лебезить перед ним, как это делал весь свет.
Его взгляд скользнул по ее голубому муслиновому платью, и Шарлотта с трудом удержалась от гримасы. Ее платье было простым и практичным, удобным для прогулок и отличалось от модных платьев, в которых леди щеголяли на приеме.
– Я не вижу лошади. Вы прошли все это расстояние от дома пешком? – Жирар недоверчиво вскинул бровь.
– Да, ваша светлость.
– Одна?
– В этом и заключается смысл пребывания на природе.
Жирар проигнорировал ее тон и задумчиво произнес:
– Немалое расстояние. Должно быть, для этого потребовалось значительное время.
Она промолчала, поскольку Жирар, по всей видимости, и не ожидал от нее ответа.
– Вы давно здесь?
Ну вот. Наконец вопрос по существу.
– Да, ваша светлость.
Наступила многозначительная пауза, и Шарлотта попыталась угадать, как он перейдет к вопросу о молодом всаднике.
– Я могу взглянуть? – Он жестом показал на ее блокнот.
Она удивленно кивнула и протянула блокнот Жирару.
Жирар отпустил повод, жеребец отошел на пару шагов и, наклонив голову, принялся щипать свежую траву. Герцог раскрыл блокнот и стал разглядывать ее эскизы, сделанные в госпитале ветеранов. Мальчишек, порой смеющихся, порой пребывающих в печали. Впоследствии она использовала эти подсмотренные в жизни моменты, работая в студии. Она занималась акварелью, скульптурой, рисованием. Жирар не поднял головы, когда произнес:
– Весьма недурно.
– Спасибо, ваша светлость.
– Давайте сядем на момент, хорошо?
Не дожидаясь ее ответа, он взял Шарлотту под руку, приглашая сесть. Шарлотта испытала потрясение, когда своей кожей ощутила прикосновение кожаных перчаток. Дрожь пробежала по всему ее телу, она почувствовала, что у нее зашевелились волосы на затылке. Шарлотта поспешила освободить руку, обмотала юбки вокруг колен и села чуть поодаль от Жирара. Положив шляпу на траву, она извлекла из кармана перчатки и принялась их натягивать.
