– У вас, очевидно, был трудный день?
– Я просто чуточку утомилась, – ответила Софи. – Сегодня день рождения моего покойного мужа. Обычно в это время я уже отдавала распоряжения на кухне, готовясь к приему гостей. На стол всегда подавали изысканные блюда: жареного фазана, шоколадный торт, отменный бренди… – В ее глазах сверкнули слезинки, на губах расцвела меланхоличная улыбка.
– А почему бы нам не восстановить эту добрую традицию? – робко спросила Тесс. – Дядюшка Джек обожал всяческие торжества. Надо обязательно устроить праздник в его честь!
– Праздник в память о Джеке? – дрогнувшим голосом переспросила Софи. – Пожалуй, это ему понравилось бы.
– Но только не нужно приглашать чересчур много гостей, – торопливо добавила Тесс. – Особенно Хейдена и кузена Кристофера. Эти обжоры только все испортят. Вдобавок кузен Кристофер имеет обыкновение громко портить воздух. И ничуть этого не стесняется! Разве я не права, тетушка Софи?
– Права, деточка, как это ни ужасно! Однако же в целом твоя идея мне нравится. Надеюсь, ты поможешь мне осуществить ее?
– Конечно, помогу! Хотя лично я вполне могла бы довольствоваться только тортом с шоколадной глазурью и бренди.
– Ах, какая же ты все-таки хитрющая! – Тетушка Софи погрозила племяннице пальцем. – Вечно ты что-нибудь выдумываешь! И непременно добьешься, чтобы все было по-твоему. Иногда я даже завидую твоей энергии, жизнелюбию и самоуверенности. Перед твоим обаянием просто невозможно устоять.
Тесс уставилась на пламя в камине, вспоминая кошмары, все чаще мучающие ее по ночам, бессонницу и беспокойство, вызванные постоянным нервным перенапряжением, и со вздохом пролепетала:
– В моей жизни тоже случаются трудные моменты, я далеко не совершенна.
– Однако ты отлично умеешь скрывать свои недостатки, деточка! И всегда излучаешь оптимизм и бодрость. Нет, лично я не вижу в тебе никаких недостатков, ты всегда выглядишь великолепно! Но больше всего меня поражает твое умение держать себя в руках. Помнится, когда умер Джек, я совершенно пала духом, а ты помогла мне сохранить веру в себя и не позволила окончательно раскиснуть. Когда ты рядом, на душе у меня становится спокойнее! И что бы только я без тебя делала?
– Мне приятно это слышать, тетушка Софи, – сказала Тесс, покраснев от смущения.
– Но ведь это непорядок! Это я должна служить тебе примером и опорой! Ведь я старше тебя и сестра твоей матери. Мне следует всегда тебе помогать! – воскликнула Софи, всплеснув руками.
– Но вы же помогаете мне! – возразила племянница.
– Что-то я не припоминаю, когда ты в последний раз позволила кому-то оказать тебе помощь! – сказала тетушка Софи. – И в кого ты только пошла такая упрямая и самостоятельная? По твоей материнской линии такими качествами характера никто не обладал.
– Но даже только поговорив с вами, тетушка, я моментально успокаиваюсь. Мы понимаем друг друга с полуслова и всегда приходим к согласию. Вот что значит истинно родственные души!
– Но мы же действительно близкие родственники, моя дорогая племянница! Как же нам не понимать друг друга? Тем не менее, ты неизменно пользуешься моей особой благосклонностью. Возможно, потому, что никто из всех остальных моих племянников и племянниц не бывает так учтив и мил со мной, как ты.
При всем своем желании Тесс ничего не смогла сказать в защиту своих родственников. Порой она просто не понимала их, как не понимала капризов моды, меняющихся каждый сезон, и слепо следующих ее требованиям светских модниц, которые тратили на обновки целые состояния.
Тетушка Софи пожевала губами и добавила, глядя на свою любимицу с умилением:
– Тебе следовало бы снискать благосклонность другой своей тетки, Матильды, как это сделала твоя более практичная сестра Вивиан. Ведь огромный счет в банке не у меня, а у нее.
– Право же, тетушка Софи, Вивиан вовсе не преследует никаких корыстных целей, – попыталась было защитить свою сестру Тесс, хотя и знала, что та представляет собой в действительности. – Просто так уж получилось…
– Да у Вивиан на лбу написано, что у нее на уме! – перебила ее Софи. – Ей не помешало бы поучиться у тебя умению скрывать свои помыслы и намерения, деточка. Но мне совершенно не хочется перемывать ей косточки. Куда интереснее мне было бы поговорить о твоем нынешнем житье-бытье и планах на будущее.
– О моих планах на будущее? – переспросила Тесс.
– Да, деточка! Недавно меня навестил Пол Рутерфорд!
Софи многозначительно посмотрела на свою племянницу.
– И что же? – сделав круглые глаза, спросила Тесс.
– Он интересовался, не собираешься ли ты снова выйти замуж.
– Да что вы говорите! – Тесс всплеснула руками.
Рутерфорд доводился ей дальним родственником и казался довольно-таки приятным человеком. Однако ей и в голову никогда не приходило, что он может к ней посвататься. Она зареклась впредь поддаваться чувствам: однажды они уже едва не погубили ее и разбили ей сердце. Увлекшись Квентином, она приняла страсть за любовь и жестоко поплатилась за свою ошибку. Так, может быть, ей все-таки стоит подумать о браке с милым и спокойным Рутерфордом?
– Конечно, ты женщина самостоятельная, – продолжала тетушка Софи, – и не нуждаешься в поддержке мужчины, подобно большинству женщин. Однако я готова поклясться, что ты втайне страдаешь оттого, что до сих пор не познала радостей материнства. Задумывалась ли ты когда-нибудь над тем, что отпущенный тебе природой для рождения ребенка срок уже на исходе? Ты уже далеко не молода, милочка.
Тесс отряхнула с подола юбки воображаемую пыль, вздохнула и сказала:
– Благодаря постоянным напоминаниям моей матери я никогда не забываю об этом.
– Я знаю, что моя сестра докучала тебе своими наставлениями, деточка, но я лишний раз напомнила тебе об этом исключительно от чистого сердца. Если ты хочешь стать матерью, моя дорогая, тебе надо с этим поторопиться.
– Но ведь мне только двадцать четыре года, тетя!
– Тебе уже почти двадцать пять, Тесс! – поправила ее Софи. – Рутерфорд холост, он очень интересуется тобой. Я уже не говорю о том, какой он добропорядочный человек!
Неужели отпущенное ей для материнства время действительно истекает? Тесс в это не верилось. Ах, как же неумолимо быстро летят годы! Скоро и в ее жизни наступит осень, и все ее розовые мечты поблекнут и увянут, подобно виноградной лозе, подмороженной холодным ветром. И как ей быть с Уитоном? Вряд ли он позволит ей прекратить работать на министерство иностранных дел, даже если она забеременеет. Но отпустит ли он ее, когда она родит ребенка? Тоже весьма сомнительно: он крайне неохотно расстается со своими помощниками.
А кто станет отцом ее ребенка? Некоторые женщины заводили в ту пору детей вне брака. Тесс их не осуждала, но сама никогда бы не решилась использовать мужчину ради его семени, находя такой поступок аморальным.
