Потом шаги стихли, и Солейс услышала, как ее окликнули и велели немедленно открыть глаза. Девочка подняла голову. Сердце ее трепыхалось, как у затравленного зайца. Она оцепенела, вновь увидев это дьявольское лицо. Темные, холодные, словно льдинки, глаза смотрели на нее немигающим взглядом.
Что-то сверкнуло в лучах утреннего солнца, и Солейс заметила, что лорд Рэндал все еще сжимает в руке окровавленный меч.
Дрожащая девочка не могла оторвать от него глаз, но внезапно лезвие опустилось, а Рэндал направился к двери, которая вскоре с грохотом захлопнулась. Солейс словно приросла к месту, уверенная в том, что ей грозит неминуемая гибель, если она покинет свое убежище. Подумав же о том, что увидит, если выберется отсюда, девочка ощутила дурноту. А вдруг эти ужасные люди еще не ушли? Что, если они поджидают снаружи, намереваясь разделаться с ней?
Но вокруг по-прежнему было тихо, поэтому Солейс осторожно выбралась и осмотрелась. Конюшня была пуста.
Анна неподвижно лежала на полу. Понимая, что должна подойти и посмотреть, что с ней, Солейс не могла заставить себя сделать это. Страх парализовал ее. «Надо помочь ей», — убеждала она себя. Нерешительно направившись к Анне, Солейс с ужасом подумала: «Неужели она мертва?» Глаза женщины были закрыты. Тоненькая струйка крови бежала из угла рта к подбородку.
Слезы застилали глаза Солейс. Она вытерла их и нагнулась к Анне. Веки несчастной дрогнули.
— Солейс, — чуть слышно прохрипела она, и кровь тут же хлынула у нее изо рта.
Вид крови до смерти перепугал девочку, и она бросилась к двери. Убежать, поскорее убежать из этого страшного места, забыть все немедленно, иначе она сойдет с ума. Но, внезапно вспомнив о Хелен, Солейс остановилась. Хелен обязательно спросит, почему она не помогла ее матери! Вся дрожа, девочка пошла назад.
С трудом приподнявшись, Анна непослушными пальцами ухватилась за подол бархатного платьица Солейс.
— Скажи своему отцу, — мучительно закашлялась она, — пусть он… Рэндал должен заплатить за это! Моя смерть — на его совести. Отомстите… за меня!
Перепуганная насмерть, Солейс покачала головой.
— Прошу тебя, — взмолилась Анна. — И скажи Хелен, что я люблю ее!
Девочка онемела, увидев, как рука Анны бессильно упала на землю. Поняв, что та умерла, Солейс закричала и выбежала из конюшни.
Лорд Фариндейл развернул пергамент и прижал его ладонью. Этот высокий, импозантный мужчина со спутанной гривой каштановых волос и густой бородой задумчиво склонился над лежавшим перед ним свитком и долго рассматривал начерченный на нем план. Отодвинув свиток, он поднял зеленые глаза на мужчину, стоявшего по другую сторону стола.
— Пройдут годы, прежде чем нам удастся построить такой замок.
Его собеседник кивнул, и его голубые глаза выразили одобрение.
— Да, задача не из легких. Зато какой у вас будет дом, мой друг! Настоящая крепость! Думаю, во всей Англии не найти более мощного форта!
Улыбка тронула губы лорда Фариндейла.
— Черт возьми, Эриксон! Держу пари, у тебя на уме совсем не это! Прежде всего ты подумал о том, какая это будет защита для тебя!
Эриксон весело усмехнулся. Он был гораздо ниже ростом, чем лорд Фариндейл, не так широк в плечах и с изрядно поредевшей шевелюрой.
— К чему кривить душой? Такой великолепный замок, как этот, привлечет много славных рыцарей.
— Вдобавок к тем, кого давно манит мой доверху набитый деньгами сундук?
— Само собой. К тому же у меня камень упадет с души, если я буду уверен, что мой добрый друг, к тому же ближайший сосед, имеет у себя под началом столько вооруженных людей!
Захохотав, Фариндейл поднялся и дружески хлопнул своего собеседника по спине.
— До чего же я рад видеть тебя, Эриксон! Ладно, шутки в сторону. Скажи откровенно, что ты думаешь об этом чертеже. Может, тут нужно что-то исправить?
Дверь комнаты вдруг с шумом распахнулась, и мужчины разом обернулись. К ним бежала Солейс. Увидев ее, Фариндейл раскрыл объятия, но тут же нахмурился. Даже в неверном свете свечей он заметил, что щеки девочки раскраснелись, а глаза распухли от слез.
— Что случилось, милая? — спросил он, и сердце его дрогнуло.
Бросившись в объятия отца, Солейс спрятала лицо у него на груди. Девочка сотрясалась от рыданий.
— А где Гвен? — встревожился Эриксон. — Где моя дочь?
Солейс повернула к нему залитое слезами лицо.
— Она с Лилиан. И с Хелен.
Фариндейл перехватил испуганный взгляд Эриксона.
— Все в порядке, любовь моя, — нежно прошептал он, усаживаясь.
Девочка привычно устроилась у него на коленях.
— О папа! — плакала она, все теснее прижимаясь к отцовской груди. — Это было ужасно!
Фариндейл приподнял ее подбородок и заглянул в глаза, полные страха.
— Расскажи мне все.
Губы девочки задрожали.
— Папа, они убили Анну!
— Анну? — Фариндейл бросил на Эриксона настороженный взгляд.
— Анна — жена одного из арендаторов Рэндала. Они живут почти на самой границе его земель. Девочки сегодня утром отправились туда поиграть с их дочерью. Они дружат, — пояснил Эриксон. Фариндейл кивнул.
— Так я и знал! Не надо было отпускать их туда. С этим Рэндалом всегда жди беды!
Эриксон, кряхтя, опустился на колени возле кресла Фариндейла и ласково провел рукой по спутанным локонам Солейс.
— Кто убил ее?
Солейс подняла на него огромные, залитые слезами зеленые глаза.
— Лорд… лорд Рэндал и его люди. — Она повернулась к отцу. — Он ударил Анну, когда она сказала, что ей нечем ему заплатить. Он… он сделал с ней что-то ужасное! А потом заколол мечом.
Стиснув зубы, Фариндейл прижал к себе дочь.
— Он обидел тебя? — Лицо его потемнело, и ледяной страх стиснул сердце.
— Нет, — всхлипнула Солейс. Фариндейл с облегчением вздохнул.
Дверь отворилась, на пороге появилась худенькая женщина в черном и почтительно присела перед лордом Фариндейлом.
Лорд Фариндейл выпустил дочь из объятий и опустил на пол.
— Беги к Лилиан, любовь моя, — прошептал он, ласково вытерев жесткой ладонью ее мокрые от слез щеки. — Она напоит тебя горячим сидром.
Но Солейс продолжала цепляться за отца. Тот снова прижал ее к себе, поцеловал в макушку и, разжав обвившиеся вокруг его шеи руки, подтолкнул дочь к горничной.
— Иди к Лилиан, — повторил он, ободряюще улыбнувшись.
Солейс взглянула ему в глаза.
— Ты обязан остановить его. Это не должно сойти ему с рук!
Лорд Фариндейл смотрел на дочь и не верил своим ушам. Он не узнавал ее. Лицо девочки припухло от слез, заплаканные глаза блестели, щеки и нос покраснели. Она дрожала всем телом, но голос ее был тверд. Солейс вдруг показалась ему совсем взрослой, и в эту минуту Фариндейл восхищался ею.
