Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
Женщина продолжала говорить бессмысленные слова извинений; руки ее то взметались вверх — поправляя волосы, то опускались вниз — запахивая полы шубки…
Господи! На ней была роскошная шиншилловая шубка! Я не поверила своим глазам. (А что мне еще оставалось?!) Неужели опять сон?.. На секунду зажмурившись, открыла глаза — видение не исчезло! Посмотрела в окно. Слава богу, снега и вьюги тоже не было. Тогда я ущипнула себя за нос — в тщетной надежде проснуться.
Женщина примолкла, наблюдая за моими манипуляциями. Пауза затягивалась.
— Мадам, вам не жарко? Может, снимете шубку и расскажете, что привело вас ко мне в столь ранний час?
Видит бог, я тоже старалась держаться интеллигентно, хотя терпение мое было уже на исходе.
— Нет-нет! — Женщина лишь плотнее запахнула шубку.
«Ненормальная!» — осенило меня вдруг. Конечно, это я от размягчения мозгов не сразу сообразила, в чем дело!
Медленно и осторожно, чтобы не испугать ее, я стала пятиться в глубь комнаты, к телефону, поскольку выход из квартиры был отрезан. Женщина будто прочла мою мысль.
— Нет, не думайте, я не сумасшедшая! А шубу пришлось надеть потому, что у меня отобрали всю одежду.
В подтверждение она распахнула полы шубки. Под ней действительно оказалась только ночная рубашка. К слову сказать, дорогая — явно из бутика.
— Они не могли подумать, что в такую жару я надену шубу, и поэтому не заперли ее. Это подарок мужа на день рождения. Она такая пушистая, что карманы совсем незаметны. Смотрите… — ее руки утонули в меху.
Действительно, карманы были незаметны.
— И вот еще один, внутренний… — Женщина продолжала демонстрировать чудо скорняжного искусства. — Они обыскали все, а шубу — нет! Не догадались… В ней я и спрятала письмо и документы.
— Какие документы? — я попыталась придать разговору хоть какой-то смысл.
— Понимаете, когда дело закрыли, я сама хотела расследовать смерть своего сына. Но они мне не дают это делать. Все время следят, отобрали всю одежду… Лечат меня, постоянно делают уколы. Думают, что я сумасшедшая!
— Кто это «они»?
Женщина ответила не сразу. Я наблюдала за ее нервными движениями. «Не сумасшедшая»! Вломилась к незнакомому человеку в такую жару рекламировать шубку с потайными кармашками… Нет, я все больше убеждалась в правильности моего первоначального диагноза! И сейчас услышала, что не одинока в своих подозрениях. Оказывается, и ее близкие — туда же! Это уже интересно.
Обладательница великолепной шубы, кажется, опять прочитала мои мысли по глазам. Не слишком ли проницательна для ненормальной?.. В голосе ее звучало отчаяние.
— Вы мне не верите! И вы тоже… Никто не верит! Никто…
Ее голос перешел на трагический шепот.
— А ведь вы были моей последней надеждой, Татьяна. Даже муж, Виктор, который верил мне всю жизнь, — и он не верит. Когда я сказала ему, что получила письмо от Сашеньки, он лишь ответил, что теперь боится потерять и меня. Я и сама последнее время чувствую, что со мной что-то странное творится. Не пойму — что, но у меня постоянная слабость, головокружение… Поэтому мне не разрешают выходить даже во двор. Моих подруг не пускают навестить меня.
Она перевела дух.
— Я думаю, меня тоже хотят убить. Я даже подозреваю — кто! Но пока у меня нет доказательств. А главное, я не нахожу мотива — зачем? Зачем ей понадобилось убивать Сашеньку, а теперь и меня?.. Ведь она родной мне человек!
Женщина отстранила меня пушистым рукавом, прошла в комнату и опустилась на краешек дивана. Ее пальцы нежно гладили листочки газетных вырезок, которые она разложила на коленях.
— Я только хотела, чтобы зло было наказано. Чтобы смерть моего мальчика была отомщена.
Чувствовалось, что внезапный порыв отнял у нее последние силы. В голосе уже не было возбуждения — только горечь и обреченность. Она не представляла больше опасности. Во мне заговорил профессионал.
— Можно мне? — я протянула руку.
— Пожалуйста.
— Это вырезки из местной прессы, а где документы?
— Это и есть документы! Вы только посмотрите. В газетах это происшествие освещено по-разному. Мой сын погиб на сборах, в Пятигорске. Наверное, вы тоже читали об этом.
Да, я читала о трагической гибели нашего спортсмена на Кавказе зимой. «Тарасовские вести» описывали случившееся как преступную халатность сторожа фуникулера, который оставил свой пост и ушел в бар развлекаться. Было как раз Рождество. А когда под утро вернулся, то увидел в кабине над самой пропастью человека. Включив канатку и вызвав спасателей, сторож сам бросился на помощь. Но было поздно: парень умер от переохлаждения. Того, кто сыграл с ним эту роковую шутку, найти так и не удалось. Не исключено, что несчастный пытался спуститься по отключенному фуникулеру, да не рассчитал силы. Такое случалось и раньше: приходилось ловить смельчаков-»самоубийц» и наказывать за безрассудство…
Словом, было много вопросов и версий, но доказать ничего не смогли. Наказали сторожа и на том дело закрыли. Так этот спортсмен, стало быть, сын моей незнакомки…
Я вернула ей вырезки.
— Но ведь следствие завершилось. Оно установило, что Александр Ветров стал жертвой несчастного случая. А если бы все расхождения, которыми так грешит пресса, принимались за основу для возбуждения уголовного дела, то вся милиция была бы завалена такими делами по уши. Я думаю, вы пошли по неверному пути. Не стоит верить всему, что пишут газеты.
— Я тоже сначала верила, что он сам виноват. Он всегда любил рисковать. Поэтому и горнолыжником стал. Но потом я получила от него письмо.
— От кого? — не поняла я.
— От Сашеньки.
— Когда он вам его прислал?
— В апреле.
— Через три месяца после смерти?!
— Да! И в нем он изложил свои сомнения. Что ангел на самом деле вовсе не ангел, а демон, понимаете?
Час от часу не легче! Теперь в ход пошли силы рая и ада. Моя собеседница вновь начала волноваться. Мысли ее путались. Надо успокоить ее да попытаться заодно и прояснить ситуацию. Там посмотрим, что из этого выйдет.
— Давайте мы обсудим все спокойно. Не надо нервничать и волноваться. Я вам верю. Кстати, как меня зовут, вы знаете, а как зовут вас?
— Марина. Марина Алексеевна, — поправилась незнакомка.
— Вот и познакомились. Хотите кофе, Марина Алексеевна?
— Нет, если можно, соку.
— Хорошо, сок так сок.
Я поймала себя на том, что разговариваю с ней как с тяжелобольной. Хоть бы она этого не заметила, а не то снова обидится… О том, что будет дальше, я старалась не думать.
Когда вернулась со стаканом апельсинового сока, «документы» уже исчезли. Наверное, вернулись в свои потайные хранилища. Ну и слава богу! Марина сделала только один глоток, и стакан вернулся на журнальный столик.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
