Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
– Герда, что случилось? Почему ты плачешь?
Я заорала, когда прохладные пальцы коснулись моих ладоней.
– А-а-а! – Взвизгнув, отскочила назад – и грохнулась на пол.
– Герда! Что с тобой, маленькая?!
Испуг в голосе «трупа», а главное, то, что он назвал меня маленькой, немного привело в чувство. И когда он попытался помочь мне подняться, резво отскочила за кресло.
– Герда, что случилось?
Мужчина медленно спрятал руки за спину, словно показывая, что не собирается больше ко мне прикасаться.
– Ты жив? – спросила неуверенно.
Раз он мне «тыкал» и называл по имени, фамильярничать позволено и мне.
– Разумеется, – кивнул мужчина, удивленно наблюдая за каждым моим движением. – Что со мной станется?
– А почему тогда не реагировал, когда я тебя пыталась растолкать?
– Думал, это новая игра такая – спящий красавец и девушка в коротком халатике, под которым нет нижнего белья…
Проследив за его заинтересованным взглядом, покраснела и туже затянула пояс. Незнакомец – хоть убей, но не поворачивался у меня язык называть его Андреем Болконским! – с деланым разочарованием вздохнул.
Чтобы вернуть ситуацию в нужное русло, я перешла в наступление:
– Что ты здесь делаешь? Кто ты такой? И почему лежишь на моем диване в обуви?
Серые глаза блондина прищурились.
– Герда, мы продолжаем играть?
– Нет. Что происходит?
– Маленькая, ты головой ударилась? – хмыкнул он весело.
А я возьми и признайся:
– Угу. Затылком. Наверное, когда принимала ванну. И теперь не все помню. Тебя так точно.
Блондин выругался. Нет, я не поняла, что конкретно он произнес, если не ошибаюсь, на французском. Но повышенный тон и эмоции в голосе указывали, что он не восхвалял сегодняшнюю прекрасную ночь.
– Затылком? Разрешишь посмотреть?
И он осторожно, как к пугливому животному, двинулся в мою сторону. Признаюсь, сравнение, подкинутое воображением, показалось унизительным. И я безбоязненно развернулась к Болконскому спиной, перекинув влажные волосы через плечо. В защиту взыгравшей смелости скажу, что, желай он мне зла, давно бы свернул шею, ведь в квартире мы одни.
Длинные пальцы аккуратно дотронулись до моей головы. Легкие, нежные касания оказались нестрашными и приятными.
– Ничего нет, ни ссадины, ни гематомы, – сообщил он, продолжая массировать уже шею и плечи. – Ты уверена, что ударилась, Герда?
Мое дурацкое, ненавистное с детства имя из его уст прозвучало мягко, словно оно ему нравилось.
– Лазарус! Тварь! – рыкнули позади. – Убери от нее свои грабли!
Чуть не получив разрыв сердца, прижалась к груди гостя, который тотчас охотно обнял.
– Не ори, Руслан, имей совесть, – хладнокровно отозвался блондин.
– Кто из нас ее еще имеет! Пока я объезжаю супермаркеты в поисках шоколадного торта с клубникой, ты лапаешь мою Герду!
Его?! Удивленно хлопнув ресницами, обернулась посмотреть на объявившегося собственника. На пороге комнаты застыл высокий шатен с очень злыми зелеными глазами. Темно-синие джинсы с кожаным ремнем и черная футболка с географическим принтом не скрывали атлетического телосложения, подчеркивая рельефную мускулатуру. Ого, какой крупногабаритный парень… Жаль, что симпатичную внешность сейчас портило выражение ярости. Ух, теперь я представляю, каков убийственный взгляд!
– Лазарус, оглох? Прочь руки от Герды! Или они прилипли? Так я могу помочь их отодрать!
По тону стало понятно, что отдерет он их насовсем, сделав светловолосого инвалидом. Придется вмешаться – или трупы в моем доме все-таки появятся.
Я открыла рот, собираясь потребовать, чтобы они сбавили обороты, как Болконский – или Лазарус? – меня опередил, сдержанно заметив:
– Руслан, успокойся, ты пугаешь Герду. Пока тебя не было, кое-что произошло, ты должен знать…
– Что? Ты… ты посмел прикоснуться к ней, гад?!
Я не поняла, о чем вообще шла речь, но шатен вдруг оказался рядом с нами. И неуловимым движением отшвырнул от меня блондина. Врезавшись в стену и отскочив от нее резиновым мячом, Болконский налетел на Руслана. Сцепившись, мужчины смерчем завертелись по комнате. Сначала я, зажав рот ладонями, забилась в уголок из опасений попасть под раздачу. Но слыша, как трещит мебель и разбиваются вазы из коллекции бабушки, не выдержала.
И завопила:
– Прекратите! Да кто вы вообще такие? И что делаете в моей квартире?!
Парень, называемый Русланом, удивленно обернулся, нарываясь на удар по почкам. Даже не скривившись от боли, он встревоженно воскликнул:
– Герда, ты не помнишь, кто мы?
– Нет! Не помню! – Хотелось добавить «придурки», но в последний момент чудом сдержала рвущееся слово.
Драка мгновенно закончилась. Мужчины обеспокоенно переглянулись и уставились на меня.
Тот, кого называли Лазарусом, несмотря на совершенно иное имя в водительских правах, вздохнув, принялся рассказывать:
– Увидев меня, Герда испугалась. Думаю, у нее частичная амнезия. Возможно, она ударилась, поскользнувшись в ванной. Или повлияло то, как мы втроем провели вечер.
Втроем провели вечер?! Мама дорогая! От пронесшихся в голове страшных и пошлых, а точнее, страшно пошлых предположений мне стало дурно.
– Ребят, в конце-то концов! Ответьте, кто вы такие?!
– Я – твой парень, – прозвучало одновременно.
Я доверяю своему чутью – оно всегда подсказывает, когда мне лгут. Сейчас оно молчало, не возражая. Не сдержав смущенный смешок, чувствуя себя в глупейшей ситуации, полюбопытствовала:
– Что? Оба сразу?
Незнакомцы синхронно кивнули.
Я встречаюсь с двумя сексуальными мужчинами одновременно? Нет. Не может быть. Я еще раз взглянула на их серьезные лица. Нет. Да ну на фиг! Мое впечатлительное сознание посчитало так же – комната поплыла перед глазами, и я позорно грохнулась в обморок.
Далекий разговор вторгся в сознание, пробуждая его от вынужденной спячки. Я лежала на любимом диване. Одна. А сквозь неплотно прикрытую дверь долетал спор, разгоравшийся на кухне.
– Это наш шанс начать все сначала, – произнес, если не ошибаюсь, блондин.
– «Наш»? Лазарус, иди в пень, мерзавец, это мой шанс! – Руслан послал оппонента совсем иным маршрутом, но не стану же я повторять вслед за ним? Я, внучка филолога, собиравшего современный фольклор, банальные ругательства произносить стыжусь. – Вспомни, ты от нее отказался. Как ты там сказал? Не люблю рыжих, кажется?
Рыжих, значит, не любим? Ну-ну… минус одно очко Болконскому. А вообще я не рыжая, я золотисто-русая… точнее, очень золотистая… ладно, рыжая я. Гадская совесть не даст соврать даже самой себе. Вот что за жизнь, а? Даже мысленно лгать не могу, патологическая честность не позволяет!
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
