Джубили приютился на высоком берегу многоводной реки Кутенэ, и население в нем постепенно росло. Только год назад к ним присоединилась еще одна семья, и Джошуа воспрял духом: он уже видел на этом месте огромный город, который взрастил собственными руками и любовью. Церковь недавно побелили, и теперь она гордо возвышалась над поселком. Здесь еще были магазин, мельница и даже начальная школа. Под школу отдали амбар, где хранили урожай каждой семьи: мешки картошки, морковки, сушеных ягод, корней, фруктов, зерна и муки. Урожай в этом году был так велик, что школьные парты, то есть скамейки и столики, пришлось поставить впритык друг к другу.
В окнах маленьких бревенчатых хижин весело трепыхались занавески, на полу были постелены циновки. Да, Джубили когда-нибудь непременно превратится в город, не уставал повторять с гордым видом Джошуа.
Имя для маленького поселения Джошуа выбрал, сообразуясь со своими религиозными верованиями. Джубили обозначает провозглашение победы и радости, и Джошуа решил, что Айдахо самое лучшее место для подобного поселения.
Втайне Ханна думала, что Джубили – слишком пышное название для этого забытого Богом местечка, но она ни за что не рискнула бы высказать эту кощунственную мысль вслух. Джошуа наверняка был бы оскорблен, если бы узнал, как часто она тоскует по Сент-Луису и тетушке Анне, как ей надоела эта однообразная жизнь в поселке. Неужели теперь всегда будет так? И тут Ханна почувствовала жгучее раскаяние. Вместо того чтобы молиться и просить Господа обустроить их жизнь, молиться, чтобы быстрее закончилась далекая война, она думает о всякой чепухе. Великий конфликт между северными и южными штатами едва ли касался далекой жизни в горах Северного Айдахо. Она, конечно, слышала кое-что о войне от проезжавших мимо путешественников и дезертиров, случайно забредших в их края. Говорили, что то была ужасная война, и девушка написала своей тетушке длинное письмо с молитвой за победу Союза. Но ее робкие молитвы, похоже, так и не были услышаны. Тем более что теперь она вспоминала о них разве что по праздникам.
По воскресеньям в маленькой церквушке в центре Джубили собиралось достаточно народу, и Джошуа мог с гордостью продемонстрировать дружбу между белыми поселенцами и индейцами, коренными жителями окрестных мест реки Кутенэ, возникшую благодаря его стараниям.
Высокий, светловолосый и довольно привлекательный Джошуа был сравнительно молод. Всего тридцать девять лет. Спартанский образ жизни только заострил его черты. Он пришел в дикую страну с Библией в одной руке и медицинским скальпелем в другой. Изучив основы медицины и хирургии, помогал людям и в физическом, и в духовном плане. Три года прошли незаметно в этом диком нехоженом царстве природы, где деревья такие высокие, что кажется, будто они касаются неба, а горные озера кристально чистые и ледяные круглый год. Конечно, оно того стоило, и порой, глядя с высокого горного хребта на залитую солнцем долину или верхушки деревьев внизу, Джошуа чувствовал себя к Господу ближе, чем в построенной человеческими руками церкви, со стенами и потолком, скрывавшими просторы.
Сейчас он стоял на ступенях церкви, высокий смуглый мужчина с широкой добродушной улыбкой, наблюдая за своим приходом, и сердце Ханны внезапно забилось от переполнившей ее любви к отцу. Его радостное восприятие жизни было слишком очевидным для всех, кого он знал. Он очень любил детей, которые шли мимо церкви в школу и махали ему в знак приветствия.
Едва наступившее утро вселяло надежду на счастливый, полный радости день, и Ханна вернулась к своему делу: она несла питьевую воду в классную комнату. Деревянная бадья была тяжелой, но девушка умудрялась нести ее легко и даже не расплескала воды по дороге, не замочила свою длинную юбку. Ханна казалась хрупкой и маленькой. Но внешность бывает обманчива. Фарфоровая куколка с тонкими чертами и овалом лица в форме сердечка, с синими глазами под длинными ресницами, имеющими обыкновение менять цвет от небесно-голубого до изумрудно-зеленого, а иногда и почти черного, Ханна на самом деле обладала железной волей и сильным характером, выработанным нелегкой жизнью. Тяжелые корзины приходилось таскать довольно часто, не говоря уже о сборе урожая и посадке растений, а также преподавании в школе.
«Сила у тебя внутри», – любил говаривать Джошуа, и Ханна не возражала. Если же, бывало, она терялась, то просила отца о поддержке.
Ханна отбросила прядь волос со лба. На рассвете, еще до восхода солнца, когда его первые лучи едва позолотили вершины гор, окаймлявших широкую долину, Ханна заплела свои густые волосы в тугую косу, блестевшую на солнце, словно медь. Но за время работы коса растрепалась, и теперь длинные пряди спускались шелковыми волнами по гладкой коже хрупкой шеи. Лишенная тщеславия, Ханна и представить себе не могла, как потрясающе сейчас выглядит. Думала лишь о том, что не пристало девушке ходить с распущенными волосами.
Интересно, как отреагировал бы ее отец, распусти она волосы, как женщины кутенэ, поселившиеся в их деревеньке, мелькнула крамольная мысль, и слабая улыбка тронула губы девушки. Она поставила бадью на землю и убрала непослушные пряди на место.
В этот момент она услышала лай собак. Подняла голову и увидела трех всадников, направлявшихся к поселению, в широких шляпах, с винтовками в руках. Они ехали прогулочным шагом, осторожно прокладывая себе путь сквозь заросли деревьев и кустов прямо к центру поселка. Тут они остановились, но не спешились и стали оглядываться по сторонам, видимо, в поисках убежища.
Ханна, не отрывая глаз, смотрела на них. Остальные тоже приостановили работу. Кузнец прищурился, подозрительно глядя на чужаков, вооруженных винтовками, и напрягся.
Джошуа Магуайр сошел со ступеней церкви, немного постоял и направился к мужчинам.
– Добрый день! Благослови вас Господь, – приветствовал он всадников. – Можем ли мы чем-нибудь помочь вам, братья?
Злобная усмешка исказила лицо одного из пришельцев. Сняв шляпу, он произнес:
– Для начала, святоша, ты задашь нашим лошадкам жратвы, да побольше. Да и мы не очень-то сыты. Джошуа кивнул:
– Конечно. Все Божьи дети находятся под непрестанной заботой Господа нашего, и, хотя в это время года наши запасы не слишком велики, у нас достаточно продовольствия, чтобы накормить голодных. Будьте добры, – добавил он, указывая на одну из бревенчатых хижин, – пожалуйте в мое скромное жилище. Мы вам рады.
Обменявшись насмешливыми взглядами, всадники спешились, но винтовок не опустили. Ханне это не понравилось. Тяжело вздохнув, она в волнении закусила губу: уж слишком доверчив ее отец, а у всадников явно недобрые намерения. Это написано на их лицах. Она заметила, что под плащами у них поблескивают ножи.
Их предводитель, высокий, с резкими тяжелыми чертами лица и близко посаженными глазами, выглядел настоящим бандитом. Впрочем, как и его спутники. У одного из них лицо пересекал свежий шрам. Взгляд Ханны остановился на самом молодом из этой троицы. Длинные орехового цвета волосы и на удивление гладкая кожа лица. Он тоже посмотрел на нее, облизнув губы и улыбнувшись. Девушка содрогнулась, прошла вперед и взяла отца под руку.
