Луиза приезжала и раньше. Не успев окончить школу, она приехала к отцу на каникулы и целый месяц возилась с Эбби и близнецами, пеленая их так умело, как будто уже имела когда-то своих собственных детей. С Тильдой она подружилась и даже изредка переписывалась. Но в те времена Эйб редко обращал на нее внимание — слишком был поглощен своей работой.
Как только приехала Луиза, в доме все пошло на лад. Не учась, она умела великолепно готовить, прекрасно шить, в пять минут могла прибрать самую захламленную комнату. В руках у Луизы все будто кипело. Деньгами она распоряжалась так ловко, что их вдруг стало хватать на все необходимое. Через два дня стекла давно немытых окон засверкали. Еще через две недели занавески мягких цветов колыхались в напоенном легким запахом лаванды воздухе, посуда блестела, сияли чисто вымытые и натертые полы. В доме опять появились накрахмаленные скатерти на столах и хрустящее белоснежное постельное белье. Желтый от пыли газон через месяц сделался ярко-зеленым, палисадник расцвел редкими цветами. Близнецы ходили отмытые, как новенькие доллары, и слушались Луизу так, как никогда не слушались собственных родителей. Эйб только усмехался про себя — его бабку Луизу Мишель, в девичестве Кребиньи, так же слушались все дети, мужчины и домашние животные, слушались с первого слова, сами не зная почему. До самой смерти в девяносто с лишним лет она была хозяйкой отцовской фермы, приносившей при ее жизни верный доход и разорившейся, не успела Луиза Мишель уйти в мир иной. Так же слушались они и его старшую дочь. Правда, поклонников у нее было немного, слишком уж сурово Луиза держалась. Сам Эйб постепенно начал относиться к дочери с почтением. Только увидев ее и вспомнив давно забытую бабушку, Эйб понял, что и ему кое-что досталось от бабки в наследство. Луиза Мишель Кребиньи была родом из Камарга. Потомственная лошадница, она понимала лошадей без слов и управлялась с ними так безупречно, так легко, словно заранее знала, что им нужно. Это странное, почти мистическое умение унаследовал нисколько не похожий на нее курносый белобрысый и невзрачный на вид Эйб.
Между тем его старшая дочь сама отремонтировала пылившийся несколько лет в сарае старый джип и теперь каждое утро возила близнецов из Футхорса в школу в Олд-Олбани, а в середине дня забирала их домой. Проведя какие-то таинственные переговоры с учителями, она привезла однажды для Эбби учебники сразу за несколько лет школьной программы и принялась сама заниматься с нею каждый день. Еще через два месяца она обнаружила у Эбби способности к рисованию, на свои деньги купила ей несколько огромных альбомов, карандаши, краски и два учебника по живописи для начинающих. Эйб однажды чуть не заплакал, услышав снова веселый смех своей любимой Абигайль, о чем-то болтавшей с Луизой.
Старшая дочь освободила Тильду от всех домашних забот, и та смогла устроиться на конюшню к Эйбу младшим конюхом. Долг не начал таять, но все же перестал расти. Картель, некогда искалечивший Эбби, был по-прежнему такой же золотой, нервный и необыкновенно способный. Эйб тренировал его, ни на минуту не забывая, что этот проклятый жеребец загубил жизнь его любимой дочки. Букмекер, с которым Эйб некогда завел темные дела, держал его за глотку мертвой хваткой. Наконец наступил май, а с ним и великий день Кентукки-дерби. Султан Рахим ас-Сандалани приехал за три дня до скачек. Он осмотрел Картеля и остался доволен. Султан поселился в «Кайенне», самой дорогой гостинице Луисвилла, и явно готовился к триумфу. С его приездом Эйб начал напиваться каждый вечер.
2
— Меня зовут Луиза Карпентер. Мой папа тренирует скаковых лошадей в Штатах...
Бесхитростные слова, произнесенные двенадцатилетней девочкой. Она понравилась ему. Он
вспомнил об этом девять лет спустя, когда выбирал тренера для своих лошадей.
Султан Абу-ль-Рахим ас-Сандалани усмехнулся собственному решению, принятому из сентиментальных воспоминаний. Он нанял на работу Эйба Карпентера, доверив ему молодняк от самых породистых производителей. Этот человек, о волшебном мастерстве которого ходили легенды, на деле оказался обманщиком, неудачником и взяточником. Султан подробно знал о всех темных делишках Эйба Карпентера уже полгода. Поэтому для Рахима ас-Сандалани было настоящим испытанием сидеть рядом с ним на ипподроме Черчилль-Даунс в ожидании начала скачек на Кубок Кентукки-дерби. Эти скачки считались одними из самых главных в международной классификации и для тренеров, и для жокеев, и для владельцев лошадей. Они приносили или отбирали славу у всех. У владельцев в первую очередь.
Если Картель сегодня выиграет забег, у Эйба Карпентера появится шанс реабилитировать себя в глазах султана. В противном случае Эйб распрощается с чистокровными лошадьми Рахима навсегда. И навсегда распростится со своей репутацией замечательного тренера. Скоро все станет ясно. Лошади уже стояли в боксах, готовые ринуться вдоль роковой дуги ипподрома.
- Он должен пробежать хорошо, — заверил Эйб султана.
Рахим посмотрел на него: невзрачное помятое лицо, белесые вьющиеся волосы коротко подстрижены, светло-голубые глаза кажутся почти бесцветными. Они отлично скрывают от всех любопытных мысли своего хозяина. Султан вспомнил Луизу. О Всемогущий, как у этого бесцветного человека могла родиться такая дочь? Восхитительные черные кудри обрамляли ее очаровательное личико, на котором сияли большие ярко-зеленые глаза, как магнит притягивавшие его внимание. Кажется, потом ее отправили учиться в интернат. Отец не захотел взять дочку себе после развода. Он даже не попробовал поспорить за нее. И султану ас-Сандалани расхотелось смотреть на Эйба Карпентера.
—Да, должен, — сухо отозвался Рахим и вновь обратил все внимание на дорожку.
Картель был потомком стайеров-чемпионов. Если его правильно тренировать, конь мог запросто справиться с этим забегом. Картель мог выиграть, но Рахим слабо верил в это. Еще ни одна из его лошадей, отданных в конюшню Эйба Карпентера, не побеждала. Горячие уверения двух лет так и остались словами.
— Рахим, вы поставили на Картеля? — спросила Тильда Карпентер.
Он посмотрел на женщину, гадая, знает ли она о жульничестве мужа. Вторая жена Эйба была толстая, нервная брюнетка. Да, причины для беспокойства у нее наверняка есть, пришло в голову султану.
— Я никогда не делаю ставок, миссис Карпентер. Меня интересует сам процесс скачек, каждый их этап. Мне нравится, когда мои лошади оправдывают свое происхождение.
— О, — произнесла она взволнованно.
Мачеха Луизы. Отец девочки женился во второй раз. Мать Луизы, обосновавшись в Канаде, устроила дочь в дорогой интернат в Штатах. Так, по ее словам, будет легче навещать дочку. Но Луизе самой приходилось навещать свою мать. Отец вовсе забыл о ней. Одинокий, разочарованный ребенок, для которого с разводом родителей рухнул мир. Интересно, что с ней стало? Где она сейчас? На ипподроме Черчилль-Даунс ее не было, он уже высматривал Луизу, надеясь увидеть ее через столько лет. Какой она выросла? Рахим хотел спросить Эйба, но потом передумал, сочтя ситуацию неподходящей. Луиза, эта наивная, чистая девочка, была частью прошлого. Ведь со времени их краткой встречи минуло одиннадцать лет. Если Картель проиграет, она уйдет в это прошлое безвозвратно.
