Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
— Кать, а сейчас ты куда направляешься, если не секрет?
— Мне туда, налево. — Вообще-то мне нужно было проехать еще две станции, чтобы попасть домой, но я зачем-то махнула рукой в противоположном направлении. — В театр «Красный факел» решила сходить.
— Катька-а, какая ты стала-а, — восхищенно протянул окрутевший до неузнаваемости Волков и возложил ладони мне на плечи. Ага, разглядел, осознал, наконец, подлец, что потерял!
— Ты тоже изменился, Серенький.
— Надеюсь, к лучшему?
— Ну да: гламур, глянец, все такое… Стал старше, солидней.
— Так уж и солиднее? Нет, тебе кажется. Это, наверное, из-за очков. Стеклышки виноваты! Мартышка к старости слаба глазами стала, — рассеянно отшутился он. — Впрочем, не важно… Послушай, Катрин, может, тебе не обязательно тащиться в «Факел», да еще в красный? Чего ты там не видела, в театре?.. Может, ну его к бесу?
Он ненадолго умолк, изобретая альтернативный вариант, и не придумал ничего оригинального. Мужчины, если они не схимники и не жмоты, обычно завлекают дам приглашением «посидеть где-нибудь». Мой бывший любовник — точно не монах и не скупердяй, за это могу поручиться. К тому же его явно подогревала мысль о том, что в отсутствие автомобиля не грех и накатить, что называется, залить за воротник. А я и так, без выпивки вела себя как та неприкаянная чудачка из песни «Напилася я пьяна, не дойти мне до дома…». Да уж, завела меня тропка дальняя… Довела до ручки! Пожалуй, даже если бы Серый никуда меня не пригласил, сама бы навязалась. Но когда мы вынырнули из подземки на вольный свет — на осиянный вечерней иллюминацией Красный проспект, я погнала картину, — вздохнула, бросив печальный взор в сторону улицы Ленина — вроде как досадовала, что пропускаю встречу с прекрасным. Хотя никого прекраснее Сергея, клянусь, в жизни не встречала!
— Сладкая, пошли в «Патио-пиццу»?! Или можем податься в «Иероглиф», закинуться суши. Ты как, Катрин, к японской кухне относишься? Нравится?
— В общем, да, но… — Я бы под пыткой не призналась, что не умею пользоваться палочками, да и в целом не мечтаю о сырой рыбе с рисом. Я, если что, мечтаю похудеть. И какой извращенец внедрил у нас моду на худышек и гадскую японскую кулинарию?.. Заявила: — Предпочитаю европейскую кухню.
— Лады, заметано — выбираем пиццерию. — Сережка взял меня под руку, переводя через Красный проспект на зеленый свет светофора, и тут в его кармане запиликал мобильный телефон. Разговаривая, он напрягся, скорчил досадливую мину, будто страдал от боли в печени: — Да!.. Нет!.. Я уже все сказал… Нет, не передумаю! Шли бы вы…
Он прижимал трубку к уху правой рукой, и я имела возможность заметить, что на безымянном пальце отсутствует обручальное кольцо. Мелочь, а приятно… Отключив мобильник, Волков подбросил его на ладони, словно прикидывая, сколько тот весит, и, нимало не колеблясь, метнул в урну. Попал точно в цель. Я в изумлении крикнула:
— Что ты делаешь?! Зачем?!
— Не грузись, Катрин. Не хочу, чтобы всякие моральные уроды отвлекали меня от общения с очаровательной девушкой, — подмигнул этот дьявольски обаятельный подхалим, распахивая передо мной дверь в «Патио-пиццу» и пропуская вперед. — Прошу, моя радость!
О, кто-кто, а Серж горазд на широкие жесты! Мужскому населению сибирской столицы — нашим вялым, серым валенкам и кроличьим шапкам — определенно есть чему у него поучиться.
На первом этаже пиццерии тренькали на струнных музыканты, гоняли шары бильярдисты. Сразу трое игроков, ожидавшие очереди к столу под зеленым сукном, поздоровались с Волковым. Похоже, он был здесь таким же своим среди своих, завсегдатаем, как я среди пассажиров метро… Мы поднялись по лестнице, и мне показалось, что все присутствующие девицы с преувеличенным вниманием выпучились на Сережку. Убила бы нахалок!.. И молоденькая официантка кинулась к моему спутнику со всех ног, как только не споткнулась от преувеличенной расторопности.
— Ой, кто к нам пришел! Сергей Владимирович, рада видеть. Как вы? Как дела? — расплылась она в улыбке, одергивая белую маечку униформы, под которую забыла нацепить лифчик. Впрочем, грудь была столь мала, что в поддержке бюстгальтера и не нуждалась.
— Все супер!
Да уж, нелегко иметь красивого кавалера, доложу я вам. Можно сбрендить от ревности, от перманентной угрозы угона… Потому что у этих молодых девчонок гордости — ноль целых, ноль десятых, сами на шею вешаются… Но Сережа ни на кого, кроме меня, не обращал внимания, словно все вокруг были неодушевленными предметами. Мы заняли столик рядом с перилами балюстрады — местечко вполне уединенное и в то же время предоставляющее широту обзора.
— Советую вам заказать лазанью, у нас сегодня Федор готовит, пальчики оближете, — пританцовывала перед моим Волковым плоскодонка в белой майке. Руководствуясь своей ботанической классификацией, я отнесла ее к семейству репейников.
— Не хочу лазанью, хочу салат-бар, — безапелляционно заявила я, лишь бы что-то сказать наперекор ей.
— Точно! Я тоже буду салат-бар, — поддержал меня Серенький. — Остальное, если что, закажем позже, по ходу пьесы.
— А пить? Чего желаете выпить? — Надоеда принялась цитировать по памяти карту вин.
— Нет-нет, предпочитаю светлое пиво, — перебила я.
— Короче, Наташка, тащи кувшин «Гессера», — послал ее Серега и, обернувшись к вешалке, погладил мою лиловую шубку. — Ты все еще носишь ее, Катрин… Я часто вспоминал…
Непосвященный мог бы воспринять его заявление буквально — будто Волков часто вспоминал мою шубу. Обхохочешься! Станет ли нормальный, здравый парень вспоминать про жалкие кусочки норки? Нет, конечно. Он имел в виду, что помнит, как я их купила с его подачи в знойной Греции, заваленной мехами не слабее, чем морозный Новосибирск снегом. Это сейчас вектор пушного шопинга переместился в Китай, а тогда, пять лет назад, съездить в колыбель цивилизации и не привезти оттуда шубу считалось чем-то вроде симптома идиотии. Греки утверждали, что торгуют канадскими мехами, которые вроде как всем мехам меха, круче не бывает. На самом деле полный отстой, в чем я убедилась на опыте носки. Впрочем, если бы от качества верхней одежды зависело качество жизни, я бы давно сменила шубку, но… Вы же понимаете, что быть хорошо одетой и быть счастливой — разные вещи.
Я была очень счастлива, отдыхая в маленьком курортном городке Лутраки, припертом горами к берегам сразу двух морей — Ионического и Эгейского. Неугомонные аргонавты под предводительством Ясона задолго до нашей эры соединили их воды Коринфским каналом, выдолбленным в высоченных, монолитных отвесных скалах, и отправились за золотым руном. Титанический труд! Проплывая через канал на экскурсионном корабле, декорированном под старинное судно с полотняными парусами, я недоумевала — зачем аргонавтам понадобилось руно? Я бы на их месте добра от добра не искала, в Лутраках и так все есть, настоящий земной рай… Стоял дивный август — ароматный и сладкий, как переспелые персики, которыми я объедалась. Море прогрелось настолько, что из воды не хотелось вылезать. В парке рядом с моим отелем днем и ночью били источники минеральной воды, приглашая заботиться о здоровье. Набережная по вечерам звенела цикадами, гитарами и скрипками, тосковавшими об утраченной любви. Здоровье я берегла, а вот лирикой голову не забивала. Ездила то в археологический музей, то в Эпидаврус, где отлично сохранился крупнейший амфитеатр, в котором под открытым небом разыгрывались трагедии Софокла и Еврипида. Мифы и легенды Древней Греции словно оживали перед глазами; я почтительно трогала камни на развалинах, чувствуя, что прикасаюсь к вечности. А вот на пляже только и слышалось жужжание соотечественниц, наперебой делившихся рассказами об удачных покупках. Я была, что называется, не в теме, о покупке манто сначала и не помышляла, ведь на тридцатипятиградусной жаре не придумать вещи менее актуальной. Про себя насмехалась над меркантильными тетками и напевала: «Ну а твои подруги, Зин, все вяжут шапочки для зим, от ихних скучных образин дуреешь, Зин!» Но как-то постепенно вирус шубной лихорадки проник в сознание, поднял меня с лежака и понес в Афины.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
