Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 32
— Так вот, — продолжала тетя, — ты не знаешь самого главного — у него есть сын!
— Да? И от кого же? От местной черной женщины?
Как мне было известно из западного «Сексуального путеводителя по странам мира», если бы не почти пятидесятипроцентная пораженность населения СПИДом, страны Восточной Африки своей фантастической дешевизной и жарким темпераментом чернокожих женщин оставили бы Таиланд — столицу мирового секс-туризма — далеко позади.
Тетя рассмеялась.
— Да нет, Женя. Ребенок у него абсолютно нормальный и даже, — тут она приняла мой шутливый тон, — от белой женщины, которая по странному стечению обстоятельств, к тому же, является его женой.
— Это надо же!? Чего только не бывает в жизни, — притворно вздохнула я.
Теперь глаза тети перестали улыбаться, лицо стало серьезным, а затем приняло просяще-умоляющее выражение.
— Женя, я, конечно, в курсе того, что ты сейчас отдыхаешь, но ты же знаешь, как я обязана Валерию Павловичу, — начала она, преданно заглядывая мне в глаза.
Разумеется, я знала, и подтвердила это ленивым кивком головы.
— Так вот, он хотел бы попросить тебя, чтобы ты позанималась с Андреем, — тут она запнулась и взяла бумажку с записью, — сулахили.
— Суахили, — поправила я.
— Да, да! — обрадованно закивала Мила и, как будто боясь, что я сразу откажусь, стала торопливо приводить все аргументы «за»: — Он хороший умный юноша, знает английский, ты ведь уже какое-то время ждешь клиента, а тебе прилично заплатят. Ты же понимаешь, что сейчас все преподаватели в отпуску… И, вообще, в этом городе ты, возможно, единственная, кто знает сула… сулахили.
— Суахили, — снова поправила я ее.
Это на самом деле могло быть так. Переводчиков суахили в стране действительно не очень много. В «Ворошиловке» языковая подготовка была весьма серьезной, и ее выпускники — все без исключения — стали полиглотами. Хорошее знание одного восточного языка и приличное владение вторым были просто обязательными. Знание же пяти-шести европейских считалось само собой разумеющимся. Вместе со своей подругой по учебе в качестве первого мы выбрали суахили, а вторым — арабский. Причем главным аргументом, решившим выбор, были ее слова, что в Африке мы будем «белыми людьми», а у арабов останемся лишь «недостойными басурманскими женщинами». Впрочем, арабский впоследствии также пришлось усовершенствовать, но только уже не в учебном классе.
— Он очень способный юноша и будет старательно заниматься, — торопясь сказать мне все, прежде чем я войду в ванну, скороговоркой продолжала тетя, — он учится в университете… на психолога! — наконец торжествующе закончила она с таким видом, как будто последний аргумент должен был просто сразить меня наповал.
Сейчас вся обстановка и тетин вид страшно напомнили мне сцену из отличного советского вестерна «Белое солнце пустыни», где красный командир Рахимов уговаривает Сухова взять под свою опеку гарем: «Ну, пойми же ты наконец: сейчас, может, на двести верст вокруг никого наших нету». И я, как Сухов, уже зайдя в ванну и сбросив купальник, ответила:
— Это точно…
Сидя в ванной и наслаждаясь струйками прохладной воды, я думала об одном из вечных русских вопросов: ну почему, если не всегда, то, по крайней мере, очень часто, когда человеку что-то необходимо — этого нет, а стоит ему расхотеть — так, пожалуйста, — бери, не хочу? Сидишь — ждешь клиента — мертвая тишина, устраиваешь себе каникулы — и работа тут же сама идет к тебе. Хоть и не по основному профилю. Но любой имеющийся навык, в том числе и знание суахили, всегда стоит поддерживать в форме: неизвестно, что ждет тебя завтра за поворотом судьбы. Так говорил один из инструкторов «Ворошиловки», сам в прошлом резидент в одной ближневосточной стране. Он находил время для поддержания «в теле» такого, казалось бы, бесполезного в мусульманском мире навыка, как умение показывать карточные фокусы. Затем, получив ранение, вернулся на родину и учил курсанток «Ворошиловки» игре в бридж, покер, преферанс и разным шулерским приемам, которые сам называл «мульками». Кстати, именно его уроки помогли мне позднее распутать одно дело в крупном казино, и благодарный хозяин сверх гонорара предоставил мне свободный вход, бесплатный коктейль и десять фишек на вечер в любой день.
А Валерий Павлович был прав, и я могла убедиться в этом на личном опыте, — часто даже плохой суахили в Африке оказывался предпочтительней хорошего английского. Видимо, он не зря провел там три месяца. К тому же, мы могли прекрасно изучать язык, не прерывая моего отдыха: пусть юноша ходит со мной и осваивает его на практических примерах пока нашей, а не африканской действительности. В общем, выйдя из ванной, я уже внутренне дала согласие. Естественно, абсолютно не предполагая, во что может, при определенных обстоятельствах, вылиться летнее изучение африканского языка в обычном российском городе.
Прошло несколько дней…
— Женя, — сказала Мила уже от дверей, — пойду посижу немного на улице.
— Хорошо, тетя, только возьми ключи — я скоро уйду, — ответила я из комнаты.
Я открыла шкаф, достала необходимые принадлежности для грима и затем придирчиво осмотрела их. Отобрав все, что необходимо, остальное положила обратно. После нашего недавнего разговора с тетушкой и звонка Валерия Павловича я окончательно согласилась дать несколько уроков языка его сыну Андрею. Валерий Павлович был очень вежлив и даже галантен — насколько это возможно по телефону (теперь я могла понять тетину влюбленность), и предложил за уроки цену почти в два раза превышающую обычную. Поговорив затем с Андреем и выяснив, что он имеет несколько простеньких учебников, я дала ему домашнее задание и предложила для первого практического занятия встретиться сегодня в городе, чтобы не мешать сборам и отъезду родителей.
Я подошла к телефону и набрала номер Андрея. Он взял трубку практически сразу, как будто ждал этого.
— Ну как? Ты готов сегодня? — спросила я.
— Конечно.
— Ну, что ж, отлично. Кстати, есть ли у тебя права?
— Да, — недоуменно ответил он, — а это обязательно?
— Прихвати их с собой, ладно? — ничего не объясняя, попросила я. — Сегодня начнется твое первое погружение в языковую среду.
Затем я подошла к зеркалу и приступила к работе. В «Ворошиловке» одним из профилирующих предметов было умение гримироваться, и я в нем сумела достичь, говоря без лишней скромности, очень неплохих результатов. По словам инструктора, я была лучшей в нашей группе. «Хамелеон» — так называли меня, и я очень гордилась этим прозвищем. Сняв одежду, я покрыла все тело специальным водоустойчивым кремом нежно-шоколадного оттенка. Затем немного потрудилась над лицом и критически взглянула на свою работу в зеркало. Оттуда на меня смотрело отражение молодой и, по-моему, довольно симпатичной мулатки. Конечно, это была не совсем женщина восточно-африканского типа, скорее она напоминала темнокожую девушку с островов Карибского бассейна. Но кто здесь мог знать такие тонкости? Как правило, все выходцы из стран Азии и Африки для русского человека были на одно лицо. Да и повода к серьезной маскировке не было. Не желая мучить лишний раз волосы, я решила обойтись без парика и только слегка завила их феном.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 32
