– А что, обычно мы нападаем на твоих приятельниц?
– Она еще совсем молодая, понимаешь?
– То есть?
– Двадцать два года.
Полотенце соскользнуло у нее с плеч. Она наклонилась за ним, и банный халат распахнулся. Она удрученно взглянула на свой живот, испорченный двумя беременностями.
– Двадцать два года?! Да она еще совсем девочка! Ее голос прозвучал резко.
– Ты ревнуешь?
– Не говори глупостей! До вечера! – Она бросила трубку.
Франсуа и его спутница появились как раз в тот момент, когда все обсуждали последнюю новость, потягивая шампанское. Девушка была одета просто: джинсы и черная водолазка, макияж был едва заметен, губы тронуты неярким блеском. Слегка покраснев, она поцеловала Барбару и пожала руки остальным гостям. От нее хорошо пахло. Возможно, «Маленькой феей», туалетной водой для детей. Барбаре сразу захотелось такую же.
Больше всего ей запомнилась тишина, наступившая в гостиной, когда вошла эта девушка. Чем она была вызвана? Молодостью новой подруги Франсуа, ее длинными светлыми волосами или прозрачной зеленью глаз? Все – и мужчины, и женщины – были очарованы ею.
Барбара посмотрела на своих друзей и подумала: «Как же мы постарели!» Валери в наряде от «Прада» выглядела карикатурой на кокетку предпенсионного возраста. Катрин носила исключительно укороченные костюмы, выставлявшие напоказ ее и без того некрасивые икры. А декольте самой Барбары с годами становилось все глубже и глубже. Скоро ей придется совсем обнажить грудь, чтобы убедиться в своей неотразимости!
Когда Франсуа сел, она наклонилась и поцеловала его, вложив в поцелуй как можно больше страстности. Но он даже не взглянул на ее грудь. Такое случалось впервые. Барбара была сильно уязвлена.
За ужином Франсуа не сводил глаз со своей подруги. Он ловил каждое ее слово, светясь при этом такой гордостью, что Барбара сочла ее вызывающей. Улыбка Франсуа резко контрастировала с его обычным скучающим видом.
Девушка говорила мало. Но каждый раз, когда она осмеливалась что-либо произнести, она искала одобрения Франсуа. Их взгляды были настолько переполнены желанием, что Барбаре вдруг захотелось заняться с Франсуа любовью.
На кухне Валери и Катрин возбужденно обсуждали событие:
– Я еще никогда не видела его таким!
– Она не похожа на девиц, которых он обычно приводит!
– Еще бы! Она по меньшей мере лет на пятнадцать их моложе!
– Все мужчины одинаковы! Это отвратительно!
– Но ведь ты замужем! – хихикнула Катрин. – Тебе-то какое дело?
Замечания Катрин иногда вызывали у Барбары желание влепить ей пощечину. Она возразила:
– Но ведь муж меня может бросить, и что мне тогда останется?
– Одни пенсионеры! – хохотнула Валери.
– И то не уверена!
– Как бы то ни было, она само очарование! – Катрин вернулась к прежней теме.
– Довольно мила… Но не слишком сексапильна…
– Все же очень хорошенькая…
– Одета так себе…
– Во всяком случае, он от нее без ума…
– Правильнее сказать – она его возбуждает! Я даже боялась, что он опрокинет стол!
Они снова расхохотались. Валери повернулась к Барбаре:
– А ты что о ней думаешь?
– Это именно то, что ему нужно: девица, которая помалкивает и боготворит его.
– О! Ты слишком резка!
– Я достаточно хорошо его знаю!
Она подумала о своей четырнадцатилетней дочери и добавила:
– Во всяком случае, надеюсь, что он не причинит ей горя.
* * *
Все потянулись к выходу из кафе. Франсуа не терпелось остаться одному. К нему подсел Варле, коллега по работе. Диванчик скрипнул.
– Я просто раздавлен, Франсуа. Не могу найти слов…
– Не переживай… Такое событие, это всегда тяжело… Для других…
Фраза неприятно задела Варле. Он бросил удивленный взгляд на Франсуа и продолжил:
– Когда я думаю о том, что каких-то четыре дня назад мы вместе возвращались с семинара… И что в тот же вечер…
Он почувствовал, что запутывается…
– Ну и подлая же штука жизнь.
– Да, ты прав.
– Мне очень… жаль.
– Мне тоже.
Варле вспомнил наказ жены. К счастью, вовремя.
– Франсина сейчас в Лондоне… Давно запланированная командировка… Она просила передать тебе свои соболезнования.
– Спасибо.
– Ты зайдешь к нам на ужин? Через пару дней?
– Не беспокойся… Мне необходимо побыть одному. – Франсуа подумал о коллегах, которых не захотел пригласить на похороны, и добавил: – Передай всем, чтобы не сердились на меня…
– Я понимаю. И они тоже. Не переживай.
– Я скоро выйду на работу.
– Тебя никто не торопит.
– Напротив! Мне необходимо работать, чтобы чем-то занять себя.
– Когда сочтешь нужным…
Франсуа и его родители вышли на улицу. Год назад Робер Прат перенес двойное шунтирование и теперь из-за инфаркта невестки испытывал такое чувство вины, что не мог вымолвить ни слова.
– Может, побудешь несколько дней у нас? – Элиана Прат задавала сыну этот вопрос уже в третий раз.
– Нет, спасибо.
– Тогда давай я поживу у тебя. Как ты считаешь, Робер?
– Я же сказал, нет!
Тон Франсуа был резок. Опустив голову, мать продолжила:
– А ее родители?
– Что ее родители?
– Как ты им скажешь?
– А я? Как мне сказали?
– Но Франсуа… Для матери потерять ребенка… Это ужасно! – Она снова заплакала. – Ты можешь представить себе?
– А потерять любимую женщину? Ты можешь представить, что значит для мужчины потерять любимую женщину? Знаешь, сколько длилось мое счастье? Девятьсот семьдесят один день! Черт возьми! А я-то рассчитывал на целую вечность…
– Я знаю, милый…
Она в бессилии опустила руки.
Когда уехало такси, вызванное родителями, Франсуа почувствовал облегчение. Первое испытание он преодолел. Часы показывали два. Ему захотелось выпить кофе, но он решил, что не стоит задерживаться. Он тоже взял такси. Ему казалось, что он не спал трое суток.
Перепрыгивая через ступеньки, он взбежал на четвертый этаж. Ему не терпелось повернуть ключ в замке. Звук шагов потонул в мягком ворсе серого ковролина. За какие-то четыре дня жизнь его перевернулась. Всхлипнув, он опустился в кресло в гостиной.
