Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
С той поры брат, видя кого согрешающим, немедленно приближал к лицу смердящую тряпку, которую всегда хранил теперь при себе, и получал утешение.
12
Однажды в монастырь заехали участники Всемирной конференции и за трапезой начали угощать братию колбасой, привезенной из Финляндии.
Братия нарочно отворачивалась в другую сторону, чтобы не видеть и случайно не съесть. Один старец ужасно обрадовался.
— Вот удружили старику, вот вельми, вот зело!.. — приговаривал он с набитым ртом. А сам все ел, ел, ел. И съел всю колбасу из Финляндии.
Очень удивлялась Всемирная конференция.
13
Старец одной святой обители, желая показать гостям из дальних стран, какого послушания достиг его келейник, подозвал его и, указывая на рыжую дворняжку в монастырском дворе, сказал:
— Видишь, брат Иоанн, что творится! По монастырю разгуливает волк!
— Как бы он не передушил наших кур. Не принести ли ружье? — отвечал Иоанн.
Гости же из дальних стран захлопали от восхищенья в ладоши.
14
Увидев у своей кельи толпу страждущих мирян, отец Паисий бросился бежать. Резво кинулись за ним страждущие, кто-то схватил было его за кончик мантии, да упустил.
Долго бегали они так за непослушным духовником, помяли уже две монастырские клумбы, но догнать не умели и до того расстроились, что пошли жаловаться на отца Паисия игумену.
Игумен же, выйдя на крыльцо, поманил отца Паисия толстым пальчиком и говорит ему на ухо:
— Что ж ты, братец, бежишь от своих духовных чад, а?
— Не от них, отец, но от духа тщеславия, — отвечал запыхавшийся отец Паисий.
15
Один брат пришел к старцу посетовать на свою тяжелую жизнь. Когда же старец стал давать ему мудрые советы, как ему быть, брат отвечал на все: «Нет, этого я не смогу и с этим не справлюсь, и того не сумею».
— Эй, Леха, — позвал тогда старец своего келейника, — приготовь-ка этому манной кашки. Он очень слаб.
16
Отец Доримедонт объелся шоколадом. Шоколад ему прислала в посылке мама, и, идя с почты, отец Доримедонт потихоньку случайно все съел.
Вечером он лежал, держась за живот, и не мог уснуть. Братия, жалея его, водила вокруг его кровати хоровод и пела монастырскую колыбельную. Но отец Доримедонт по-прежнему был уныл.
— Глядите, он держится за живот, — заметил один из иноков. — Наверное, заболел от подвижничества. Принесу-ка из холодильника шоколадку, чтобы сделать ему утешение!
— Только не это, — простонал отец Доримедонт с ужасом. — Дай мне лучше глоток подсоленной воды.
Услышав это, братия подивилась образу его жизни и увеличила пост.
17
Инок Амвросий, исполнявший послушание в трапезной, после окончания братской трапезы сел за стол и, достав из тайника глазированные сырки, начал поглощать их один за одним.
В этот момент другой инок вошел в трапезную и увидел вкушавшего сырки брата.
— Прости, отче, что напоминаю тебе! — заметил вошедший инок. — Но нынче день строгого поста, ибо сегодня рождественский сочельник.
Отец Амвросий в изумлении поднял глаза на говорившего, и его тут же вырвало.
18
Брат Антоний соскучился и решил жениться. «Я женюсь!» — сообщил он братии. Братия же по любви к нему не хотела отпустить его одного в грешный мир и постановила пойти с ним вместе, дабы разделить его участь. Старец же в ту пору уехал на Всемирную конференцию, и посоветоваться было не с кем.
Собрались монахи у ворот, перекрестились на прощанье на храмы, а тут и старец входит в калиточку — вернулся с конференции.
— Благослови, батюшка, в последний раз, идем в мир жениться! — с плачем обратилась к нему братия.
— Бог благословит, ребятки, да только... — старец замялся.
— Что? Скажи нам!
— Бабы — такие ...!
В тот же миг иноки разбежались по кельям.
19
Некий брат впал в искушение и, придя к старцу, сказал:
— Отче, я понял, что Бога нет, и уйду из монастыря.
Старец заплакал и сквозь слезы отвечал:
— Чадо, чадо мое! Ты так ничего и не понял. Иди куда хочешь.
Инок же остался.
20
Брат пришел к авве Аверкию и сказал ему:
— Я такой ленивый, что тяжело мне даже подняться, чтобы идти на послушание. Каждый день для меня каторга, и чувствую, что скоро я совсем надорвусь от труда и самопринуждения.
— Если так тяжело ходить тебе на работу, — отвечал авва, — не ходи. Оставайся в келье и горько оплакивай свою леность. Да рыдай погромче! Увидев, как горько ты плачешь, никто не тронет тебя.
21
Рассказывали про авву Аверкия, что часто он натыкался на стены и разные предметы, имея много синяков на теле и даже лице, ибо ум его был занят созерцанием.
22
Брат Дукитий спросил авву Пахомия:
— Отче, не знаю, как вести себя с братией в нашей общей келье и за трапезой. Все, что ни сделаю, все не так, и превратился я, того не желая, в клоуна. Братья постоянно смеются надо мной и говорят обо мне за моей спиною насмешливо.
Авва Пахомий отвечал ему:
— Ничто так не огорчает и не соблазняет брата, как непохожесть одного на других. Если же постараешься не отличаться от живущих здесь, увидишь, как смирение обнимет твою душу, и никто более не обеспокоит тебя.
23
Один брат, пребывая в глубокой скорби, жаловался отцу Пахомию:
— Батюшка! Каждую ночь меня жестоко мучают бесы. Только лягу спать, закрою глаза, и вдруг так захочется курицы! Жареной, с корочкой, вокруг золотая картошечка, укропчик. Или не курицы, а просто рыбы. Финской красной рыбы с белым хлебом и маслом. Или встану на молитву, а самому смерть как хочется покурить, выкурить всего одну сигаретку. Ну, и запить чарочкой вина. Кажется, будто все силы ада, все бесы ополчились на меня...
— Браток! — отвечал, посмеиваясь, старец. — Ну какие же это силы ада, какие бесы. Бесы мучили древних отцов, пустынников, праведников и преподобных. А мы... На нас еще дьяволу тратить силы. Так что это не бесы. Это просто твои желания. Для победы над ними не нужно даже подвигов. Не нужно даже быть монахом.
— Что же нужно, отче честный?
— Сила воли, родной, сила воли. А чтобы закалить ее, каждое утро отжимайся по десять раз и обливайся холодной водой. И довлеет ти.
— А молитва Иисусова? А земные поклоны?
Но старец ничего не отвечал более вопрошавшему брату, сказав, что продолжать беседу ему недосуг.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
