— Пожалуй, я чего-нибудь выпью. — Гейл направилась к бару.
— Да брось, Гейл! — Линдси пристроилась на самом краешке кресла, однако ее осанке позавидовала бы и королева. — Сама понимаешь — без разговора не обойтись. Таить все в себе вредно для здоровья.
Клаудия видела, что Гейл еле удержалась от колкости. Наверняка у нее был готов ответ — что-нибудь насчет вреда излишней заботы о здоровье.
— А по-моему, вообще не стоит придавать значения тому, что произошло в прошлый раз. — Гейл помолчала. Тишину нарушало лишь бульканье льющегося в бокал вина. — Мы тогда перебрали с выпивкой и чересчур увлеклись историями о привидениях, колдовстве и прочей ерунде.
— Именно, — поддержала ее Джил. — Ну, дождь кончился, свечка погасла. Что с того? Мы-то тут при чем? Простое совпадение. А все эти заклинания — чушь собачья. Нет, правда.
Гейл на обратном пути удовлетворенно кивнула и прищелкнула пальцами. «Точно!» — читалось на ее лице.
— А вдруг это и впрямь наших рук дело? — вскинулась Мара. — Жалко будет, если мы так и не узнаем, сработало то заклятье или заговор или как там его еще?
Временами Мара походила на неугомонного терьера — что одновременно и раздражало, и умиляло. Ухватив какой-нибудь сюжетный ход в книге или черту характера героя, она была способна замордовать всех до смерти. Как, например, в прошлый раз, когда с пеной у рта доказывала, что Игнатиус Рейли из «Сговора остолопов» Джона Кеннеди Тула вовсе не полоумный. В такие минуты Клаудия без труда могла вообразить Мару с книжкой в зубах, как она таскает ее и треплет. К тому же в черных кудряшках Мары начала пробиваться седина — точь-в-точь как у терьера.
— Разве вам не интересно выяснить? — настаивала Мара. — Неужели просто взять все и бросить? Забыть, будто ничего и не было? Только подумайте — а вдруг это правда?! Нет, мы должны разобраться. Хотя бы попробовать. Чтобы убедиться. Вот было бы здорово, если б мы и впрямь могли что-то менять. И речь вовсе не о том, чтоб разгонять облака для соревнований по сквошу, как у Каролин Смит в «Кухонных ведьмах», а о том, чтобы помогать друг другу. В книжках по черной магии, что я читала, пишут о том, как управлять своей жизнью и судьбой. И не столько при помощи какого-нибудь там глаза тритона или болиголова, сколько собственной энергией. Надо только овладеть ею и использовать в добрых целях.
Хм-м. Колдовство. Управление собственной судьбой. Клаудии все это начинало нравиться. Быть может, ее идея привести Мару в Клуб не так плоха. Или даже более — превосходна.
— И я что-то подобное читала, — вступила Клаудия, снова поправляя очки. — Литература «Нью-эйдж»[1]часто касается этой темы. Женщины испокон веков собирались для врачевания, вместе молились об удаче, отмечали победы и праздники. Потом власть забрали мужики, женские сборища были запрещены, а тех женщин, которые не подчинились, клеймили как ведьм. И все потому, что мужчин пугала сила, которую обретали женщины, собираясь вместе. — Клаудия, радуясь, что вновь обрела дар речи, торопливо продолжала: — Потому и число тринадцать считается несчастливым: это количество лунных месяцев и наших месячных в году. Все взаимосвязано.
— А книжку, которую я читала, — заметила Гейл, — сочинил какой-то шизик, еще в шестидесятых. Так он уверяет, что от негативного психического влияния — ну, от сглаза, что ли — можно-де отбиться лимоном с солью.
Все уставились на Гейл.
— В чем дело? — удивилась она.
Никто не проронил ни слова.
— В чем дело, спрашиваю? Нельзя уж и книжку про колдовство купить? Я просто хотела кое-что выяснить, вот и все. — Она запнулась. — Подумаешь, одна-единственная подержанная книжонка. Нечего думать, будто я повелась на всю эту чушь.
— Кто еще покупал книги по колдовству в этом месяце? — Линдси подбоченилась: ни дать ни взять — атаманша; посмотрела на Клаудию (та покачала головой — нет), затем перевела взгляд на Джил, которая тоже отрицательно мотнула головой.
Линдси извлекла две книги из сумки от Луи Вуитона, лежавшей на полу возле кресла. Мара выудила три книжки из своей кошелки. Линдси глянула на Гейл:
— Ну?
Гейл со вздохом отправилась за своим «подержанным шизиком шестидесятых».
Линдси шлепнула на журнальный столик «Гримуар» — толстенный том магических заклинаний.
— У меня от всего этого просто дух захватывает. — Она принялась листать глянцевые страницы.
Гейл поймала взгляд Клаудии: «Ну, началось!»
— Знаешь что, Линдси, — заявила Гейл, — нет у меня ни терпения, ни сил на твой очередной новомодный бзик. Я еще не очухалась от японской чайной церемонии! И не собираюсь тратить время на колдовские затеи.
— Но это же совсем другое! — Линдси стащила том заклинаний со стола к себе на колени и, откинувшись на спинку кресла, углубилась в книгу.
Клаудия прекрасно видела, что та притворяется. Линдси вряд ли хоть слово могла различить из-под насупленных бровей. На лице без труда читалось: «Не больно-то вы много времени потратили на чайную церемонию!»
— По-моему, Гейл хочет сказать… — Клаудия повела бровью, глянув на Гейл, — что не готова принять за чистую монету ни магию, ни какое иное верование, основываясь на одном небесспорном вечере и столь же сомнительных историях из книжек. — Клаудия знала, что, несмотря на всю браваду, Линдси очень ранима. — Ведь так, Гейл?
Линдси демонстративно перевернула страницу «Гримуара».
Клаудия, стиснув зубы и округлив глаза, выразительно кивнула Гейл.
— Точно, — промямлила Гейл.
— Я ведь никого не пытаюсь обратить! — Линдси оторвалась от книги. — Просто все это кажется мне ужасно интересным. Хочется самой разобраться, понять. Если кто-то готов составить мне компанию, буду только рада. — Она покосилась на Мару. — Ни на чьи убеждения я и не думаю покушаться. Я вообще никогда никого не заставляю делать что-то против воли.
Клаудия и Гейл снова переглянулись, и на этот раз Линдси их застукала:
— Может, прекратите?
— Что? — Гейл невинно похлопала ресницами.
Линдси ожгла ее свирепым взглядом, потом возвела очи к небу и потрясла головой:
— Бог знает, почему я терплю вашу парочку!
— Потому, дорогая, что мы терпим тебя, — отозвалась Гейл. — Сама знаешь, как мы тебя любим, только…
— …только мы не умеем, как ты, с распростертыми объятиями встречать все новое, — закончила Клаудия. — Вот и все.
— А давайте-ка попробуем еще разок, — предложила Мара, — и посмотрим, что будет. Не выйдет ничего — значит, так тому и быть. Вопрос закрыт, говорить не о чем.
— Ох, не нравится мне это, — распахнула синие глаза Джил. — Лучше не надо!
