— Верю, Сол, ты мастер своего дела. А каков он, этот Андерсон?
— Солидный, респектабельный, медлительный. Почти никогда не улыбается. Одет, всегда с иголочки. На мой вкус, чересчур лощеный.
— Да? Странно. По телефону он разговаривал со мной вполне демократично. И сразу же попросил называть его по имени.
— Вероятно, твой голос, Полли, произвел на него слишком сильное впечатление. У тебя действительно очень красивый и запоминающийся голос. Мне нравится, когда у женщин бархатное контральто; Андерсону, вполне возможно, тоже. Ненавижу писклявых… Да, у него есть еще одна черта: через каждые две фразы он спрашивает: «Понимаете?» Не реагировать нельзя, Полли, это не просто привычка, он ждет ответа. Отвечать подробно не обязательно, достаточно кивать или мычать. Запомнила?
— М-м-м. Так хорошо?
— Очень. Полли, какую классную музыку крутят в вашей конторе! Это же хит начала восьмидесятых. Песня из времен моей далекой юности.
— Не впадай в старческую сентиментальность! Ты еще вполне конкурентоспособен, как говорят наши заказчики, не надо напрашиваться на комплименты. Я, между прочим, младше тебя всего на три года. Разве я вышла из состояния юности?
— Нет, ты свежа, как розочка.
— Даже не благодарю, потому что это правда. Давай считать, что двадцать лет назад мы слушали этот хит, будучи крохотными детишками.
— Давай. Хотя я тогда уже жил с одной миленькой студенткой…
— А я еще была невинной школьницей. Закроем тему. Ну, Сол, прощаемся до завтра? Мы окончательно договорились?
— Окончательно. Я никогда не отказываюсь от возможности заработать: слишком много птенцов разного возраста, постоянно разевает голодные рты, чтобы я кидал туда червячков. Да еще Макс в последнее время хандрит, надо бы показать его врачу. Может, ему витаминов не хватает… Знаешь, в начале лета, он всегда жрет цветущую сирень, и это так стимулирует его жизненные силы, так взбадривает… Я однажды тоже решил сжевать цветочек.
— Ну и как?
— Горько. И бесполезно. Котом быть лучше: по крайней мере, Макс не вздрагивает и не пытается уменьшиться в размерах при виде знакомых кошек. И не оплачивает их счета. О-о-ох… До завтра, Полли.
* * *
— И почему только его кабинет на предпоследнем этаже? — хмуро поинтересовалась Полин в лифте, разглядывая себя в зеркальце пудреницы. — Предпочитаю лестницы. В этих узких шахтах никогда нельзя забыть, сколько футов пустоты под ногами. Глупо зависеть лишь от прочности стального троса… Ух, кажется, приехали. Нам налево? Зря ты поцеловал меня, Сол, от твоей жуткой бороды на моей щеке может появиться раздражение. У меня очень чувствительная кожа.
— Подумаешь, всего лишь чмокнул, — отозвался Сол, ласково глядя на Полин с высоты своего почти баскетбольного роста. — Ты по-прежнему обворожительна. Даже слегка вызывающа. Ты слишком сочна для этой унылой серой обстановки.
— Ты имеешь в виду мой макияж? У меня слишком яркая губная помада?
— Я имею в виду тебя в целом. Твои серьги, кольца… Великоваты немного. Посмотри: у здешних обитателей совсем другая манера одеваться.
— Боже, Сол, я без тебя знаю, как одеваются офисные клерки. Повсюду одинаково безлико. Черно-белый мир шахматных досок. — Замечание Сола задело Полин: она не терпела подобных претензий. — Плевать мне на их манеры. Я — это я. Одеваюсь, как хочу. Я на их унитазную компанию не работаю. А мои серьги и кольца — в своем роде произведение искусства. Это старинное серебро… А теперь направо, да? Кстати, ты тоже не вписываешься в их стиль.
Сол никогда не вылезал из спецодежды всех фотографов: огромного жилета цвета хаки с доброй сотней карманов и карманчиков для всевозможных нужд. Кроме того, он постоянно носил изрядно потертые джинсы, которые заправлял в высокие ботинки армейского образца на шнуровке.
— Честно говоря, Полли, напрасно все-таки ты меня туда тащишь. Встречу же назначили только тебе.
— Я хочу, чтобы Андерсон и тебя увидел. Может, он безумно обрадуется.
— Ага. Если вспомнит.
Войдя в приемную, Полин приостановилась, осмотрелась и выразительно взглянула на Сола, демонстрируя глубочайшее изумление. Стены украшали несколько гигантских черно-белых фотографий, более уместных в какой-нибудь арт-галерее. С одной щербато улыбался дряхлый бородатый — отдаленно напоминающий Хемингуэя — старик в видавшей виды шляпе, на другой расплывался нечеткий контур обнаженной женщины, на третьей крупно выделялись напряженные мужские руки, державшие трепещущее (вероятно, алое) полотнище: к нему из глубины стремительно приближался бык. Сол тоже осмотрелся и щелкнул языком.
— Ничего себе… Потрясающе.
— Я рада, что вам понравилось.
Полин резко обернулась и обнаружила крошечную толстенькую секретаршу, которую почти полностью скрывал экран монитора.
— Добрый день. Извините, мы вас не заметили. Просто не ожидали увидеть здесь такие ошеломляющие снимки.
— Да, — подхватил Сол, все еще не отрывая глаз от женского силуэта, — не ожидали…
Секретарша любезно улыбнулась и чуть отодвинулась от компьютера, выказывая готовность продолжить разговор с посетителями. Окинув ее беглым, но хватким взглядом, Полин моментально сделала ряд выводов: старше сорока, одинока, безвредна. Возможно, платонически, влюблена в своего шефа. Очень комична, хотя сама этого не осознает: похожа на человечка, нарисованного из одних кружочков, — кругленькие глазки, щечки, ротик, животик. Впечатление дополняют, дурацкие круглые очки. Одета безвкусно. На голове какие-то пегие перья. В общем, смесь детского рисунка с карикатурой. Опасности не представляет. Хотя широко распространенное мнение гласило, что красивые женщины снисходительнее непривлекательных, — а Полин, безусловно, была хороша собой по всем статьям, — она не знала жалости, когда ей приходилось оценивать внешний либо умственный уровень других существ одного с собой пола. Полин изыскивала недостатки в каждой: для собственного удовольствия и на всякий случай.
Еще минуту Полин позволила себе повосхищаться, после чего резко сменила тон и коротко объяснила цель своего с Солом визита. Еще через минуту Полин сидела за длинным столом напротив Николаса Андерсона и изящно декорированными пальмами раскладывала перед ним образцы рекламных проспектов всех сортов.
— Все зависит от вашего выбора, Николас. Мы с Солом, — она небрежно указала в сторону отчего то зажавшегося Сола, занявшего скромное место в конце стола, — готовы полностью следовать вашим пожеланиям. Вариантов масса. Можно сделать вот такой, незамысловатый буклет: сверху картинки, снизу текст. Можно поиграть с подложкой: например, расположить текст на фоне фигурок, напоминающих по форме детские пазлы. Цвет подложки любой. Или, допустим, на серебряном фоне в мелкую белую клеточку разбросать фрагменты текста и картинок… Вот классика: крупные фотографии в рамках, текст по периферии. Вот еще вариант макета: на каждой странице две огромные картинки и — очень мелко — основные данные. Смотрите, выбирайте.
