* * *
От нервов у меня стала портиться кожа. Сыпь, прыщи. Была на чистке у косметички. Купила новый крем Estee Lauder на молоке и еще один, дико дорогой, из плаценты. Плацента — это детское место. Не знаю: животных? Людей? Немного помогло.
* * *
Нужно сходить к дерматологу. Самый лучший маскировочный make-up уже не помогает. Раз в неделю делала пилинг, два раза — увлажняющую маску, и все равно у меня сыпь. Прыщи, наверное, устроены, как кнопки: вдавливаю один — выскакивает другой.
Болит голова. Наверное, из-за кондиционера. Он закупоривает миллионы бактерий. Читала о минеральной воде, что надо ее пить минимум три литра в день. От нее у моделей по-детски нежная кожа. У моделей много свободного времени, и с подиума они могут бежать прямо в туалет. Недаром на показах они ходят быстрым шагом человека, спешащего в сортир. Я не могу каждые четверть часа бегать писать. Не могу и пить минеральную на уик-эндах: теперь мы работаем по полдня в субботу и воскресенье.
На дворе мороз, дома батареи. Купила увлажнитель воздуха. Он не подходит к паркету и японской кровати (шкафы встроенные): no problem, я никого к себе не приглашаю.
* * *
В жизни все наоборот. Я никого не приглашаю — так ночью приперся без предупреждения режиссер. Я еле успела смыть маску quick-lifting. Он, не разуваясь, уселся на пол в прихожей. Сразу почувствовал во мне отсутствие энтузиазма.
— Во-первых, не знаю, получу ли я деньги на фильм. Во-вторых, пройдешь ли ты кинопробы, — сказал он в виде приветствия. Думает, если я не из Варшавы, то я из деревни. Я выложила ему, что думаю об этом вульгарном сценарии. Он смеялся. Снял со стены висящую рядом с дверью репродукцию «Дамы с горностаем» (картинка хозяина).
— А это тебе нравится? — потешался он.
— Это произведение искусства.
— Закрась горностаю морду и увидишь, что эта поблядушка держит в руках член. Ласкает его пальцами, разве не видишь? В сексе есть что-то звериное.
Я не хотела оставаться с ним дома. Мы пошли в «Между нами». Он разъебай, но несмотря на это мне нравится. Может, он прав, и фильм будет хитом. А может, он гомосексуалист, он меня совсем не охмурял. Смотрел и болтал ерунду.
* * *
С одним лучше (фильм), с другим хуже. Дерматолог заявила: «Кожа жирная, просто сальная. Стресс, плохой обмен веществ».
Я подозревала, что она смешанного типа, но чтобы прямо сальная? По правде говоря, в последнее время чистка у косметички не помогала. Через неделю на носу опять угри. Выдавливать их — все равно что вытаскивать глистов из-под кожи. Желтые склизкие черви, извивающиеся на моих ногтях.
Никогда не видела такой ухоженной докторши. Она казалась вылеченной от всех болезней, в том числе от морщин. Велела купить новую косметику, мыть лицо утром и вечером теплой водой со специальным мылом. До сих пор я мылась только тоником и молочком, как советуют в моем журнале. Я собрала старые кремы, маски, молочко (для сухой и чувствительной кожи), набралось около килограмма. Отдам все Эльке. Она должна следить за собой во время беременности.
* * *
Элька обрадовалась подарку, хотя сейчас ее больше интересует крем от растяжек. Она втирает мазь в живот по утрам и вечерам. Не собирается делать УЗИ, чтобы определить пол ребенка. Что бы ни родилось, будет любимым.
— И лабрадор? — съехидничала я.
— Что лабрадор?
— Ну, если вместо ребенка у тебя родится лабрадор, раз ты не хочешь проходить пренатальное обследование.
Она чуть не обиделась. Беременные прибавляют в весе за счет разума. Во всех журналах советуют ежемесячно обследоваться в этот период.
В салоне Dior’a отказались объяснить, из чего сделана маска для жирной кожи. «Тайна рецептуры», — сказала расфуфыренная продавщица. Но ведь я могу не переносить какого-нибудь компонента. Выбросить двести злотых на аллергию? Я всегда внимательно читаю состав — хорошо училась по химии. Без труда понимаю: глицерин, сода, кислоты, пропилен… Хуже всего разные NK-5, К-8… Псевдонимы агентов красоты? Названия таинственного оружия, побеждающего старость?
* * *
Легко им шутить. У них никогда не было месячных. Они не корчились в муках, не теряли сознания от боли. Они посмеиваются, сочиняя рекламу прокладок. Пришпиливают к доске объявлений дурацкие тексты типа: «В них жопа не промокнет, все намертво засохнет».
Когда я начинала здесь работать, они мне нравились. По сравнению с режиссером они — хлыщи. (Не хочу писать его фамилии, это известный человек.) Он открыл во мне поэтический талант. Любит слушать мои рассказы: «У тебя такие оригинальные сравнения. Ты должна развиваться, поступить в институт».
Он многое пережил, многое испытал. В этом мире ему тридцать два года. В своем, в том, где он в действительности живет — в мире искусства, — намного больше. Он видит все иначе, интереснее. Например, эта история с Элей. Я была в панике. Он же восхитился Элиным воображением. Он сидел у меня, когда Эля позвонила (муж Эли работает у него в рекламе осветителем). Ее хотели забрать в больницу. Дородовой психоз.
— Знаешь, почему я не прошла пренатальное обследование? — рыдала она. — Это мне не нужно, не нужно!
— Элюня, успокойся. У меня твой кузен. Хочешь, мы приедем?
— Я перестала мазаться кремом от растяжек, — плакала Эля. — Он протер мне кожу, я видела на животе зеленые глаза. Цвет глаз важнее, чем то, какого оно пола.
Меня мучит совесть: не из-за моих ли шуток у Эли едет крыша. Жалко ее. Она всегда была впечатлительной. Скоро родит и выздоровеет. Она говорила, что, когда я прихожу, становится так же весело, как раньше, когда мы ходили в школу, а ребенок вертится и брыкается от радости.
* * *
Все на взводе и ссорятся. Шефиня вызывает директоров по очереди в кабинет и пугает сроками. От нервотрепки она похудела больше, чем после фитнеса в Калифорнии. Вернулась она такой же толстой. Поясок, вместо того чтобы подчеркивать талию, впивался, как преграда, мешая бюсту перелиться в складки живота.
Долго я тут не проработаю. У меня отличная квалификация. Знакомая освобождает место в моем любимом журнале. Она поступила в школу стюардесс и порекомендовала меня. Зарплата ненамного больше, но без дерготни и претензий. Я была у нее в редакции — уже в лифте пахнет духами. Сотрудникам дают на пробу косметику, а стилистки советуют, во что одеться. Единственный минус: работая там, я не смогу представить свой дневник на конкурс. Первая премия — неделя в Париже, покупки, парикмахер — все бесплатно. А может, я снимусь в фильме?
* * *
Опять одна вечером дома. Никто не звонит. Ну и хорошо. Я сделала ванночку для болевших ног. Первый день в новых замшевых туфлях на шпильке. График с копирайтером стояли рядом с приемной и, вроде как от нечего делать, острили: «Зачем женщине интеллект? Чтобы отличить модные туфли от супермодных».
