Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 19
Все началось с поступления в магистратуру российско-британского университета. Я выиграла грант, в который в том числе входила оплата проживания в так называемой гостинице на территории Академии народного хозяйства. И я – на сто процентов домашняя девочка, видевшая общагу два раза и то – очень быстро, приехала с двумя чемоданами на проспект Вернадского. Сначала был шок – четыре кровати в одной комнате и толпа каких-то незнакомых барышень. От гостиницы было только одно – горничные, которые каждый день пылесосили и раз в неделю меняли постельное белье и полотенца. Те, кто жил в настоящих общагах, могут начинать меня ненавидеть. В первую же ночь, с трудом переварив эмоции и желание послать все к черту и вернуться домой (спасибо славной традиции общежития – выпивать по разным поводам в веселой компании), я проснулась от странных звуков – писка и стука коготков по полу. И это на седьмом этаже! Оказалось, что тут повсюду были мыши. А, как известно, мыши любят гулять по ночам, с большим удовольствием проверяя зубками ваше печенье и прочие вкусности. Пару раз успевала ловить ночных визитеров на журнальном столике, накрыв их чашкой. Мдааа, скучно мне там не было! Особенно веселили студенты программ MBA, которые приезжали сюда на несколько месяцев на сессии, оторвавшись от своих якутских алмазов и прочих далеких месторождений, – вот уж когда гудели все: каждая симпатичная девушка была удостоена внимания, а магазин внизу делал месячную кассу по продаже спиртного. Единственное, о чем мечталось тогда, – это чистая теплая ванна и нормальная домашняя еда.
Окончив магистратуру и получив предложение по работе от одного издательского дома, я вновь озаботилась квартирным вопросом. Где жить теперь? Ответ, правда, нашелся сразу – благодаря подруге, у которой знакомая съезжала из чудной двушки на Лесной в свою собственную квартиру. А эту передавала нам по наследству. Надо сказать, очень удачно – я живу в этой квартире до сих пор, вот уже семь лет. И очень рада этому факту!
Думаю, что те, кто хоть раз жил в съемной квартире, в которой давно не было ремонта, прекрасно меня поймут. Потому что вид эти квартиры имеют весьма плачевный: старые грязные обои, мебель, которую давно пора выбросить, нагромождение каких-то запасных частей от столов, шкафов, трюмо, жуткая посуда и репродукции Шишкина в золоченых багетах на стенах. Красота! Первые две недели отмываешь все культурные слои и таскаешь мебель, пытаясь изобразить что-то похожее на среду обитания. Потом обязательный тур в ИКЕА (слава тем, кто придумал этот гениальный магазин и открыл его в России!) – за посудой, шторами, мебелью и прочими деталями интерьера. Так, шаг за шагом в течение месяца получается твой дом.
Следующий шаг – знакомство с соседями. И важно его не пропустить, иначе вашим первым другом станет участковый, что не всегда так романтично, как кажется. Мой дом послевоенной постройки имеет свою специфику – здесь очень много пенсионеров, которые ранее работали во внутренних органах, многие из них преподавали на юрфаке. Они – самые бдительные соседи на свете. И конечно же ни одно появление нового жильца не пройдет без знакомства с ними. Первым из соседей, с кем произошло мое знакомство, оказался чудный 80-летний профессор, Николай Трофимович, живущий в квартире напротив. Он приятно удивился, узнав, что я работаю в издательстве, потом напросился на чай. Заходил в гости часто – то никак пленку в фотоаппарат не мог заправить, то заглядывал предупредить, что уезжает к друзьям в Париж, то просто поговорить о книгах. К сожалению, его уже нет на свете, но я до сих пор с какой-то теплотой вспоминаю этого пахнущего кошками чудного старикана, искренне завидуя его энергии и жизнелюбию. И это в восемьдесят лет!!! К друзьям в Париж!!!
Или вот сосед с четвертого этажа – к моему стыду, я не знаю, как его зовут. Очень красивый мужчина за шестьдесят, который в хорошую погоду всегда сидит на скамейке и мило общается с соседями. Он всегда одет в свежую, идеально выглаженную рубашку, чист, опрятен и прямо держит спину, несмотря на то что у него больные ноги и передвигается он с трудом. Он как ангел-хранитель – все время радостно приветствует, делает комплименты, поздравляет с праздниками и просто обсуждает с тобой погоду.
С остальными соседями, причем коллективно, я познакомилась довольно необычно. Так как квартира старая, пришлось заняться ремонтом окон. Приехала бригада мастеров, сняла окна вместе с рамами и спокойно делала свою работу на лестничной клетке. Конечно же такое действо не могло не вызвать любопытства других жителей подъезда. Ко мне пришли все, кто находился в этот день дома. То есть пенсионеры. Каждому было интересно, что это такое я делаю с окнами, каждого я в итоге поила чаем и выслушивала их истории. Почти как на приеме у врача-психотерапевта! Зато за один раз осилила весь подъезд.
Есть в этом что-то настоящее, действительно трогательное. Как в старых кинофильмах – когда дружили подъездами и домами. Особенно учитывая тот факт, что за окном наше безумное время, и, выйдя из двора, сразу попадаешь в раскаленный бетон делового центра, с вечно несущимися куда-то лохоклерками. А во дворе-то, во дворе – тихо, клумбы с цветами, высоченные тополя до седьмого этажа и большая каменная стена. А за стеной… Бутырка! Чудный образец замковой архитектуры конца восемнадцатого века.
Такое соседство с самого начала стало для меня полной неожиданностью – красивые дома, центр, а тут – тюрьма. На вид скорее напоминает фабрику или замок – с красивыми башнями по периметру. Особенно зимой, когда красные кирпичные стены покрыты белым снегом. Но начинаешь присматриваться и понимаешь, что решетки, колючая проволока и вышки резко отсекают всю архитектурную прелесть и уж тем более – романтику. Сосед странный, сосед тревожный. Многие гости поначалу с трудом могут спать – ежевечерние крики: «Один! Три! Пять!», странные шумы плюс гул города. К этому способен привыкнуть только настоящий «воин ЦАО». Я уже не говорю про так называемые «глушилки» сигналов мобильных телефонов, благодаря которым я всегда вне зоны, находясь в собственной квартире.
Приключений с таким соседом было много, но, пожалуй, самое запоминающееся пришлось пережить года четыре назад, осенью, – у меня тогда реально стала ехать крыша. В тот период перекличка с заключенными проводилась почему-то особенно громко, и в один прекрасный момент начальством тюрьмы было принято оригинальное решение – глушить крики музыкой. Я не шучу, так и было. На крыше Бутырки по периметру выставили колонки и каждый (!) день с восьми утра и до полуночи врубали на полную катушку «Динамит FM» (хаус и техно нон-стоп). Телефоны у «соседа», естественно, не отвечали. В конце первой недели я купила беруши. Не помогало – в доме вибрировали даже стекла. К концу месяца у всех жильцов, чьи окна выходили во двор и находились выше третьего этажа, сложилась твердая уверенность, что заключенные – они. Я перестала спать, стала нервной и раздражительной, а тени у меня под глазами превратились в лиловые синяки на пол-лица, светившие за километр. Во дворе картина была не лучше – люди с бледными и злыми от хронического недосыпа лицами, мамаши, нервно трясущие коляски со своими орущими чадами. Ощущение, будто ты попал на прогулку в сумасшедшем доме. Не дозвонившись в Бутырку, мы пытались звонить в администрацию ЦАО, журналистам. Все бесполезно – в какой-то момент включался жесткий аппарат непонятной власти, и наши старания растворялись в воздухе. Так продолжалось два месяца, и в один прекрасный момент все прекратилось. Надеюсь, навсегда. Потому что это пытка, самая настоящая. Я действительно почувствовала, что схожу с ума.
Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 19
