Жуков и Носиков в детстве жили в одном доме у канала Грибоедова.
У Жукова из окна был виден мост через канал – с чугунной решеткой и четырьмя обелисками по краям, был виден и еще один мост, если высунуть голову. А у Носикова из окна ничего не было видно, но мог быть виден мост с обелисками, если бы окно выходило на нужную сторону.
Прошло несколько лет (даже больше, чем несколько), и Жуков с Носиковым стали жить в разных домах. Теперь у Носикова из окна был виден другой мост через канал – с решеткой, но без обелисков, а у Жукова ничего не было видно.
Еще через какое-то количество лет новая квартира Носикова была дальше от канала, чем квартира Жукова, но если бы ничто не загораживало вида, казалось Носикову, он мог бы из своего окна, выбрав направление взгляда, увидеть вдали на равнине мост через канал Грибоедова – с гранитными обелисками, с грифонами или со львами.
3
В музейной витрине выставлена группа пингвинов.
Это большие императорские пингвины (Арtenodytes fostery) с птенцами.
Взрослые пингвины – крупные (очень крупные) птицы. У них черная спина и белая грудь. Граница между черным и белым представляет собой четко прочерченную линию, которая начинается у краев клюва и оттуда спускается вниз, предварительно сделав несколько замысловатых изгибов. У щек – желтоватые размытые пятна на белом фоне.
Птенцы серые, пушистые. Одни маленькие, другие – крупнее.
Из взрослых пингвинов трое стоят, вытянув клювы вверх. Четверо стоят, вытянув клювы вперед и вниз, как бы ссутулившись. У четырех пингвинов есть птенцы, которые стоят рядом. У трех пингвинов маленькие птенцы, накрытые складкой живота, устроились между лап. На лапах видны три длинных черных пальца с перепонками. Два пингвина клювами наклонились к своим птенцам. Один пингвин наклонился, хотя птенца при нем нет. Один пингвин стоит в стороне от общей группы, повернувшись к зрителям и разведя крылья в стороны.
Из пингвиньих птенцов три, как уже говорилось, устроились между лап своих родителей, накрытые складкой живота. Пять птенцов стоят рядом с родителями, иногда прижимаясь к ним вплотную. Еще одиннадцать стоят на снегу поодиночке или небольшими группами по двое или трое.
Сорок семь или около того маленьких птенцов сбились в тесную группу. Так им теплее.
Сверху над пингвинами парит толстая хищная птица, подвешенная к стеклянному потолку витрины.
P.S. Всего в экспозиции десять взрослых пингвинов и шестьдесят восемь птенцов, хотя последнее число следует считать приблизительным ввиду невозможности точно сосчитать количество птенцов в тесной группе.
4
Когда Жуков пришел в музей, он долго ходил вместе со всеми по залам, осматривая экспонаты, а потом запросился в буфет.
Есть ему особенно не хотелось, но посещение буфета Жуков считал необходимым элементом похода в музей, подобно тому как в театре просмотр спектакля должен был сопровождаться лимонадом и пирожным в антракте, а к летней прогулке в парке полагалось в придачу мороженое – сахарная трубочка или эскимо на палочке.
Это внимание к гастрономической стороне вещей всегда было характерно для Жукова и было вниманием именно к стороне – то есть части целого. Здесь интерес был не в том, чтобы съесть вкусное, а в том, чтоб получить полный комплект впечатлений.
Из тех же побуждений достигший возраста Жуков, попадая в новый для него город или другое отмеченное на карте место, обязательно заходил в какую-нибудь местную столовую или кафе (чайхану, асхану, украинскую идальню), предпочитая заведение попроще, не предназначенное для туристов. Там брал что-нибудь местное. В памяти оставались: от востока – манты, лагман, зеленый чай с лепешками, от запада – драники, вареники, маленькие жареные колбаски, которые хорошо было запивать пивом.
В одном городе Жуков однажды взял местное блюдо национальной кухни. Два шарика из липкого картофельного теста с большим количеством свиного сала. Жуков не любил сала и липкости на языке. Взятое блюдо съел через силу, однако, бывая в том городе, брал каждый раз именно это блюдо, прочно вошедшее в комплект впечатлений, связанных с местом.
P.S. Название блюда Жуков по прошествии времени забыл – так же, как и название города.
5
В музейной витрине выставлены кабаны (дикая свинья – Sus scrofa).
Это семья: кабан и его свинья с поросятами.
Вокруг кабанов – лес, изображенный посредством трех берез, обрезанных сверху по размерам витрины, елочки, осины и одного сухого дерева, также обрезанного. По низу – трава, мелкие кусты, папоротники.
Поросята как бы идут по лесу вместе с матерью. Их шесть. Они полосатые. Полоски у них не поперек туловища, как у котов или зебр, а вдоль. Хвостики волосатые и закрученные. Один поросенок отстал от группы и роется пятачком в опавших листьях.
Кабан-самец стоит в стороне. Он большой, весь в щетине. Даже уши покрыты щетиной. Пасть кабана открыта, виден красный язык и короткие желтые клыки – верхние и нижние.
P.S. Общее число кабанов вместе с поросятами – восемь.
6
Носиков пришел в музей вместе с Жуковым и его мамой. В то время они с Жуковым всюду ходили вместе. Он взял с собой тетрадь, в которую собрался записывать все названия зверей и птиц, которых увидит в музее.
Но, поднявшись по лестнице в музейный зал на второй этаж, Носиков понял, что его план нереален. Он решил, что будет заносить в тетрадь только самое интересное. Сразу возникла проблема, что считать интересным. Интересна ли рыба под странным названием «Халява» (Rhinobatus halavi)? Наверное, да. А в другом месте – «Карась обыкновенный»? Наверное, нет. А «Гитара пятнистая» (Rhinobatus djeddensis), которая рядом с халявой? Носиков подолгу задумывался, потом решил, что легче написать лишнюю строчку, чем раздумывать.
Почерку Носикова был красивый, с круглыми буквами. Даже когда Носиков писал из неудобного положения, держа тетрадь на весу, почерк оставался красивым.
