Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
— Как возвращаешься? Ты же не планировала? — Я не услышала особого восторга в его словах.
— А ты планировал не заводить серьезных отношений и жениться на мне, когда мы оба отчаемся.
— Так я и не нарушал обещанного.
Врун.
Я не умею сообщать людям о смерти — это как требовать к себе жалости, ну что изменила бы фраза «Саш, у меня умер отец»?
Вы когда-нибудь возвращались туда, откуда мечтали выбраться и, что самое интересное, выбрались? И когда прошли зону языковой турбулентности, настроили планов и раскатали губу, оказывались у разбитого корыта?
Знаете, если самолет разобьется — я не удивлюсь. Ни капельки. С моим сегодняшним везением я смогла бы потопить ни один «Титаник».
Самое странное для человека — осознавать, что он ОДИН из миллионов, из тысяч миллионов, миллиардов. Уникален. Один на свете. ОДИНОК. Не верите — проведите более получаса в зале ожидания. Перед тем как отправиться в небо.
Дедушка сказал, что Бог на небе не прописан, потом умер.
Отец подтвердил оба факта.
Мама же утверждает, что была там и видела свое тело, врачей, больничную палату и утку с кровью со стороны.
Кому верить?
Ну не гидрометеобюро же??!
Видимо, потому мои родители и развелись. Как всегда, не сошлись во мнениях, налево или направо пойти, что и где есть, и главное, как меня назвать.
Папа давил на Иру, мама — на Марину, как вышла Маша, никто не понял, даже бабушка, написавшая на всех бумажках, положенных в шапку, «Анна».
С мамиными взглядами на жизнь спорили всю дорогу, а особенно с ее полетами к Богу, о которых она рассказывала на каждом семейном собрании (видимо, поэтому вся эта семья и разбежалась по разным континентам, а отец решил перестраховаться и забраться так далеко, чтобы точно никто не достал). Никто не верил маме, кроме бабушки — матери моего отца, как так получилось, я думаю, не понял даже тот, к которому они летали.
Я не зря сейчас вспоминаю эту историю, и вовсе не потому, что через двадцать часов я стану проституткой, а потому, что перед взлетом самолета любой нормальный человек думает о смерти.
Однажды маме делали ножевую биопсию. В год того самого «однажды» мне стукнуло четыре, серьезный возраст, я вам скажу. Под предлогом командировки в Киев она отправилась в центр акушерства и гинекологии РАН, где ей и вкололи стандартную дозу анестезии, не рассчитав точное количество, а мама у меня хрупкая. Раньше мне казалось, что сильный ветерок, не морской бриз, конечно, но вот осенние дуновения под этот критерий подходили, способен унести ее в волшебную страну Оз, и мне придется собирать фронт плюшевых игрушек, объявлять всеобщую мобилизацию и спасать целый мир в лице и теле моей мамы, я даже составила список того, что мне может понадобиться, — туда входили шляпа-невидимка (шапка показалась мне банальным аксессуаром), ступа-самозванка, кошелек-самобранец и прочий реквизит, и в одном полку с шахматными фигурками я готова была спасать целый мир. Ведь двадцать лет назад целый мой мир умещался в утробе матери.
— Уважаемые пассажиры, — начал пилот свою утрамбованную временем речь.
Врет он все. Ну, кто уважает множество пьяных тушек, утяжеляющих самолет? Кроме представителей «British airways», хотя и те последнее время выражают свое почтение фальшиво.
Я бежала в Москву по сожженным мостам. За три часа, и даже не обожгла пятки.
Меня просили покинуть салон и сообщали температуру воздуха за окном. Если выбирать, я скорее поверю пилоту самолета, чем гидрометеобюро.
Мой преподаватель по истории английской литературы посоветовал вязать, когда начинаешь думать о смерти, и вместо мыслей: «Для чего все это?» — наматывать нитки на спицы. Я пыталась смотать клубок ниток, который размотался и окутал целый салон. Все русские смотрели на меня как на полную клячу, англичане же пытались помочь. Когда я увидела клубок и нагнулась, то уткнулась взглядом в ботинки, такого же размера, как у папы, морщинистые руки с явными сухожилиями, и даже обручальное кольцо, которое он не снял даже после развода, — все свидетельствовало о том, что это он… Старый, хрипловатый ирландец. Неужели рейсы из Дублина отменили?
— Thank you!
Насколько мне известно, в Москве девушка скорее принимает героин, чем вяжет. Так что я снова белая ворона.
Ладно, крашеная дура.
А еще я бедная, не потому, что несчастная, а потому, что денег нет. Знаю, о таком не принято писать в романах, — но что поделать, от действительности не убежишь.
Многие уверены, что жить в Лондоне — значит быть обязательно дочерью кошелька. Неправда. Отец платил мне за обучение из тех денег, что заработал и копил многие годы, добавляя средства, полученные им по наследству при размене квартиры троюродной тети Инны.
Мы с латиноамериканкой Мияче снимали небольшие апартаменты недалеко от бензоколонки, там, где в пятидесяти метрах проходит метро, — и романтичная жизнь Бриджит Джонс уже не кажется столь притягательной. Ты просыпаешься под грохот, засыпаешь под грохот. Привыкаешь. Оборачиваешься назад — и подписываешься под выражением, что от добра добра не ищут.
Папа искал, потому и отправил.
А сейчас с его смертью все рухнуло.
Разом.
Папа мечтал, что даст мне хороший старт — что, получив образование, я смогу найти хорошую работу, встретить нужного человека и создать НУЖНУЮ ему семью.
Снова не вышло.
Я наскребала денег на билет на самолет, одалживая у всех подряд, потому что мама почти неделю разбиралась с тем, как осуществить перевод.
Тоже не вышло.
Мама перепутала время моего прилета, и я проторчала в «Шоколаднице» в Домодедово около двух часов. Для тех, кто не в курсе — wi-fi там нет. Ну или не было тогда, когда я сидела. Я приехала в Москву пустой и несчастной. Кто-то выпил меня в пути, как кофе.
Мама появилась такая же красивая, как в детстве, когда я хотела спасать ее из страны Оз. Со светлыми, чуть вьющимися на концах волосами, светлой и теплой кожей, серо-зелеными глазами и вздернутыми не домиком, а просто-таки альпийским замком бровями. Худая, в светлой рубашке из тончайшего шелка.
И с мужчиной?!?
— Привет, мама! Я твоя дочь! Приятно познакомиться!
— Ты пьяна? — Она потрогала мой лоб.
— Нет, констатирую факт, что мы не виделись три года!
— А она у тебя забавная, в жизни приятнее, чем на фотографиях, — вставил свои пять копеек спутник, сорвавшись с орбиты своим взглядом в мою сторону.
— Это Эмиль! Мы с ним живем уже почти год вместе. Ну я тебе присылала фотографии по мылу, помнишь?
— Нет, ты мне не высылала…
— Ну или это я не тебе… Какая разница, поехали домой. Интересно, Фима тебя узнает?
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
