Книга Ассасин - Евгений Сухов

Солнце зависло над горизонтом, опалив заревом верхушки деревьев. Анисимов знал, что в таком положении в этих широтах оно застынет надолго, невольно возникало ощущение, что время остановилось. Но затем в какой-то момент, будто бы проснувшись, светило решительно коснется багровым бочком островерхих пихт и начнет стремительное падение за край земли.

До заката оставалось около двух часов, когда Игорь окончательно осознал, что заблудился. Да, не самое подходящее время, чтобы плутать по лесу. Впечатлений за сегодняшний день у него набралось предостаточно, и, судя по тому, как складываются дела, хлебать приключения предстояло и дальше.

Возможно, что он сумел бы избежать неприятных моментов, если бы не натолкнулся на старое городище, где провел много времени. Самое удивительное было в том, что прежде на этом месте не обнаруживалось ничего подобного, ведь за время службы в этом районе ему пришлось исходить эти места вдоль и поперек, — а сейчас, там, где прежде колыхался бедный подлесок, к своему удивлению, Анисимов увидел остатки старой стены. Камни затянуло мхом и лишайником — свидетельство того, что строению по меньшей мере лет триста, а то и более. Походив среди развалин, Игорь разглядел фундамент, выложенный из могучих валунов. Само по себе это было еще одной загадкой — столь крупные камни попадались километров за четыреста от этого места, и оставалось только гадать, каким же образом они оказались здесь, кто притащил их через бездорожье и дремучую тайгу.

Все это время Анисимова не покидало ощущение, что ему приходилось бывать здесь и прежде. Правда, тогда все эти сооружения выглядели вроде несколько иначе. Не удержавшись, он даже притронулся к холодной каменной кладке и, к своему немалому удивлению, осознал, что помнит каждую из ее неровностей.

Рассказать кому-нибудь о своих ощущениях, так ни за что не поверят. Сочтут за сумасшедшего. А может, он и вправду находится на грани безумия? От подобной мысли Анисимова бросило в жар. Всмотревшись в себя поглубже, он пытался уловить признаки надвигающейся болезни, но ничего не обнаружил. Как правило, сумасшедший никогда не осознает, что с ним что-то не в порядке. А если человек пытается разобраться в себе, то, следовательно, его дела не столь плачевны.

Итак, он оказался в местах своей прежней службы. В нем всколыхнулись давние, полузабытые переживания. А ведь еще совсем недавно ему показалось, что он стер из памяти все то, что было связано и со службой, и с этими местами. Позабыв про работу и прочие обязательства, собравшись буквально в один день, он отправился в тайгу за три тысячи километров. И вот он здесь…

В этом месте когда-то был произведен взрыв. Всюду виднелись поваленные полусгнившие деревья, а если здесь пройтись с дозиметром, то наверняка обнаружишь повышенный радиоактивный фон.

Смахнув с лица паутину надоедливого гнуса, Анисимов зашагал дальше, тяжело ступая в чавкающую грязь. Он уже давно не обращал внимания на промокшие ноги и главной своей задачей считал не утонуть в зыбкой трясине.

У подножия каменистого косогора, где почва была не так сильно разъедена болотом, он увидел темно-зеленый просвет — очевидно, какой-то неглубокий водоем, подсвеченный заходящим солнцем. Подкинув поудобнее рюкзак, уже изрядно потерзавший плечи, Игорь пошел прямиком на распадок.

Спустившись, он с удивлением обнаружил, что принял за небольшое озерко огромную наледь, нелепо выпирающую острым краем из косогора. Вот только каким образом наледь эта образовалась у подножия скалы, по соседству с лесом?

Понятно, что тайга не субтропики, но все же наледи здесь встречаются значительно севернее, там, где вечная мерзлота подступает к самой поверхности земли, выстуживая при этом обширный массив. Возможно, наледь в свое время вытащило из недр мощным глубинным взрывом.

Наледь, массивная, темно-зеленая, напоминала гигантский изумруд, торчащий из рыхлой породы. Подпитываемая вечной мерзлотой, она разрасталась, захватывая в ледяной плен окружающую топь. Поверхность у нее с одной стороны была мутноватая, подернутая сеткой мельчайших трещин, а вот с другой стороны выглядела совершенно прозрачной. Анисимов сумел рассмотреть сквозь ледяную толщу кочкарник, поросший морошкой. Деревья сквозь толщу льда выглядели странно искривленными, что делало окружающее каким-то неестественным. Повинуясь какому-то внутреннему импульсу, Анисимов положил ладонь на ледяную поверхность и тотчас ощутил холодное покалывание в пальцах. В прозрачном пятне, оттаявшем на ледяной поверхности, виднелся какой-то темный сгусток. Поначалу Анисимов подумал, что это всего лишь какая-то растительность, вмерзшая в лед, но, потерев это место еще раз, он увидел, что этот сгусток обретает все более четкие очертания. Всмотревшись, он, к своему немалому изумлению, увидел в толще зеленоватого льда мумифицированное человеческое лицо.

Игорь невольно отдернул руку, как будто испугался прикоснуться к почерневшей сморщенной плоти, позабыв, что их разделяет почти полуметровый слой льда.

Теперь Анисимов ясно видел отчетливый силуэт человеческого тела, которое темнело в ледяной глыбе. Даже сквозь лед было видно, что человек этот был поистине богатырской стати.

Анисимов как зачарованный смотрел на вмерзший труп. Невозможно было понять, во что он был одет, но зато отчетливо выделялись руки, сжимавшие какой-то удлиненный предмет.

Неужели кинжал? Кто же он, этот человек? Может, заблудившейся охотник? Или какой-нибудь искатель приключений, затерявшийся и пропавший в дремучей тайге?

Игорь склонился ближе, словно в лице покойника пытался отыскать ответы на эти вопросы, и натолкнулся взглядом на широко открытые глаза. От неожиданности Анисимов даже слегка отшатнулся, напуганный цепкостью острых зрачков. Он даже рассмотрел радужку глаз — коричневую с темно-зеленой каймой.

Анисимов невольно поежился, его не оставляло ощущение, что человек внимательно рассматривает его сквозь толщу льда, отмечая малейшие изменения в его мимике. В какой-то момент ему даже показалось, что губы мертвеца чуть дрогнули в улыбке.

Анисимов отвернулся. Ну и привидится же такое!

Минута — и подернувший поверхность наледи иней скрыл от его взора проступивший силуэт, снова забирая в доисторический холод сначала плечи мертвеца, потом его руки, а уже затем и лицо.