Местные уже оцепляли место катастрофы, попутно разыскивая уцелевших. Одни обшаривали лес, другие натягивали по внешней границе участка заградительную ленту. Все – в ярко-желтых куртках с трафаретной надписью на спине «Управление шерифа округа Суэйн». Многие из них, впрочем, лишь бесцельно бродили по оцепленному участку либо, собравшись группками, курили, переговаривались или бессмысленно глазели по сторонам.
Вдалеке за деревьями я заметила мигание красных, синих и желтых огней, что отмечали расположение подъездной дороги, которую мне так и не удалось разыскать. Мысленным взором я увидела патрульные полицейские, пожарные и аварийно-спасательные машины, фургоны «скорой помощи» и транспорт добровольцев из местных – все, что заполонит эту дорогу к завтрашнему утру.
Ветер переменился, и запах гари усилился. Обернувшись, я увидела тонкую черную струйку дыма, которая поднималась, причудливо извиваясь, сразу за соседним гребнем. Меня замутило – уже отсюда можно было различить, что к острому едкому запаху примешивается еще один.
Я – патологоанатом, сталкиваться с насильственной смертью – моя работа. Выполняя заявки коронеров и судмедэкспертов, я обследовала сотни жертв пожара и хорошо знаю, как пахнет обугленная плоть. Там, в соседнем ущелье, горели люди.
Я судорожно сглотнула и сосредоточилась на спасательной операции. Люди в желтых куртках, которые до сих пор бездействовали, теперь бродили по месту крушения. На моих глазах какой-то помощник шерифа нагнулся и принялся рассматривать мусор у себя под ногами. Затем выпрямился, и в его левой руке что-то блеснуло. Другой помощник шерифа начал сгребать мусор в кучу.
– Черт!
Я спускалась со всеми предосторожностями: хваталась за кустарник, петляла между деревьями и валунами, чтобы не потерять равновесие. Склон довольно крутой, стоит разок споткнуться – и кубарем полетишь вниз.
Шагах в десяти от подножия склона я наступила на лист металла, заскользила и взлетела, точно обреченный на падение сноубордист. А рухнув, наполовину покатилась, наполовину заскользила по склону, увлекая за собой лавину камней, сучьев, листьев и пихтовых шишек.
Чтобы остановить падение, я отчаянно хваталась за что попало, обдирая ладони и ломая ногти. Наконец левая рука наткнулась на что-то твердое, и пальцы мертвой хваткой сомкнулись на неведомой опоре. Запястье пронзила боль – я всем весом повисла на левой руке.
Секунду я так и висела, затем перекатилась на бок, подтянулась обеими руками и, подвинувшись, села. Не разжимая рук, подняла взгляд.
Оказалось, что подвернулся мне под руку длинный металлический прут. Он торчал наискось из камня у самого моего бедра и утыкался в изувеченное дерево, что росло в шаге вверх по склону. Я уперлась стопами в землю, проверила, нет ли растяжений, и с усилием поднялась на ноги. Вытерла кровоточащие ладони о штаны, заново застегнула куртку и двинулась дальше вниз.
Оказавшись на дне ущелья, я ускорила шаг. Правда, terra под ногами была далеко не firma[1], но, по крайней мере, сила тяжести была теперь на моей стороне. Добравшись до оцепленной территории, я приподняла ленту и поднырнула под нее.
– Э-эй, дамочка! Вы куда?
Я остановилась и обернулась. Меня окликнул человек в куртке с надписью «Управление шерифа округа Суэйн».
– Я из ОЗЧС.
– Что еще за ОЗЧС такой? – сварливо осведомился он.
– Шериф на месте?
– А вы кто такая, чтобы об этом спрашивать?
Лицо помощника шерифа было непроницаемо, губы жестко поджаты, оранжевая охотничья шапочка низко надвинута на глаза.
– Я – доктор Темперанс Бреннан.
– Врачи нам тут не понадобятся.
– Я буду заниматься опознанием погибших.
– Документы есть?
На случай стихийных бедствий у каждого правительственного учреждения имеются свои особые обязанности. Управление готовности к чрезвычайным ситуациям (УГЧС) руководит работой Федеральной системы медицинского обеспечения при стихийных бедствиях (ФСМО), которая при массовой гибели граждан обеспечивает медицинскую помощь, опознание жертв и ритуальные услуги.
Для выполнения этих функций ФСМО и созданы системы ОЗЧС и МПЧС – Оперативная группа по организации захоронений в чрезвычайных ситуациях и Группа медицинской помощи в чрезвычайных ситуациях. В официально объявленных чрезвычайных ситуациях МПЧС заботится о живых, а ОЗЧС занимается мертвыми.
Я выудила удостоверение ФСМО и протянула его помощнику шерифа.
Въедливо изучив документ, он кивком указал в направлении фюзеляжа.
– Шериф там, с начальством пожарных.
Голос его дрогнул, он вытер ладонью рот. А затем опустил глаза и пошел прочь, явно смущенный тем, что проявил излишнюю чувствительность.
Поведение помощника шерифа меня ничуть не удивило. Самые стойкие и толковые полицейские и спасатели, сколько бы ни обучались, каким бы обширным опытом ни обладали, не бывают психологически готовы к первой встрече с катастрофой.
Катастрофа. Именно так Национальный комитет безопасности на транспорте называет подобные крушения. Не знаю точно, каковы критерии катастрофы, но, поработав с несколькими такими случаями, одно могу сказать наверняка: это было ужасно. Точно так же я всякий раз не была готова к тому, с чем сталкивалась, и испытывала такие же терзания. Просто научилась это скрывать.
Пробираясь к фюзеляжу, я миновала еще одного помощника шерифа, который накрывал одеялом мертвеца.
– Уберите это, – велела я.
– Что?
– Не надо их накрывать.
– А вы кто?
Я снова предъявила удостоверение.
– Но ведь они так и лежат под открытым небом. – Голос его был безжизнен, словно компьютерная запись.
– Все должно остаться так, как есть.
– Надо же что-что сделать. Уже темнеет. Медведи почуют запах этих… – Он запнулся, подыскивая слово. – …Этих людей.
Мне доводилось видеть, что способны сотворить с трупом хищники из семейства медвежьих, и я понимала беспокойство этого человека. Тем не менее я должна была его остановить.
– Прежде чем что-то перемещать, все здесь должно быть сфотографировано и внесено в протокол.
Помощник шерифа неуклюже скомкал одеяло. Лицо его исказилось от боли. Я достоверно знала, что он сейчас чувствует: потребность немедленно что-то сделать и неуверенность, что именно. Полную беспомощность перед лицом невыносимой трагедии.
– Пожалуйста, передайте остальным, что все должно оставаться на местах. А потом займитесь поиском выживших.
– Вы, наверное, шутите. – Он огляделся. – Такого ни кто не смог бы пережить.
