Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 27
И Амин, и Тараки прекрасно осознавали, что сидят на вулкане, готовом вот-вот извергнуться. Наряду с публичными заявлениями, что Афганистан в состоянии защитить себя от внешних и внутренних врагов, не прибегая к иностранной помощи, оба настойчиво просили Брежнева увеличить военную поддержку. Речь шла в основном о поставках военной техники, боеприпасов и об увеличении количества специалистов и советников в афганской армии. Естественно, эти просьбы ни в советской, ни в афганской печати не публиковались. Одновременно афганские вожди прилагали большие усилия по обеспечению личной безопасности, опасаясь в первую очередь не наступления оппозиции, а внутрипартийных интриг.
Летом 1979 года отношения между Тараки и Амином обострились до такой степени, что отныне каждый из них чувствовал себя уверенно, лишь зная, что за спиной у него вооруженная сила, лично преданная ему. Амин заранее просчитал свои шаги в борьбе за власть и сумел к лету обеспечить себе поддержку в армии и службе безопасности, расставив там верных людей.
Позиции Тараки были значительно слабее, но он возлагал немалые надежды на свой авторитет «лидера и вождя апрельской революции». Чтобы максимально обезопасить свою жизнь, Тараки и в этом вопросе обратился к «могучему северному соседу». Его просьба нашла понимание, и в Союзе начинается формирование батальона для выполнения особой миссии по охране «первого афганского марксиста».
Батальон создавался в условиях строгой секретности, и Амин, отдавая некоторое время спустя приказ уничтожить арестованного Тараки, не ведал, что проигравший оппонент уже заложил под него мощную бомбу с часовым механизмом. Расчет Тараки был прост — пока его охраняет советский персонал, Амин от открытого нападения воздержится. Амин не посмеет сместить его, опасаясь негативной реакции в Кремле. Поступки Тараки не соответствуют широко распространенным легендам о его беспечности, добродушии и ограниченности. В действительности он был достаточно расчетливым, хитрым политиком и не упускал возможности столкнуть Амина с советскими представителями в Кабуле, сражаясь за власть. Не раскрывая своих замыслов, Тараки попросил Пузанова, тогдашнего советского посла в Афганистане, пригласить Амина в резиденцию «первого афганского марксиста» якобы с целью примирения. Гарантом искренности слов Тараки для Амина должно было послужить участие советского посла в предполагавшейся встрече. Пузанов, ничего не подозревая, помог генсеку заманить Амина в ловушку. Едва тот с охраной вступил во дворец Тараки, по нему был открыт шквальный огонь из автоматического оружия. Его охрана была почти вся перебита, но сам Амин скрылся. Тараки спешил разделаться со своим честолюбивым учеником. Он отважился на этот решительный шаг, не дожидаясь формируемого в Союзе батальона, ибо быстро меняющаяся в пользу Амина ситуация могла стоить ему жизни.
Чудом уцелевший и не потерявший присутствия духа, энергичный Амин без промедления, мобилизовав свои силы, окружил резиденцию Тараки и арестовал ее хозяина. На следующий день Пузанов, получив из Москвы инструкции, как ему действовать в столь непростой обстановке, вызвал к себе Амина. Их встреча, состоявшаяся утром 15 сентября 1979 года в советском посольстве, окончилась безрезультатно, так как Амин категорически отказался освободить Тараки.
Тем временем в Союзе по всем частям спецназначения велся отбор кандидатов для укомплектования создающегося батальона. Машина была запущена, и даже смещение Тараки со всех постов не смогло остановить ее ход. Разумеется, военнослужащим, отобранным не только из частей спецназа, но и из ВДВ, никто не объяснял характер их будущей миссии. Им даже не назвали страну, в которой придется нести службу. И лишь по некоторым деталям самого процесса формирования части можно было догадаться о том, что их отправят куда-то на юг. Ни сами кандидаты, ни те, кто отбирал их и отдавал приказ о создании батальона, не ведали, какую роль сыграет это подразделение 27 декабря 1979 года.
О необычной задаче будущего батальона свидетельствовал национальный состав военнослужащих — отбирали исключительно уроженцев Средней Азии и Закавказья. Только в виде исключения в него попало небольшое количество славян и жителей других регионов страны. Именно поэтому в устной версии событий той декабрьской ночи батальон спецназа вошел в историю под названием «мусульманского батальона».
В конце сентября и октябре в Афганистане произошло немало событий, повлиявших на дальнейшую судьбу батальона. По приказу Амина 8 октября 1979 года был задушен Тараки. Тем временем политическая ситуация в стране ухудшалась с каждым днем. Мятежи следовали один за другим. Нуристан и Хазараджат[2]объявили о своей независимости от кабульских властей. В эти дни Амин как никогда раньше нуждался в поддержке Союза, но после убийства Тараки между ним и тогдашними советскими руководителями наметилась явная тенденция на разрыв. Попытки Амина наладить отношения с пакистанской администрацией и американцами с целью ослабить давление оппозиции еще больше укрепили подозрения советских лидеров в том, что Амин недостаточно лоялен и послушен им, чересчур независим, непредсказуем в своих действиях.
По всей видимости, окончательно отрицательная позиция в отношении Амина оформилась у советского руководства после 6 октября. В этот день аминовский министр Шах Вали пригласил в свой офис всех послов социалистических стран. Пузанов не приехал. Вместо него на встрече присутствовал представитель ЦК КПСС Сафрончук. Шах Вали обвинил Пузанова в том, что он участвовал в покушении на Амина, так как Амин по его приглашению поехал на встречу с Тараки, и укрыл на территории советского посольства нескольких высокопоставленных сторонников Тараки. Сафрончук не смог отрицать эти обвинения. Пузанову было предложено покинуть страну.
Чтобы спасти промарксистский режим от падения под ударами моджахедов и одновременно убрать с арены неугодного политического лидера, в Кремле приняли решение сделать ставку на другого афганского вождя. Выбор пал на Бабрака Кармаля, отправленного халькистами в свое время послом в Чехословакию. В роли посла он пробыл недолго — покинул посольство и нелегально был переправлен в СССР. Предполагалось, что при советской поддержке Кармаль смог бы вывести НДПА из кризиса, ликвидировать в ней раскол и стабилизировать обстановку в стране. Итак, стараясь не вызывать подозрений у Амина, Кремль приступил к широкомасштабной операции по вторжению в Афганистан и устранению аминовской администрации.
Батальон спецназначения, формирование которого было завершено в сентябре, 9 октября 1979 года прибыл в Афганистан, а 18 октября уже находился в Кабуле, Батальон не был первой советской воинской частью, размещенной в этой стране. С лета на авиабазе Баграм под Кабулом дислоцировался воздушно-десантный батальон, прибывший для охраны эскадрильи военно-транспортной авиации советских ВВС. Нельзя сказать, что появление спецназа в Кабуле осталось незамеченным жителями города и иностранцами, работавшими в столице. И хотя наши военнослужащие были одеты в форму афганской армии, размещены в достаточно тихом районе на юго-западной окраине города у холма Таджбек, их присутствие было зафиксировано западными спецслужбами.
Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 27
