Но узналось это случайно.
Да, надо добавить, что как стал Шантор Червиц полусверхчеловеком, у него появилась странная привычка. В тубзике или ванной запираться и сидеть там. Но на это никто внимания не обращал. Мало ли, может, челу по таске одиночества захотелось? Ведь чем дольше мажешься, тем дальше в себя уходишь. Ну, некоторые, во всяком случае. Или, большинство, даже…
И еще одну феню за Шантором Червицем замечать стали. Не стало у него отходняков. Все опосля марафона пластом, а Шантор Червиц весел и бодрячком выглядит. И издевается, гад.
– Чо, – говорит, – поленицей полегли под красновинтовой армией? Давай, кто жив остался, за банкой сгоняем?
– Сам и сгоняй. – Шепчут ему полумертвые губы.
– А мне одному вломак.
Так вот, подразнит, подразнит… И не пойдет. Будто ему самому, что он ширнулся, что не ширнулся – похуй.
Вот. Теперь экспозиция, кажись, целиком.
И как-то так вышло, что винтились мы с Шантором Червицем на пару. Никого больше не было. И не предвиделось. Странная ситуация, правда? Ведь винтовые запах фиалок за дюжину миль чуют. А тут всех как пиздячим бздехом сдуло. Или пердячим бздехом?
Ладно, без разницы.
Винтимся.
Я устраиваю себе небольшой передоз. Такой, чтоб не отрубиться, а так, полетать децел. Ну, и налетался… В смысле налетел… Налётал…
Как поршень гармошки до конца довел, дырку пережал, ебнулся на койку и разлетелся в мелкие дербезги. Как и хотел. И было меня много. И все в разных местах.
А потом кусочки меня собираться стали. Постепенно. Причем собираться не совсем в меня, а немножко рядом. Там, где Шантор Червиц тусил.
Он меня не видит. Я – дух, типа. А я его вижу. И, мало того, что вижу так, как обычно все видят, а еще и по-необычному. Вижу как из пупка и из пальцев у него полчища мелких щупалец отходят. Биоэнергия, бля!
А потом они вдруг резко изо лба проросли. И из хуя. А Шантор Червиц вообще стал как медуза.
И тут к нему поползли тараканы. Причем только бабы. Ну, светились они по бабьи. Мужики иначе светятся.
Подползают к нему тараканьи бабы и раком становятся. Кто видел таракана, стоящего раком? Я! А вам такое и не снилось! А приснилось бы – так вы один хирен не увидели бы, ибо проснулись от ужаса. А мне-то просыпаться некуда было. Я и так в сознании. Только вне тела.
И стоят эти тараканиты, и жопами крутят. Каждая насажена на шанторчервицевское стрекало, что изо лба, из третьего его глаза идут. И тут он их на другие стрекала надевает. Изхуйные.
Тараканки разом все замерли.
– Ба, – думаю, – да он же их дрючит! Или просто ебет!
Ага. Смотрю – сношаются, а пригляделся – ебутся!
Но тут самое странное вдруг случилось. Несколько рядов этих таракашек, что ближе всего к Шантору Червицу стояли, вдруг разом лапки подогнули и повалились кто как. И светиться перестали. Жизни в них не стало больше. Ее всю Шантор Червиц высосал.
А остальные вдруг задергались, забегали, и в щели всякие ломанулись. Ну, и я ломанулся. В тело.
Глаза открыл. Встал. Тело легкое. Словно все еще летаю.
На кухню прошел. А там Шантор Червиц следы преступления заметает. Дохлых тараканьих самок веником на газетку.
– Ну, тараканий ебарь, – как приходнулся? – спрашиваю.
Он немножко побелел. Ничего не сказал. Потом стал нормально розовым, но пропотел резко.
– Ты откуда?..
– Да так… Внетелесный приходный выход.
– Этого я не учел. – Бормочет Шантор Червиц.
– Да уж. Ты в следующий раз учитывай. – Советую. – а то не у всех нервы такие как у меня…
– Спасибо. Учту теперь.
– Ты как своих тараканих жен соберешь – экранчик ставь. – продолжаю.
– Да, не пизди, ты. Без тебя знаю что делать.
– Да уж не сомневаюсь.
– Слушай… Ты… Это… Поклянись…
– Что не расскажу? Да на хуй надо! Бабов не хватает – еби тараканов. Дело твое. Хаза у тебя путная. А ежели сболтну – не на тебя, на меня как на психа смотреть будут… А коли поверят… Накроется флэт. А зачем мне себе срать?
– Ну… Верно… В общем. Но, поклянись, все же.
– Клянусь, что пять лет никому не скажу!
Видит он, что большего от меня не добиться. Кивает.
– Лады. Хоть так.
Но у меня все же вопрос остался.
– Слушай. А почему тараканы?
– А они миллионы лет под человеком живут. Энергетика у них самая съедобная. Человеку близкая.
– Ну, живут и живут. Зачем ебать-то?
– Так я ж ебу только когда бабов нет рядом. А так, я их не ебу. Я их ем.
– И потому отходняков нет?
– Ага.
– Круто.
– И еще тут аспектик один…
– Какой?
– Замечал, что все варщики, если они уже лет пять-шесть варят – стопудово вампиры.
– Ну… Не без того. Но не все же…
– Все. Поголовно. Кроме таких, как я. Нам человеков вампирить не надо.
– И что, таких много? Как ты.
– Не скажу.
Такой вот был разговорчик.
Пять лет с тех пор давно прошли. Шантор Червиц потерялся куда-то. Ну а я… Я тараканов есть не стал. Человеки все ж вкуснее.
22. Ода 7
Раскумарке
О, раскумарка!
Только тот, кто познал что ты – может рассказать о тебе!
О, раскумарка!
Любая вмазка, кроме самой первой – это ты!
О, раскумарка!
Ты спасаешь торчка от отходняков!
О, раскумарка!
Ты возвращаешь наркотам радость бытия ихнего!
О, раскумарка!
И больше нечего мне о тебе сказать!
О, раскумарка!
Но все равно, пропел я тебе эту оду!
20. Инородный целитель
(Работает экстрасенсом и глухо торчит. Народ к нему валом, ибо в натуре лечит. А еще что?
Подсаживает пациентов? Пациенток? Ебет их всех?
Банально.
Если не придумается чего-то оригинального – выкинуть.)
40. Ремиссионеры
(Философия ремиссии.
Трое собрались завязать. Двое неделю держались, развязали. Но друг от друга шифруются. Третий держится. Эти двое кооперируются, торчат вместе. Над третьим втихую смеются. Третий держится. Потом он узнает.
А потом что? Развязывает он или нет?
