— Эй, оставьте беднягу Зеленого в покое. Вы же видите, как он хочет поскорее доползти до дома и рассыпаться. Если мы его задержим, то оштрафовать могут нас.
Веский аргумент. Заколебался даже альбинос.
Стрелок Беты снова метнул камень и на этот раз попал мне в бедро, чуть ниже края крышки.
Каждый, кто проходил процесс копирования, знает, что псевдоплоть чувствительна к боли. Ногу словно обожгло, я пошатнулся и едва не упал на одного из юнцов, который оттолкнул меня с громким воплем.
— Убирайся, вонючка! Вы видели? Он до меня дотронулся!
— Ну, теперь ты заплатишь, кусок грязи, — добавил высокий. — Давай-ка посмотрим на твой ярлык.
Все еще пошатываясь, я, однако же, ухитрился сделать пару шагов и повернуться так, чтобы парень оказался между мной и головорезами Беты. Теперь они не станут стрелять из-за риска попасть в архи.
— Идиот, не видишь, что в меня стреляли?
— Ну и что? — Альбинос явно разозлился, даже ноздри раздулись. — Мои дитто постоянно погибают в орг-войнах, но я не жалуюсь. И не затеваю боев на Одеоне. Нашел место!.. Показывай ярлык.
Он протянул руку, и я машинально потянулся к идентификационному имплантату подо лбом — дубликат-голем обязан предъявлять ярлык по требованию реального человека. Инцидент дорого обойдется мне… то есть дорого обойдется моему создателю. Семантическое различие будет зависеть от того, доберусь ли я до дома за оставшийся час.
— Ладно. Позови копа, — сказал я, поглаживая складку псевдокожи. — Посмотрим, кому придется платить. Я здесь не в сим-игры играю. Ты препятствуешь действиям двойника, имеющего лицензию сыщика. Те, кто стреляет, настоящие преступники…
Из переулка уже появились фигуры моих врагов. Желтокожие бандиты Беты разглаживали бумажные костюмы, стараясь не бросаться в глаза среди толпы гуляющих архи. Как примерные мальчики-посыльные. Они кланялись направо и налево и уступали дорогу встречным, но явно спешили.
Плохо. Никогда раньше я не видел, чтобы парни Беты шли на такой отчаянный риск.
— В моем мозгу важная информация, необходимая для решения срочного дела. Хочешь отвечать за последствия?
Двое из парней отступили, неуверенно поглядывая на третьего. Я надавил еще:
— Если ты помешаешь мне выполнить поручение, то мой владелец выдвинет против тебя обвинение в воспрепятствовании осуществлению законной сделки!
Возле нас уже собралась небольшая толпа. С одной стороны, мне это на руку — бандитам придется поумерить пыл, но с другой… время играло против меня.
Увы, третий панк, с полупрозрачной кожей, оказался крепким орешком. Он постучал по экрану на запястье.
— Гига. На моем счету предостаточно деньжат, чтобы заплатить штраф. Раз уж придется платить, то почему бы не повеселиться.
Он схватил меня за руку и крепко сжал пальцы. Мускулы у него были тренированные, настоящие, не то что моя дряблая имитация. Было больно, но еще сильнее угнетало сознание того, что я переиграл. Держал бы рот на замке, может, они бы меня и отпустили. Теперь вся накопленная информация пропадет, и победа в конце концов останется за Бетой.
Юнец драматическим жестом занес руку для удара, намереваясь свернуть мне шею. Игра на публику.
— Отпусти беднягу, — пробормотал кто-то, но большинство собравшихся явно симпатизировали моему противнику.
И тут что-то громко треснуло. Со всех сторон посыпались проклятия. Зрители повернулись в сторону ближайшего ресторана. Сидевшие за одним из столиков в страхе отпрянули от разбитого стекла и пролитых напитков. Зеленокожий парнишка отставил поднос и, бормоча извинения, наклонился вытереть лужицу и убрать осколки посуды. Неудачное движение, бедняга поскользнулся и упал, увлекая за собой одного из разодетых клиентов. В толпе послышался смех, а к месту происшествия уже спешил метрдотель, осыпая Зеленого проклятиями и подобострастно раскланиваясь перед пострадавшим посетителем.
На время общее внимание оставило нас не у дел, что пришлось альбиносу не по вкусу.
Официант бросился к рассерженному архи с влажной салфеткой. Но на какое-то мгновение наши взгляды встретились, и парень многозначительно кивнул.
Я догадался, что он хотел сказать.
Пользуйся моментом и убирайся отсюда.
Это я понимал и без него. А потому сунул свободную руку в карман и достал сим-карту, на первый взгляд обычный кредитный диск. Но если снимать его вот так, то он издает резкий звук, а из едва заметной щели на ребре вырывается яркий серебристый свет.
Красноватые глаза альбиноса расширились. Дитто не носят оружия, тем более если оно незаконное. Однако парень не испугался. Усмешка стала напряженной, и я понял, что столкнулся со спортсменом, игроком, готовым рискнуть собственной настоящей шкурой ради нового ощущения.
Пальцы, сжимавшие мою руку, напряглись.
Ну, попробуй, говорил его горящий взгляд.
Я попробовал. Резкий взмах, шипение, облачко пыли — лезвие без особого труда разрезало искусственную плоть. На мгновение пространство между нами наполнили боль и ярость. Его боль или моя? Ярость и удивление — определенно его, но все же на долю секунды я ощутил общее с этим юным, крепким браво. Нас объединило общее переживание. Я почувствовал его злость, его уязвленную гордость. Агонию одинокой души, окруженной миллионами таких же одиноких и изолированной от них.
Колебание могло стоить дорого, если бы продолжалось чуть дольше мига. Но пока он открывал рот в еще немом крике, я повернулся и быстро пошел прочь, вливаясь в шумящую толпу, провожаемый проклятиями альбиноса, оставшегося с малоприятным трофеем.
Моя отчлененная плоть судорожно вытянула пальцы, словно намереваясь вцепиться юнцу в нос, и он с отвращением отбросил тошнотворную добычу в сторону.
Оглянувшись, я также успел заметить двух Желтых Беты, упрямо пробивавшихся через растревоженную толпу и даже нетерпеливо расталкивавших архи. Их катапульты уже были готовы к стрельбе. Посреди общей суеты на них никто не обращал внимания, а штрафов за нарушение общественного порядка они не боялись. Их заботило другое — не позволить мне унести то, что хранилось в моей голове.
Не дать поделиться с моим владельцем содержимым моего разрушающегося мозга.
Должно быть, то еще было зрелище, когда я, хромая и пригибаясь, в разорванной одежде, с изуродованной рукой, завывая от боли, пробирался через плазу на глазах у изумленных, спешащих убраться с дороги архи. В тот момент я еще не был уверен, что достигну чего-то. Срок службы истекал, у меня, наверное, начало развиваться слабоумие, усугубленное шоком и физической усталостью.
Привлеченный суматохой, с Четвертой улицы прибежал коп; неудобный защитный костюм лишал парня необходимого проворства, но вот его синекожие копии, не нуждающиеся в защите, а потому более активные, сразу рассыпались по площади. В отличие от самого обученного и дисциплинированного взвода вояк они не ждали приказов, прекрасно зная, чего именно хочет их оригинал. Их единственное оружие, пальцы-иглы, покрытые парализующим маслом, могли остановить любого, человека или голема.
