Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
Она вздохнула, но не ответила ничего. Впрочем, ее неодобрение мужчина прекрасно чувствовал и сам. Рассмеявшись, он поднял ладонь.
— Да я не спорю! Не отказываюсь учиться. Я просто шучу.
— Дошутишься… Бери ложку.
— Мясо там есть? — Он запустил ложку в котелок.
— Дик, ну ты что. Какое тебе мясо? Откуда я его возьму? Скажи спасибо за капусту.
— Спасибо. Но мяса все-таки очень хочется.
— Можем съесть твоего мерина. Пойдет?
— Я не хочу конины. Я хочу свинины.
— Ну и хоти. Привередливый мой.
— А еще я хочу тебя.
Она посмотрела на него с ласковым терпением, свойственным добрым матерям. Какое-то время они молча ели из одного котла, стараясь не зацеплять ложку ложкой, а потом он оделся в подсохшую нижнюю одежду, решив, что досушит на себе. Девушка не имела ничего против того, чтобы ее обняли, но прикосновение холодной мокрой рубашки никому не придется по вкусу. Она покосилась на спутника, пробормотала: «Не мытьем, так катаньем…» — и жестом руки высушила ему одежду. Правда, только ту, что была на нем.
— Что будем делать? — через какое-то время спросила она.
— Неторопливо собираемся и отправляемся в Италию.
— Почему в Италию?
— Потому что оттуда ближе к Германии. Можно будет обновить багаж слухов.
Девушка склонила голову набок и частым гребнем, купленным накануне в ближайшем селении, принялась расчесывать волосы. Густые пряди цвета мокрой змеиной кожи в свете костра скоро заблестели, как дорогой шелк. Хоть и одетая в самое простое платье, она выглядела изящной, как дочь короля, и прелестной, как мечты юного рыцаря.
— Ты уверен, что слухи верны? — проговорила она, помолчав.
— Насчет судьбы короля? Увы. Кажется, все так и есть, как говорят.
— Но как такое могло случиться? Как можно взять в плен короля самого могущественного королевства Европы, если он посреди своего войска…
— А он не находился посреди войска. В том-то и дело. Помнишь его поведение во время путешествия по Италии?
— Конечно, помню.
— Тогда ему повезло. Но, должно быть, государь решил, что ему будет везти до смертного часа. И в результате оказался в плену.
Девушка смотрела на своего спутника с тревогой.
— И что ты собираешься делать?
— Сперва надо выяснить, что именно произошло. Кто предал короля, если его кто-нибудь предал. Куда и как его увезли. И кому это выгодно.
— Ну и как же ты будешь это узнавать?
Дик неотрывно смотрел на огонь. В оранжевом свете черты его лица обострились, словно осунулись от усталости или горя, губы сжались. На самом деле никакого горя он не испытывал — только решимость.
— Кое-что я уже узнал, — сказал он.
Глава 1
Два месяца понадобилось гонцу, чтобы из французского графства Нормандия добраться до Кипра с известиями, предназначенными королю Английскому. Командор тамплиеров, обосновавшийся в лефкосийском замке, потребовал гонца к себе и беседовал с ним больше часа. Хотя все это время оба угощались лучшим кипрским мавроном, гонец стойко держал при себе свои тайны. Он пересказал тамплиеру только те французские и английские новости, которые в Европе давно были известны всем. Командор, не так давно благополучно уморивший Исаака Комшша, бывшего императора Кипра, а потому чувствовавший себя совершенно свободным от дел, решил вместе с гонцом «прогуляться» в Сирию.
Ему хотелось увидеть выражение лица короля Ричарда.
Выражение превзошло все его ожидания. Созерцая, как его величество то краснеет, то бледнеет, командор испытал глубокое наслаждение и счел себя отмщенным (еще год назад Ричард как-то походя оскорбил командора, даже не заметив этого, но тамплиер-то ничего не забыл…).
А новости и в самом деле были не самые приятные. Во-первых, выяснилось, что графу Моргену, то есть Иоанну Безземельному, в простонародье известному как принц Джон, надоело сидеть и покладисто ждать возвращения брата, который некогда обещал со временем выделить ему какое-нибудь королевство в Сирии. Больше всего на свете Иоанн желал, чтобы его брат и вовсе погиб на Востоке. В этом случае корона вполне могла оказаться на голове самого младшего сына Генриха. Но всем известно — человек верит в то, во что хочет верить. Принц верил, что его брат погибнет, и забыл, что это лишь его желание. Он решил, что именно так все и произойдет.
А раз дело обстоит подобным образом, то не следует терять времени. Ричард, считая себя слишком молодым, чтобы думать о завещании, не распорядился о том, кого в случае его смерти считать наследником — Иоанна, младшего брата, или Артура, малолетнего племянника. Кто должен это решить в случае гибели короля в Сирии, было неясно, но Иоанн понимал одно — если он еще до этого «печального» и такого долгожданного события захватит в Англии власть, вопросов ни у кого и не возникнет.
Но как же быть с клятвой, данной Иоанном Ричарду, — не совать носа па Британские острова до возвращения воинов из похода в Святую Землю?
Принц думал недолго. В конце концов, нарушение клятв было для него привычным делом, как и для всех представителей европейской знати (впрочем, дела на Западе обстояли не лучше чем на Востоке), и он быстро нашел лазейку. Ведь во Францию уже вернулся король Филипп-Август! Не так ли? Так. Он был в богоугодном походе? Был. Значит, поход закончился, а клятва выполнена. Значит, хитроумный принц может вернуться в Англию.
Там он первым делом выгнал в три шеи ставленника своего брата — Вильгельма Лоншана, канцлера и юстициария, назначенного наместником. Лоншан едва успел избежать казни, а принц начал распоряжаться, как в собственной вотчине. Разумеется, снабжать воюющего в Сирии брата деньгами он не собирался. С чего бы это? А вдруг тот погибнет? И куда в таком случае денутся деньги? Пропадут? Может, король уже погиб. Зачем зря волноваться?
Но и это было еще не все. Добравшись до Парижа, Филипп-Август вздохнул свободнее, пересчитал имеющихся у него солдат, деньги и вассалов, после чего объявил свою клятву не воевать против Англии, пока не вернется Ричард, недействительной. И напал.
Что ж ему — в самом деле ждать, пока английский правитель всласть навоюется в Сирии?
Да и глупо это. Клятва клятвой, а королевское достоинство — королевским достоинством. Филипп-Август счел свое королевское достоинство ущемленным.
От такого известия Ричард стал равномерно-малиновым, и Эдмер Монтгомери решил, что короля сейчас хватит удар. Он поддержал было сюзерена за локоть — и едва увернулся от мощной оплеухи. Хоть и граф, он не был застрахован от подобного обхождения со стороны короля. Приходилось мириться.
— Fumier![1]— завопил его величество. — Grue! Salope![2]
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
