Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 137
Втайне от остальных Томас перекрестился, а потом пропустил Такнелла вперед — указывать дорогу. Тот быстро направился к правому проходу. Там смотритель пошел медленнее, согнувшись в поясе и проводя фонарем полукруги у самой земли. Рабочие остались ждать у двери, едва переступив порог. Томас не столько увидел, сколько услышал, как они передают друг другу бутылку, шумно отхлебывая из нее. Он сознавал, что ему следовало бы выговорить им за непочтение к этим освященным стенам. Однако бывший солдат поймал себя на том, что завидует их утешению.
Фонарь перестал описывать полукружья и был поставлен на пол. Такнелл остановился, опустив голову, примерно в шести шагах от меньшего алтаря в правой части поперечного нефа. Томас подошел к нему и наклонился, чтобы рассмотреть плиту. Она выглядела точно так же, как и все прочие плиты пола: с выщербленной поверхностью, но ровными краями. Высота и ширина ее были равны половине человеческого роста.
— Вы уверены, что это она?
Такнелл не стал отвечать — даже не подал знака, что услышал вопрос. Его глаза были устремлены вниз, словно сквозь камень он видел свое прошлое.
Томас настойчиво повторил вопрос:
— Этот камень точно такой же, как остальные, смотритель. Здесь нет какого-нибудь знака, чтобы опознать ее?
Такнелл хмыкнул.
— Опознать? Его величество, покойный король Генрих, да простит Бог его грехи, приказал, чтобы не было никакой гробницы, никакого памятника. Он хотел, чтобы она исчезла из нашей памяти так же быстро, как и из его собственной. Никакие слезы не должны были омрачать день его свадьбы, которая состоялась на следующей неделе. — Смотритель даже не пытался скрыть презрение, прозвучавшее в его голосе. — Но знак все же есть, если знаешь, куда смотреть.
Он протянул руку и поднял фонарь. Сначала Томас не заметил ничего необычного, но потом, всмотревшись, он разглядел то, что поначалу принял просто за царапину. На камне была вырезана роза: в правом верхнем углу, едва заметная, крошечная, не больше мизинца. Безупречная. Кто-то не пожалел труда, чтобы высечь ее, чтобы сделать ее прекрасной — но незаметной. В числе множества слухов до Томаса доносился и такой: несмотря на то что имя ее было стерто, а память очернена, каждый год девятнадцатого мая в этой часовне на каменном полу появлялась белая роза. Кто-то не желал забывать — ни ее, ни годовщину ее смерти.
Томас снова поднял голову, но лицо Такнелла скрывал полумрак. Когда же он заговорил, то его голос звучал ровно и деловито:
— Начнем?
Зажгли новые фонари. Их повесили на скобы на колоннах и поставили на отодвинутые в сторону скамьи. Старый аромат ладана, полированного дерева и сальных свечей сменился запахом горящего масла, а вскоре — и свежей земли. Отмеченную плиту и четыре ближайших к ней подняли и сложили стопкой. Трое мужчин принялись выбрасывать из могилы землю с быстротой, которая демонстрировала их желание поскорее уйти отсюда. Холмик глинистой почвы быстро рос, гробокопатели — медленно опускались вниз.
— Насколько глубоко им предстоит уйти? — спросил Томас.
Такнелл отошел в темноту, и его ответ донесся глухо, словно издалека:
— Не очень.
Несмотря на больное колено, Томас не мог спокойно сидеть и ждать. Он прислонился к одной из колонн, глядя вперед и мысленно подгоняя рабочих. Ему хотелось прыгнуть в расширяющуюся яму и помогать им. Его учили усердно трудиться, совершать добрые дела и подавать пример. Но он понимал, что будет только мешать. Его руки не привыкли к лопате. Сейчас его инструментом служило распятие. Когда-то это был меч.
Раздался скрежет, не похожий на звук лопаты, врезающейся в землю, послышался треск ломающегося дерева и сразу вслед за тем — торжествующий крик рабочего, нанесшего первый удар. Но почти тут же в голосе гробокопателя зазвучал ужас. Трое поспешно выскочили из могилы и шарахнулись в темноту, крестясь, бормоча молитвы и зажимая ладонями носы и рты.
Томас заставил себя двинуться вперед, выставив фонарь, словно оружие. Слабый луч света стал расширяться, пока не упал на что-то белое внизу. И в этот момент до Томаса донеслась вонь — удушающая, с примесью отвратительной сладости. Казалось, она бешено вырывается из тесной бутылки с испорченным содержимым, которая перед тем долго была заткнута пробкой. Томас подавил рвоту, инстинктивно подняв к лицу рукав. Ноги у него окаменели, больное колено свело.
— Все еще разит?
Он не услышал приближения Такнелла, и вздрогнул, когда рядом раздался его голос.
— Как такое возможно? — Томас говорил хрипло и сдавленно. — Разве она не пролежала здесь почти двадцать лет? Неужели правду говорили те, кто утверждал, будто она не поддастся смерти?
Не отвечая, смотритель шагнул мимо Томаса и спустился в могилу. Не желая смотреть, но не в силах оторвать глаз от жуткого зрелища, Томас увидел то, что могло быть только ладонью. Кости обнажились под гниющей плотью и отчаянно извивающейся белой массой — черви корчились в непривычном для них свете. Томасу показалось, что вонь ударила в него с удвоенной силой, и все же он не мог отвести взгляда. На лбу у него выступили капли пота, а тело готово было взбунтоваться.
Такнелл простер ладонь над копошением червей.
— Бедная леди, — прошептал он и бережно убрал гниющую руку в расколотую стенку гроба. Только тогда он посмотрел наверх. — Она — не та, кого вы ищете. Она пролежала здесь всего год. — Повернувшись к рабочим, смотритель приказал: — Копайте глубже с этой стороны. И работайте осторожнее.
Когда смотритель снова оказался рядом с ним, Томас, с трудом совладав с собой, спросил:
— Кто это был?
— Джейн Грей. Простая девушка, ей едва исполнилось семнадцать. Еще одна жертва чужого тщеславия. — Его голос стал жестким. Он указал в землю. — Вы знаете, сколько обезглавленных королев борются за первенство там, внизу? Три. Та, чье царствование длилось всего девять дней и чей покой мы только что нарушили. На расстоянии двух ладоней лежит еще одна, Кэтрин Говард, глупая и тщеславная девушка, которая все равно не заслужила такой судьбы. А раньше их обеих — первая из обретших этот ложный покой. Единственная заслуживавшая именоваться королевой… — Он замолчал, гнев больше не придавал ему силы. — Ну, ее вы очень скоро увидите.
Томас еще не избавился от вкуса желчи во рту, когда стук лопаты снова изменился. По команде Такнелла рабочие начали действовать, осторожно, медленно счищая землю, пока не обнажился небольшой квадратный ящик — не длиннее мужской ноги. В ответ на вопросительный взгляд Томаса Такнелл пояснил:
— Ящик для стрел. Чтобы похоронить ее, ничего лучше не нашлось. — Он подал Томасу короткую железную палку, уплощенную с одной стороны. — Мы уходим, сэр, как вы и распорядились. Позовите нас, когда закончите.
Казалось, он собирался добавить еще что-то, но быстро отвернулся и увел рабочих из часовни. За дверью их моментально поглотил туман. С ними исчезли все звуки, и Томас остался стоять в озерце неровного света, в могильном одиночестве.
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 137
