Заняться мне было нечем, поэтому я просто лежал и смотрел в белый потолок. Страшно чесалось левое запястье, причем зуд с каждым днем становился только сильнее. Сначала я думал, что всему виной какой-нибудь невидимый инъектор или бактерии-стетоскопы, но потом с удивлением понял…
– Дройд, скажи, а от моей памяти совсем ничего не осталось?
Робот повернулся ко мне. Его несуразно большая голова по-прежнему вызывала какие-то смутные страхи и желание намалевать на ней подобие лица. К примеру, тем отвратным желе, которым он меня кормил. Когда ты не можешь посмотреть кому-то в глаза, это здорово действует на нервы.
– От того, что люди обычно называют памятью, – боюсь, что нет. Ее забрали полностью и весьма грубо, что вызвало перегрев коры и впоследствии…
Я начинал подозревать, что таким образом он просто уходит от нормальных ответов. Ведь он прекрасно знает, что любая новая информация действует на мою «перегретую кору» как соль на рану – особенно после того, как на нее обрушилась информационная лавина мемо-блока.
– А если не «обычно называют»? Что-то еще, так?
– Да, милорд Тим. У вас осталась память этого тела, благодаря которой вам не нужно заново учиться координировать движения, артикулировать или набирать текст с клавиатуры…
– Вроде того случая со стаканом?
– Да, в том числе.
И впрямь, когда робот уронил на меня стакан с горячим нуаром, я умудрился весьма ловко поймать его в воздухе и не обжечься раскаленной жижей, выплеснувшейся мне на руку. Еще тогда он отметил мою отличную реакцию и «жаропрочную» кожу.
– Значит, память тела… Это все?
– Также грабители не тронули височные доли мозга, где хранится значительное количество информации. Но, к сожалению, для вас она практически бесполезна, так как эти зоны практически невозможно задействовать сознательно. Если не вникать в детали…
– Нет, дройд. Остановимся на «не вникая в детали». И так голова трещит…
Я заметил, что снова расчесываю запястье. Черт, конкретно эта память тела начинала меня раздражать.
Ощущение «голой кожи» распространялось на все левое предплечье. Мне не хватало чего-то, что я носил как браслет.
– Дройд, скажи, ты можешь предположить, что я мог носить на левом запястье? Нечто теплое… Да, похоже так – теплое и пушистое… Что-то вроде зверька. Он обвивал предплечье по спирали, а заодно имел милую привычку царапать запястье и сопеть, утыкаясь носом мне в ладонь.
Если бы дройд сейчас забеспокоился насчет моего психического состояния, я бы составил ему компанию… Но этот мохнатый браслет, похожий на зверька, или наоборот – как бы там ни было, – именно эта картинка и выскользнула откуда-то из зияющей дыры на месте моей памяти. А может, это подсказка милосердного подсознания, недавний сон или у меня просто разыгралась фантазия. Мягко говоря…
– Знаю. Как и вы, милорд. Это есть в вашем мемо-блоке. Планета Тал…
– Стоп, откуда ты так доподлинно знаешь, что там в моем мемо-блоке?
– В базис-компьютере медблока содержится вся информация о пациентах, милорд.
– А базис-компьютер тебе, значит, по дружбе шепнул. Киберслухи, вроде как?
– Нет, базис-компьютер – это я и есть… Это вы тоже должны знать… Из того же мемо-блока.
Похоже, робот обиделся. Он стоял в углу и молчал. Причем ничего, по сути, не меняя, он умудрялся стоять и молчать как-то обиженно. Меня это позабавило. Если не сказать умилило…
– Так что, уникум железный, просветишь добра молодца? Или пыткой пытать будешь?
– Скуф. Планета Тал. В оружейном кодексе зарегистрирован по классу «Б», к ношению разрешен. К применению – только в экстренных ситуациях, с первой по тринадцатую ступень включительно.
Я откинулся на подушку и не удержался все-таки – почесал запястье. Зуд не прошел.
– Скуф, значит. Планета Тал… Стоп, что ты сказал про оружейный кодекс?
– Класс «Б».
– Нет, при чем тут оружейный кодекс?
– Подумайте.
Значит, все-таки пыткой пытать… Интересно, что это за зверек такой, раз его посчитали оружием? Ядовитый он, что ли, или огнем полыхает, а может, просто умиляет милыми глазками до инфаркта?
– Вы хоть представляете себе, что такое класс «Б»?
Этот новый пушистый факт моей биографии взволновал его куда больше, чем меня самого, – дройд расхаживал по палате, протаптывая тропинку на случай, если кто-то вдруг решит влезть через искусственное окно и уйти в противоположную стену.
– К классу «А» относятся аннигиляторы, способные распылять планеты. Класс «Б» немногим меньше – всего лишь рождать сверхновые и испарять атмосферу с планет. Кстати, одну звезду адмирал Лерц своим скуфом уже потушил…
– Мифология?
– Факт.
Забавный факт, забавный адмирал и презабавные скуфы… Если мой домашний любимец на досуге тушит звезды, то чем же я сам-то занимался? Может, я и впрямь, того… Рыцарь тени и хренотени…
Запястье зудело, так и тянуло его почесать. Острыми маленькими коготками…
Доселе абстрактное понимание того, что я «все потерял», сконцентрировалось на одной, но очень четкой детали – мне мучительно не хватало этого зверька.
– Скажи, друг, базис-компьютеры медблоков умеют выключать свет?
– Да, милорд.
– Тогда выключи свет… и пойди погуляй.
Я проснулся в холодном поту. В горле пересохло, я нашарил на столике стакан и глотнул воды. Глаза постепенно привыкли к темноте.
– Дройд. Дройд!
Серебристая фигура была видна даже в темноте. Она шевельнулась.
– Да, милорд Тим.
– Мне приснился кошмар.
Так и хотелось сказать: «Мама, мне приснился дурной сон». Чтобы мама обняла и приласкала. Но мамы не было. Был дройд.
– Что ты видел, Тим?
Его голос стал таким мягким и тихим. Пушистый голос. Он подошел ближе и присел на кровать.
– Там было темно. Просто темно. Совсем.
Робот опустил голову, потом повернулся ко мне.
– Включить свет, Тим?
Даже если отодвинуть тьму светом… она все равно останется вокруг…
– Не надо.
– Хорошо.
Он меня успокаивал. Он проявлял участие… Он забрал у меня стакан и поставил обратно на столик.
– Знаешь, Тим, а в мире тирдоян не бывает ночи, там постоянно светло. Планета висит между двумя солнцами, практически одинаковыми. Там красиво. Высоко в небе парит множество слюдяных лепестков, они преломляют свет, и поэтому земля там искрится и переливается всеми цветами радуги. Странно, что на такой красивой планете живут именно тирдояне – существа, лишенные зрения.
