Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
— Так всё-таки, кто это? — спросил я.
— Что кто? Кто это садит в белый свет, как в копеечку? Да кто ж его знает? — безо всякого раздражения ответил Мушкет. — Дурного народа полно, да и время сейчас нехорошее. Кризис очередной набухает, все нервные. Ты не суетись, они сейчас выдохнутся, а там и мы пойдём.
И правда, огонь на несколько минут прекратился, но потом снова короткая очередь ударила поверху, срубив несколько веток.
— Ты не рыпайся, у них-то как раз расчёт на то, что народ запаникует, побежит в другую сторону. Тут-то их и примут — с одной стороны загонщики, а с другой — основные силы. Не суетись, земля тёплая, не активная, радостная, можно сказать, под нами земля.
И действительно, я впал в какое-то философское состояние.
Атос всё вызывал помощь, причём я удивился тому, как он это делает — вежливо, но очень настойчиво. Это был какой-то особый тип манипуляции по телефону — да, военные сталкеры были обязаны помочь сертифицированным учёным, попавшим в засаду, но одно дело, если они будут делать это по инструкции, то есть медленно и печально, как вдова на похоронах, а другое — так, будто бы это их товарищи оказались в беде.
Нет, определённо я не заметил, как Атос вырос в настоящего начальника. Наш покойный учитель Маракин в своё время ставил на меня, а вот Атоса и он проглядел.
Я маракинских надежд не оправдал, а вот мой одногруппник…
Внезапно тишину разорвал тонкий, очень страшный крик.
Так, по слухам, кричит заяц, когда его травят собаками, и он понимает, что не уйти. Это был крик не мольбы, а прощания с жизнью.
Мушкет подтянулся вверх и осторожно выглянул из-за естественного бруствера.
— Всё, можно выходить, — махнул он нам рукой.
Отряхиваясь, мы полезли наверх.
Там стояли аккуратно и коротко стриженные ребята в камуфляже. Перед ними лежали три тела — два безжизненных, а одно тихо стонущее.
От леса такие же ребята вели ещё троих — с поднятыми руками.
Атос о чём-то тихо переговорил со старшим группы, тот кивнул.
Бандитов обыскали и забрали оружие, ПДА и какие-то мятые бумажки. После этого старший из военных сталкеров принялся на скорую руку опрашивать выживших. Выглядело это так… Впрочем, лучше всего это описал классик: «Со стороны могло показаться, что почтительный сын разговаривает с отцом, только отец слишком оживленно трясёт головой».
Но как-то не клеилось у них общение.
Вдруг один из тех, что был в лесу, внятно сказал:
— Чорный-то Сталкер к вам придёт, Чорный-то Сталкер вам за нас посчитает…
Как-то обречённо он это сказал, без особой злобы даже. При этом жутко окая, что придавало фразе несколько комичный вид. Ишь, «чОрный»…
— Да-да, — ответил ему командир. — Девочка-девочка, Чорный гроб на колесиках уже катится по твоей улице, чОрный гроб на колесиках уже в твоей комнате… Послал кто?
Тот замотал головой, отказываясь говорить.
Одеты нападавшие были в удивительно неказистое обмундирование — заношенные высокие ботинки — у одного трупа ясно была видна дыра, откуда торчал кусок грязного носка, комбинезоны были рваные, за версту несло немытым телом.
— Отморозки какие-то, — вздохнул Мушкет. — Ошибка природы.
Я наблюдал за свежепойманными бандюганами и никак не мог понять, отчего их не свяжут, и только потом понял, в чём дело.
Стоявших братьев-разбойников повалили, и командир армейской группы аккуратно прострелил головы живым, а потом, для верности, — мёртвым.
— А ты чего хотел? — ответил на не заданный мной вопрос Мушкет. — Тут — Зона.
Экстерриториальность, юрисдикция ООН. Вот он сейчас бы закричал: «Требую суда Международного трибунала». Ну, здесь бы закричал — ответ один, а ну-ка на людях, а по ту сторону кордона, если его туда, конечно, доставить. Формально нужно доставлять — трибунал, разбирательство, два свидетеля, смертная казнь отменена, три года сладкой жизни в Голландии… Так, что ли? Впрочем, голландцы теперь просто отпускают. Поэтому тут закон Зоны — тут с ними как с пиратами в море.
Веселья во мне это не вызывало, но я понимал, что своя логика у вояк есть. Тем более это были именно наши вояки, российские, из смешанного контингента.
Голубые каски, развешивающие пиратов на рее, меня бы ещё удивили, хотя я перестал давно удивляться поведению людей.
Люди всегда поступают неожиданно, и чем ты более уверен, что их понимаешь, тем неожиданнее их поступки.
— А ты знаешь, Николай Павлович, — сказал Мушкет, обращаясь к Атосу, — не пойму я, зачем они на нас насели, эти дураки. Ну, был бы вместо нас одиночный сталкер — понимаю, ну двое. А тут нас много, да ещё и видно, что толстые и мытые, с обеспеченными тылами…
— Сам не пойму, Олежек. Либо они нас с какими-то туристами перепутали, либо на нас конкретная наводка была. Второе хуже, это значит, мы кому-то не нравимся, причём именно мы. Тут с утра ефрейтор Шимански с Дембицким прошли безо всяких эксцессов.
А засада тут с вечера была, как нам сообщили внезапно умершие граждане, да и — судя по костру, они не врали. Вот только остальное они сообщать были не намерены, а пентотал в походных аптечках мы не припасли.
Я их слушал и понимал, что мы довольно далеко ушли от тех времён, когда все вместе сидели на дубовых откидных стульях в одной аудитории. У каждого из нас был свой опыт — я хорошо умел обращаться с биофизической аппаратурой, умел не грубить людям и знал, что, если мне сзади подмигнули фарами, нужно аккуратно притормозить машину у обочины, и, не выходя наружу, положить руки на руль.
У этих был другой опыт, хотя за последние дни у меня такого прибавилось.
Чего только не прибавилось у меня за отчётный период! Друзей вот только поубавилось.
* * *
Мы довольно далеко ушли по тропе от места встречи, и Мушкет, пожав плечами, подмигнул. Это означало, что полевой выход неудачен. Вернее то, что Мушкет по каким-то признакам понял, что Атос сейчас развернёт группу.
До этого мы представляли довольно странное зрелище — несколько грибников, бредущих вдоль тропы.
Именно грибников, хотя кто-нибудь другой мог бы принять нас за сапёров.
Но в отличие от сапёров у нас не было ни миноискателей, ни палок со штырями. В Америке я работал рядом с одним биофизиком из Израиля, который, как оказалось, служит сапёром. И один месяц в году бредёт со своими товарищами по залитой солнцем земле и тычет щупом перед собой. Я тогда, помнится, поразился тому, с каким философским спокойствием этот еврей относился к своей службе.
— Нет, — сказал он мне. — Никакого адреналина. Надо — так надо. Главное тут спокойствие и следование инструкциям. За десять лет у нас только один подорвался.
Мои товарищи брели узким фронтом вдоль холма, только детекторы у них время от времени попискивали. Шаг за шагом — только без миноискателей. Не помогут тут миноискатели, хотя хороший щуп тут не помешал бы.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
