Эльф повернул девушку к себе, та, тесно прижавшись к нему, зашептала, вот-вот готовая зарыдать:
— Милый, я устала… Слышишь, устала. Уже полтора года как я здесь, а это не прекращается. Кажется, что все здесь пропитано смертью! Мне страшно здесь жить, я хочу все бросить и исчезнуть, уехать с тобой куда угодно, лишь бы не видеть этот город!
— Но, дорогая… — начал было эльф.
В дверь тихонько, но настойчиво постучали. Винетта Вильсхолльская, промокнув слезы батистовым платочком, вернулась к столу.
— Куп, открой, пожалуйста.
— Ваше величество, — склонил голову Айдо, — рад видеть вас в добром здравии.
— Оставьте эти церемонии, мой дорогой. Прошу вас, садитесь. Присаживайтесь и вы, господа.
Куп вместе с Измони, военным советником и командующим войсками Вильсхолла, вслед за Айдо уселись за восьмигранный стол.
— По тому, как я вернулся один, вы, я полагаю, догадались, что обоз, попав в засаду, был полностью уничтожен.
— Выжили только вы? Больше никто не уцелел? — уточнил старый воин. Получив молчаливое «нет», он, нахмурясь, сжал рукоять меча. — И кто это был? Ловар де Сус? Клан Никсдор?
— Я не могу ответить вам, сударь. — Мастер боя поглаживал пальцами бархатную скатерть. — Совершенно точно могу сказать одно: это были орки.
— Орки?! — недоверчиво прищурился Измони.
— Они самые, — грустно улыбнулся Айдо. — Нас атаковали, когда вторая луна только собиралась уходить. Первый залп убил часовых и поджег походные шатры. Вторым они уложили выскочивших наружу. Затем бой. Точнее, резня… Превосходство противника составляло где-то один к семи.
— Один к семи?! — поднял брови советник. — Вы изволите утверждать, что в каких-то четырех днях перехода от столицы барражирует целая армия, а мы об этом узнаем, только когда уничтожен третий посольский обоз подряд? И как, позвольте узнать, эта орда до сегодняшнего дня исхитрилась остаться незамеченной? Где ее логово? Какова конечная цель?
— Вы спешите с вопросами. Позвольте мне продолжить свой рассказ. Итак, обозников окружили плотным кольцом, не давая вырваться в лес. Я ушел только благодаря сноровке и Небу. Меня гнали, словно охотничью дичь, но я исхитрился затеряться в болотах. Меня караулили четыре дня, а потом убрались восвояси.
— И вы четыре дня просидели среди трясины и камышей? — недоверчиво протянул Измони.
— Я отлично выспался, — улыбнулся маленький человек. — Не скажу, что это было особо трудно, бывали ситуации похуже. Скажу другое. Это была не просто орда, банда. В округе до этих событий текла нормальная обыденная жизнь. Никто и знать не знал о каких-нибудь орках. За день до нашего появления по западному тракту прошел торговый караван в Бревтон. Охраны почти никакой, обоз просто богатейший, а его, заметьте, не тронули!
— Если только потом не встретили, — вставил слово эльф. — Могли пропустить для другой банды, что вполне возможно, а может, просто боялись спугнуть королевский караван.
— Вы хотите сказать, что вас ждали? — горестно покачал головой советник. — Ждали именно этот обоз?
— Да, сударь, но вот еще что, — Айдо откинулся на спинку кресла, — этими орками командовал человек.
Присутствующие переглянулись.
— Что вы так на меня смотрите, — непринужденно продолжал бор-От, — я сказал то, что сказал. Свинорылыми командовал человек, — мастер нехорошо улыбнулся, — я сам его видел.
— Видел и не убил? — подняла голову Винетта. — Вы хотя бы его рассмотрели?
— Увы… — сокрушенно пожал плечами мастер Айдо. — Простите, ваше величество, но, к сожалению, я не всесилен. Рук просто ну ни на что не хватает!
Лесной Камень был зол, как никогда. Проторчать четыре с лишним дня у вонючего болота и таки упустить тэндха, порезавшего целую дюжину бойцов, причем не самых худших! В душе вождя свербело еще оттого, что этот человек не был простым воином. Камень был готов отдать что угодно на отсечение — тэндх был бор-Отом, одним из тех, кого называют воителем с большой буквы. Орки гнали беглеца три солнца, а он ушел, походя отправив еще пятерых в Норы Устаха. Ох, неспроста этот бор-От оказался в обозе, неспроста!
А еще этот недоносок, присланный Уча Игоном с указанием подчиняться тэндху, как ему самому! Слава Устаху, он почти не лез со своими указаниями, оплачивая собственное пребывание в орде монетой, фэлом и добрым советом. И все равно только одним своим присутствием выводил вождя из себя. Хотя именно благодаря советам человечишки, ватага Камня один за другим совершала дерзкие набеги на обозы, пополняя припасы, добывая оружие и золото, уходя незамеченной и почти без потерь.
Присланный, назвавшийся Ярой, в боях не участвовал. Никогда не показывал лицо, пряча его под капюшоном плаща. Ел и спал отдельно от ватажников. Несмотря на природную худобу, обладал немалой силой и сноровкой. В первые дни пребывания в отряде двое молодых решили подшутить над пришлым. В результате один чуть не скончался от ран, а другой остался без передних зубов.
День шел за другим, и, когда орда, войдя в Южный Лес, прикидывала, на какую именно деревню совершить набег, Яра предложил, именно предложил, а не приказал, нечто иное.
Орки перешли границу Вильсхолла и, не трогая нищие деревни, пошли на северо-запад страны. Вскоре Яра указал место недалеко от границы с Бревтоном. Посольский обоз. Что может быть лучше — после торгового, конечно! Орда повеселилась на славу! Тех, кто умудрился уйти от мечей, ближе к полудню отловили в лесу. Их предсмертные вопли, подгоняемые запахом жареного мяса, долго кружились над вековым лесом.
Яра попросил Лесного Камня уничтожить все следы нападения. Так и было сделано. Набив мешки добычей и провизией, остатки фургонов, тел и лошадей что закопали, а что утопили в реке. Потом Яра исчез и появился в лагере через пару дней, направив орду на другой обоз, идущий на юг Вильсхолла.
Три луны без отдыха. Огибая деревни, едва не нарвавшись на «золотых», ватага, однако, успела перехватить обоз за день пути до границы. Вымотанная, озлобленная бессонницей, орда налетела на лагерь королевских послов. Это был первый и последний раз, когда Яра дрался плечом к плечу с ватажниками. Более того, когда орки окружили фургон, как понял Камень, с самими послами, Яра самолично взял в руки лук и выпустил первую подожженную стрелу.
Лесной Камень никогда не считал себя брезгливым. Жестоким — да. Его память хранила моменты, о которых хотелось бы забыть, но… Но тот день вождь старался сохранить в своей душе до мелочей.
Яра сам выпустил первую подожженную стрелу, запалившую фургон. А затем, когда огонь охватил полотнище повозки, вооружившись мечом, загонял обратно в костер пытавшихся выбраться людей. Вскоре от кострища остались одни головешки, и он, отогнав от места пожара ватажников, долго рылся среди выгоревшего дерева и тел и не успокоился, пока не нашел на одном из них толстую цепь с закопченной восьмиугольной звездой. Как уяснил Камень, знаком личного посла владыки Вильсхолла.
