Очень скоро «Звездный огонь» развернулся градусов на десять, и купол Швартового поста скрылся за левым обтекателем. Брим чуть убавил тяги правым двигателям.
— Отдать кормовой швартов! — скомандовал он.
— Есть отдать швартов, капитан!
В то самое мгновение, когда погас последний силовой луч, Брим синхронно добавил тяги двигателям с обоих бортов. Словно поколебавшись мгновение, махина звездолета стронулась с гравибассейна и двинулась по каналу в открытое море, оставляя за собой на грязной воде непривычный тройной след.
— Бромвич, — передал Брим диспетчеру, — Ка-пять-ноль-пять-четыре просит распоряжений по рулежке.
— Ка-пять-ноль-пять-четыре, не тормозя, пересеките канал один-семь и задержитесь перед каналом шесть-пять.
— Ка-пять-ноль-пять-четыре, вас понял, — отозвался Брим и покосился налево. Тройка «Шеррингтонов» — ударных катеров модели Ф.7/30 — выруливала на старт в семнадцатый сектор, вздымая в бледно-голубое небо фонтаны пара и пены. Само собой, им придется салютовать «Звездному огню». — Готовы ответить на салют, лейтенант? — спросил Брим сидевшего за пультом связи Морриса.
— Так точно, капитан!
И тут же по его монитору КА'ППА-связи побежали старомодные иероглифы: «ДА ОСВЕЩАЮТ ЗВЕЗДЫ ВСЕ ВАШИ ПУТИ».
Брим поднял взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как с высокой КА'ППА-антенны «Звездного огня» срываются светящиеся круги ответного послания — в принципе оно разойдется по всей Галактике, но только эти три «эф-седьмых» будут знать, что эти слова адресованы им: «И ВАШИ ПУТИ, ЗВЕЗДНЫЕ СТРАННИКИ». Осторожно сместив вперед оба контрольных луча, он пересек их рулежную дорожку, потом сбавил ход и остановил корабль у шестьдесят пятого сигнального бакена, застывшего у самого кончика правого обтекателя «Звездного огня». Спустя несколько секунд грозные «эф-седьмые» в тесном строю пронеслись мимо их кормы, окатив гиперэкраны «Огня» каскадом пены и брызг. Еще мгновение — и они, разогнавшись на протяжении какого-то кленета, взмыли в небо.
Брим ухмыльнулся. Дерзкие нахалы эти молодые рулевые — он и сам был таким же двадцать пять лет назад, на родной Карескрии, особенно если ему казалось, будто его корабль быстрее. Они явно не слышали о фантастических разгонных способностях «Звездного огня»… пока еще не слышали. Он поудобнее устроился в кресле и прислушался к завершающей перекличке Труссо и Заффтрак.
— Транспондеры и опознавательный индикатор? — спрашивала Труссо.
— Включены, — отвечала Заффтрак.
— Блок остановки?
— Запитан.
— Сигнальные огни?
— Включены.
— Проверка машин?
— Завершена.
— Стабилизаторы?
— Включены.
— Гравитормоза?
— Передняя позиция.
— Установка стабилизаторов — обнули, пожалуйста, гравитационный градиент.
— Градиент нулевой.
— Курсовые индикаторы?
— Настроены и проверены.
— К старту готовы, капитан, — доложила Труссо.
— Отлично, Надя, — кивнул Брим и тут же сам воспользовался короткой паузой, чтобы лично проверить готовность основных систем. Он закончил это за секунду до того, как на связь вновь вышел наземный диспетчер.
— Ка-пять-ноль-пять-четыре, выруливайте на взлет и ждите команды, сектор один-семь, правый, — передал он. — Свяжитесь с центром управления. Привет.
— Выруливаю и жду команды, — подтвердил Брим. — Счастливо оставаться.
Он двинул корабль вперед, миновал цепочку пляшущих на волнах бакенов и снова затормозил, когда далеко впереди вспыхнул алый маяк. Потом свернул навстречу ветру и нацелил нос корабля точно в центр маленького кружка, спроецированного на лобовые гиперэкраны.
— Центр управления Бромвич, Ка-пять-ноль-пять-четыре к взлету готов…
— Ка-пять-ноль-пять-четыре, взлет разрешаю, — передал центр. — Ветер три-один-пять на два-семь, сила четыре-семь.
— Взлетаю, — доложил Брим и переключился на внутреннюю связь. — Всем постам приготовиться к взлету, — объявил он и оглянулся через плечо.
Заффтрак подняла левую руку большим пальцем вверх. «Звездный огонь» был готов.
За все годы управления звездолетами Брим так и не научился сдерживать острого, почти физического возбуждения перед стартом.
— Мне потребуется полный боевой форсаж. Страна, — предупредил он.
— Сто процентов боевого форсажа, — ответила Заффтрак.
— Рулевые готовы, — добавила Труссо. — Последний пункт предстартовой проверки.
Сделав глубокий вдох, Брим нажал на гравитормоза и осторожно сдвинул лучи управления вперед до тех пор, пока они не сменили цвет с фиолетового на синий, потом на зеленый… желтый… оранжевый… и, наконец, на кроваво-красный. Низкий рев гравигенераторов сменился закладывающим уши воем, отозвавшимся мелкой вибрацией всего корпуса «Звездного огня», а сам корабль словно оказался в центре чудовищного взрыва. Узкая полоса берега за кормой исчезла за сплошной стеной пара и ледяных осколков, выброшенных в небо на высоту никак не меньше целого кленета.
— Шесть огней, капитан, — доложила Заффтрак, с трудом перекрикивая рев двигателей. — Сто пятнадцать процентов тяги!
Брим окинул взглядом взлетную полосу — все чисто — и в последний раз покосился на приборы.
— Поехали! — крикнул он и отпустил тормоза. Корабль сразу же рванулся вперед — в отличие от многих поколений предшественников, которым, казалось, требовалась целая вечность на то, чтобы выйти на полную мощность. Всего через пару секунд «Звездный огонь» уже с чудовищной скоростью несся над водой, оставляя за собой огромный шлейф пены, и все продолжал набирать ход. Неимоверная энергия реакторов, похоже, почти не влияла на способность корабля чутко реагировать на все движения руля. Еще через несколько секунд нос крейсера слегка приподнялся, но снова опустился, когда скорость перевалила за 165 кленетов в метацикл. На скорости сто семьдесят кленетов Брим впервые вмешался в управление, не давая кораблю опустить нос, а после ста восьмидесяти увеличил угол атаки, перенеся центр тяжести на гравигенераторы, одновременно подправляя курс: ветер пытался снести их влево. И почти сразу же вслед за этим корабль оторвался от своей тени и начал набирать высоту над шерринггоновскими верфями, стремясь к абсолютной свободе родной стихии — глубокого космоса.
— Ка-пять-ноль-пять-четыре, набрал тысячу и продолжаю набирать высоту.
— Ка-пять-ноль-пять-четыре, поворот влево на пятнадцать и подъем на две тридцать, свяжитесь с диспетчером отлетов Синего сектора.
— Вас понял, поворачиваю на пятнадцать с подъемом на две тридцать, связь устанавливаю. Привет, — ответил Брим.
— Удачных испытаний, коммандер.
— Спасибо, Центр, удача нам не помешает. Направляя корабль в указанный сектор, Брим представил себе пятнадцать точно таких же крейсеров на стапелях внизу, в разной стадии постройки. Днем раньше он сам посетил три из них. Работы еще на пятнадцати были временно приостановлены в ожидании результата испытаний в космосе его, Брима, прототипа. Он тряхнул головой. На индикаторе курса загорелись новые цифры. Недостроенные корабли на гравибассейнах создавались на том, что точнее всего можно было охарактеризовать как голая вера: вера в то, что изначальный проект К.И.Ф. «Звездный огонь» оправдает ожидания, и еще в то, что неизбежные ошибки в нем удастся устранить быстро и не слишком дорогой ценой. Серьезные доработки флотилии из тридцати одного корабля означали бы финансовый крах Имперского Флота, и без того посаженного на голодный паек. И уж наверняка они привели бы к лишению кронпринца Онрада прав на наследование престола. Единственный сын Императора Грейффина IV, наследник Имперского трона в Авалоне, Онрад лично отдал распоряжение о постройке «Звездного огня» на исторической прошлогодней конференции в Дитясбурге на Содеске, после чего профинансировал из фондов на развитие науки создание еще тридцати прототипов. Все эти на первый взгляд безрассудные действия совершались Онрадом по одной-единственной причине: он действительно искренне верил в то, что война готова очень скоро поглотить так называемые цивилизованные доминионы Галактики — и это при нынешнем плачевном состоянии Имперского Флота, сохранившего лишь малую часть своего былого могущества.
