Мне удалось установить, что изгой семьи Сансе, старший брат отца Анжелики, барон Антуан де Ридуэ де Сансе, также является реальным персонажем, весьма известным в истории как Франции, так и Северной Америки. Будучи протестантом и доверенным лицом герцога де Субиза, после падения Ла Рошели он бежал в Англию вместе с герцогом, откуда отправился с отрядом из 1500 добровольцев в Америку, чтобы основать Новую Францию. Их целью была Каролина, однако обосновались они в Виргинии. По разным причинам этот проект не выдержал испытания временем. Увы, данных о его семье, возможном брате, а может быть, и племяннице, живших во Франции, не отыскалось. Была ли такая? И звали ли ее Анжелика?
Интересно также отметить, что в середине XIX века какими-то судьбами бароны де Сансе де Ридуэ появились в России. Вот и нашлась небольшая зацепка, которая могла бы соединить последующие поколения родственников Анжелики с нашей страной.
Автор же этого предисловия, прочитав роман в уже немыслимо далеком 1972 году, просто учился жить, любить и познавать мир глазами Жоффрея де Пейрака. И никогда об этом не пожалел.
Остается сказать напоследок: мы, русскоговорящие читатели, по-прежнему ждем вас, граф и графиня де Пейрак, как ждут старых, испытанных, никогда не наскучивших друзей.
Предисловие автора
Заканчивая правку четвертого тома, завершающий этап работы над «Маркизой Ангелов», я читала и перечитывала текст до тех пор, пока буквы не отпечатались на сетчатке глаз и по причине усталости передо мной не возникло видение, которое я бы назвала «Туннель смерти». Это видение можно без преувеличения считать символом примерно тридцатилетнего периода моей жизни, закончившегося в момент публикации пятого тома полного издания серии об Анжелике, книги «Тени и свет Парижа». То, что я увидела, напоминало автостраду воскресным зимним вечером: параллельные линии из светящихся в темноте огоньков, уходящие в бесконечность и где-то вдали сливающиеся в одной точке схода.
В моем видении эта устремленная вперед темная дорога, лежащая передо мной, и была моей жизнью, всеми прожитыми днями, день за днем, год за годом, усеянная трудностями и самыми обыкновенными, как у матери четверых детей, и трудностями странными, необычными, с которыми я не могла справиться в течение многих лет; распознать природу этих неявных препятствий и преодолеть их я сумела лишь спустя 20–30 лет, оказавшись «у выхода из туннеля».
После грандиозного первоначального успеха, хотя я и продолжала писать новые тома, книги об Анжелике исчезли с полок французских книжных магазинов, а мои бывшие агенты (они же издатели) на все лады повторяли, что мои книги перестали читать, что они в лучшем случае — «старье». Мои права на переводные издания были сформулированы весьма двусмысленно, и во франкоязычных и в англоязычных странах книгу стало невозможно найти. Анжелика исчезала как литературное произведение; этот процесс (сознательно организованный, как я узнала позднее) обрекал меня на постепенное забвение, на исчезновение. Это были годы ловушек и потерь.
Оглядываясь на этот период тьмы и хаоса, я спрашиваю себя, как Анжелике удалось выжить, выйти невредимой из-под всех ударов, выпавших на мою долю. И я понимаю: причина в том, что она, в сущности, никогда не оставляла меня.
Анжелика — немеркнущий, ясный, ровный, светлый путь, мой путь, без остановок и без принуждений проведший меня через этот длинный и темный туннель долгих и многих лет постепенного угасания жизни. Какие бы трудности и даже трагедии меня ни постигали, стоило мне взять ручку, она оказывалась тут как тут, она и ее мир, и мне ни разу не пришлось усомниться в ее верности.
Я продолжала писать. Зачем было оканчивать рассказ? Это история жизни женщины. Или, более глубоко, история жизни одной пары, на фоне исторических событий, полная неожиданностей и открытий. Нужно было найти следы жизни Анжелики и Жоффрея де Пейрака на страницах Истории, часто исполненных лжи и предубеждений, найти там отражение наших судеб.
Я продолжала писать. Жизнь Анжелики захватила меня. Благодаря этому меня увлекла мысль открыть еще неизвестную страницу Истории — историю Северной Америки XVII века. В книге «Анжелика и ее победа» — таково было авторское название, которое изменили на «Победа Анжелики» — я приблизилась к теме противостояния Женщины с ее изначальным врагом. Мой бывший агент тогда рекламировал эту книгу как «завершающую» в серии. Газеты даже писали, что я вовсе решила оставить писательство.
Тогда передо мной встала задача спасти свое литературное произведение — тринадцать книг, некоторые из которых насчитывали более 800 страниц, — спасти Анжелику от предуготовленного ей исчезновения. И только судебный процесс, при всех его недостатках, позволял предъявить документы, предоставить доказательства и, наконец, предоставить следствию материалы, объективно доказывающие факт нанесения мне ущерба.
Вместе с моей дочерью Надей и двумя моими подругами, художницей и скульптором, также занимающимися изданием книг об искусстве, Ивой Гаро и Режиль, для защиты «Анжелики», а также авторов других произведений, чьи права нарушены, мы основали Archange International («Аршанж Интернасьональ»), Общество с ограниченной ответственностью, вместе со мной выступившее стороной на суде и начиная 1996 года неоднократно участвовавшее в судебных процессах по нарушению прав и производству контрафактной продукции.
От безнадежности к полной неопределенности — но у нас не было иного пути. Приходилось творить настоящие чудеса, чтобы найти деньги на оплату услуг адвокатов, большинство которых корыстолюбивы и относятся к окружающим с презрением, даже когда дело идет об их профессиональной чести. В те времена запрет упоминать мое имя и мои книги в средствах массовой информации Франции обрекал меня на всеобщее забвение.
Интернет волшебным образом в одно мгновение преобразил эту мрачную картину, разорвал мертвую тишину. Благодаря этому потрясающему техническому достижению мы, ведущие непростую борьбу, встретились с первым «фанатом» Анжелики: Харвей Эдкинс[1], этот первый голос в облаках (в 1997 году), первый голос, разнесшийся над волнами[2], выступил в защиту книг об Анжелике, словно бросил в море бутылку неизвестному адресату, и тем самым воскресил мое имя как имя автора книги. Он стал президентом Friends of Angélique («Друзей Анжелики»), первого клуба англоязычных фанатов изо всех стран, число которых понемногу увеличивалось и которые поддерживали нас в борьбе за воскрешение из небытия Анжелики и имени ее создателя. Затем Брижит-Люс К., первая читательница-француженка, появившаяся после стольких лет тишины, написала смелую статью в Интернете и, заложив основу двум успешным чатам, способствовала возрождению 4 и 5-го томов, находя и переводя с немецкого языка те фрагменты, которые были вырезаны из французских изданий; L., Флейя де У., посетившая меня в 2000 году в Версале с группой читателей из десяти стран, а сегодня занимающаяся переводом полной версии «Анжелики» на испанский язык; Анна Л., чье мужество и оптимизм помогали нам в дни испытаний, душа группы англоязычных читателей; большую помощь оказали Марисия в Англии, Грэхем, или Элайна, Джойс в Америке, Сильвиана в Бельгии, Сандрина во Франции, Мари-Франс Б. в Квебеке, которая составила международную петицию в мою поддержку в ходе судебного процесса; Стив из Австралии, Дорис из Австрии, Лика, Анна А. из России, Яна К. из Чешской Республики, Марианна из Швейцарии, Сейдзи Т. из Японии, Лиана С. из Тайваня, Ирина Д. и Геннадий У., наши уши и наш голос в России, и еще много других, чьи имена я не могу назвать, иначе список получится слишком длинным.
