— Так что все это значит? — уперев руки в бока, воинственно поинтересовалась мамаша.
— Не знаю, — пожал широкими плечами Иванов. Посмотрел на дочку и машинально тряхнул длинными черными локонами и слегка поиграл рельефной мускулатурой.
— Как не знаете?! — Возмущенная мамаша легко, словно нашкодившего мальчишку, отстранила Антошку, ворвалась в его квартиру и произнесла длиннейшую, непереводимую на другие языки тираду, закончившуюся крикливым итогом: — Смотрю и вижу — что-то пробило мне дырку в потолке!
— Может, метеорит? — предположил Иванов, который благодаря своему техническому образованию не был полным профаном в науке.
— Какой метеорит? — поперхнулась мамаша, но после короткой паузы что-то сообразила, взглянула наверх и с подозрением вопросила: — А где тогда дыра в потолке?
Антошка посмотрел на давно небеленный свод, почесал крепкий затылок и отыскал ответ:
— А он, наверное, в окно залетел. Ночи теплые, я не закрывал. Сплю, вдруг рядом что-то просвистело и как даст в пол! Аж кровать подпрыгнула!
— Матерь Божия! — всплеснула руками мамаша, напрочь позабыв все привычные для уха, но не воспроизводимые на бумаге слова. — Да неужто правда?
— Святой искренний крест! — в тон ей воскликнул Иванов, но креститься не стал. Не смог вспомнить, как правильно: слева направо или справа налево. — А главное, при ударе весь испарился, подлец! В точности как в газете. Как ее?.. Не то «На грани секретного», не то «Совсем невозможное». Буквально на той неделе читал.
— Пойду посмотрю, — решила соседка, но вдруг обратила внимание, с каким выражением ее дочь смотрит на мускулистого черноволосого красавца, и добавила: — Дочка, за мной!
Заперев за ними дверь, Иванов облегченно перевел дух, выпил подряд две рюмки коньяка и стал собираться в дальнюю дорогу.
Он положил в сумку шлем, смену белья, туалетные принадлежности и несколько банок любимых консервов. Подумал и добавил к этому толстый шерстяной свитер и вместительную фляжку с коньяком. Мелькнула мысль: не прихватить ли с собой гири, чтобы поддерживать форму? Однако в этом случае сумка становилась излишне тяжелой. Иванов обулся в кроссовки, напялил на себя майку и тонкую спортивную куртку, а к поясу приладил ножны с самодельным кинжалом. В свободное от мечтаний время Антошка частенько практиковался в метании ножа и даже достиг в этом деле определенных результатов.
Теперь он был готов к немедленному отправлению за ограду нашего скучного мира. Однако ждать пришлось довольно долго. Иванов успел основательно позавтракать, неплохо отдохнуть в своем любимом кресле и совсем уже собрался пообедать, когда вещевой шкаф вдруг старчески заскрипел.
Все сразу стало ясным. Антошка торопливо подхватил меч, набросил на плечо ремень собранной сумки и решительно полез в шкаф.
Интуиция не подвела. Задняя стенка вдруг заколебалась, расплылась в зыбком мареве и превратилась в дверные створки.
При всей своей подготовленности к неожиданным чудесам Антошка поневоле застыл, не в силах сделать последнего решительного шага.
Неясно, сколько времени он стоял бы на месте, но тут опять пришла на помощь судьба. Дверцы резко распахнулись, и за ними возник низкорослый, но необычайно широкоплечий мужчина с длинными, как у гориллы, руками.
— Ага! Попался, голубчик! — со злобным торжеством воскликнул незнакомец и выдернул Антошку на свою сторону.
Иванов оказался в средней по величине комнате со старинной мебелью. У одной из стен широко раскинулась огромная кровать с кучей разновеликих подушек, к которым прижималась испуганная полуодетая девица. Иванов приветливо улыбнулся хозяйке и вдруг почувствовал, как крепкая, так и хочется сказать, стальная рука гориллоподобного мужчины схватила его за шею, словно нашкодившего непутевого котенка.
— Думали, не возвернусь? Блуд творить промеж собой хотели? Доброе имя Чагара позорить? Не выйдет! И ты хороша! В шкафу хахаля прятать!
— Клянусь, я никого не прятала, Чагарушка! — с отчаянием воскликнула девица.
— Молчи, шлюха! — мужчина рявкнул так, что у Антошки заложило уши. — Этот молодец в шкаф что, прямо с улицы попал?
— Собственно, не с улицы, а из своей квартиры, — как можно вежливее уточнил Антон, до которого понемногу стала доходить вся пикантность положения. — Я сейчас вам все объясню. Видите ли, тут произошло небольшое недоразумение...
— Недоразумение, говоришь?! Нет, ты вывел меня из терпения! — чуть ли не в рифму воскликнул мужчина и поволок Иванова к одной из двух находившихся в комнате дверей.
— Руки прочь! — взвизгнул Антон, задетый за живое бесцеремонными манерами хозяина. — Я сам пойду!
— Руки? Руки уберу, — против опасений сразу согласился Чагар, распахнул дверь и действительно отпустил Антона.
За дверью было темно. Иванов поневоле чуть нагнулся, пытаясь различить хоть что-нибудь во мраке, и в этот самый миг Чагар пихнул гостя чуть пониже спины ногой, обутой в сапожище сорок последнего размера. От толчка Антошку бросило вперед, и он без помощи зрения узнал, что скрывалось за дверью.
Там была необычайно крутая лестница, все ступеньки которой Иванов обязательно бы пересчитал, если бы догадался вести им счет. Он кувырком прокатился по ней, — освещая путь вылетающими из глаз искрами, а потом ступеньки неожиданно кончились, Антошка открыл головой оказавшуюся в конце пути дверь, вылетел на улицу и без сознания растянулся на припорошенной пылью земле...
2
Иногда может болеть даже кость.
Иванов очнулся от сильной головной боли, той самой, которая перед этим погрузила его в беспамятство. Какое-то время он никак не мог сообразить, где находится и что с ним. Может, слегка перебрал в компании, ослабел и не дошел до дома? Но тогда помимо головной боли должны быть и другие похмельные симптомы. Классический сушняк, например.
Антошка прислушался к себе. Никакого сушняка не было. Зато болела не только голова, но и все тело. Просто голова пострадала сильнее.
Превозмогая боль, Иванов приподнялся и огляделся. Он находился на пыльной проплешине посреди бурно разросшихся трав. За спиной мрачно возвышался сложенный из потемневших крепких бревен дом с пристроенным к стенам здоровенным забором. Несколько узких, смахивающих на бойницы окон на втором этаже да массивная закрытая дверь с трехступенчатым крылечком на первом — вот и все, что выделялось на глуховатой стене людского жилища.
Антошка хотел было по привычке почесать затылок, но наткнулся на здоровенную шишку и застонал.
Теперь он вспомнил все. Мечта, в которую он так страстно и долго верил, наконец-то сбылась. И пусть она для начала изрядно поколотила Антона, зато теперь он находился за невидимой оградой скучного родного мира и мог взяться за настоящее мужское дело. Благо рядом в пыли валялся надежный крепкий меч, а чуть дальше виднелась сумка с пожитками.
