Щитник кивнул, принимая выговор, но не отъехал.
— Позволь мне дождаться их здесь, — так же тихо попросил Тегрик. — Дай мне сотню. Мы будем держать долину, пока все наши люди не пройдут ее.
Тан оглядел Тегрика.
— На севере нам может понадобиться каждый человек. Дикие племена не обрадуются нашему появлению.
— Мы можем вообще не добраться туда, если враг застигнет нас в долине. Позволь мне остаться здесь, и я обещаю тебе полдня, может, и больше. Здесь каменные осыпи, а скалы над головой сходятся совсем близко. Я смогу долго держать дорогу. Достаточно пролить кровь врагов, и их авангард будет ждать подхода основных сил, прежде чем второй раз сунуться в долину.
— И вас будет сотня против… пяти тысяч? Или шести? — проворчал Эванн.
— По меньшей мере, — улыбнулся Тегрик.
Какой-то старик из толпы упал и вскрикнул, ударившись коленом о камень. Седовласая женщина (наверное, жена), бормоча: «Вставай, вставай», кинулась ему на помощь. Десятка два людей, в том числе и тан с Тегриком, протекло мимо пожилой пары, прежде чем старик сумел подняться. Его жена тихо заплакала, когда старик, прихрамывая, двинулся вперед.
— Многие погибли, защищая нашу веру. — Эванн ок Гир ссутулился в седле, опять склонил голову и закрыл глаза. Казалось, он даже стал меньше ростом. — Если ты дашь нам хотя бы полдня (раз уж так записано в книге Последнего Бога), тебя и твою сотню будут поминать долго. Когда же отобранные у нас земли опять станут нашими, тебя назовут первым и самым благородным среди погибших. Как только этот горький и жестокий мир переменится, как только Боги вернут нам свою любовь, мы с тобой увидимся, и тебе воздадутся почести, которые будут положены тебе по праву.
— Мы свидимся снова в перерожденном мире, мой Тан, — кивнул Тегрик.
Он повернул коня и направил его против человеческого потока.
* * *
Тегрик привалился спиной к большому валуну, снял тунику и начал не спеша зашивать разошедшиеся на ней швы. Короткую кольчугу он аккуратно разложил на камне, щит и зазубренный меч положил рядом, шлем пристроил у ног. Это было все что у него осталось, а больше ему ничего и не нужно. Коня он отдал какой-то захромавшей женщине, которая с трудом поспевала за основной колонной. Небольшой мешочек с монетами перешел к мальчику, который то ли от потрясения, то ли в результате ранения лишился речи.
Сверху с отвратительными криками кругами снижались канюки. Тегрик знал, что они слетаются к трупам, которых отсюда не видно. Он с сотней своих людей мог бы одним присутствием надолго распугать падальщиков, но ему не хотелось тратить силы понапрасну. Те, кто когда-то обитал в ныне мертвых телах, больше не нуждались в этих оболочках, ведь, когда в новый мир вернутся Боги, павшие получат новые тела… В том, перерожденном, мире все народы будут исповедовать смирение Темного Пути…
Тегрик видел внизу длинное покатое ложе Каменной Долины. Время от времени он отрывался от работы и бросал взгляд на дорогу, по которой пришли беглецы. Где-то там, далеко-далеко, лежал Грайв, город, в котором он прожил большую часть своей жизни. Грайв, с его зелеными лугами, на которых паслись тучные стада… Как отличалась от него эта суровая Долина Камней! Воспоминания вызвали в Тегрике непривычное волнение. Остальные члены его семьи не видели той истины в вере, которую видел он. Когда Эванн ок Гир, их тан, провозгласил Темный Путь, родным пришлось покинуть Грайв. С тех пор они навсегда исчезли из жизни Тегрика. В каждой Крови, даже Крови самих Килкри, нарастающее влияние Темного Пути раскололо огромное число семей, разорвало узы, крепко связывавшие одно поколение с другим. Но, по мнению Тегрика, об этом не стоило жалеть и этому не следовало удивляться, ибо истина так же трудна для понимания, как и то, что Темный Путь ничем не мог помочь своим последователям. Если только занять более высокую должность среди чиновников.
Тяжело опиравшийся на посох старик в грубом коричневом плаще, хромая, взбирался вверх по долине. Наверное, он был самым последним из беглецов. Даже здесь, на перевале, солнце, и так уже измучившее безоблачное небо, жгло в полную силу, и неудивительно, что лоб человека усеяли капли пота. Он остановился перед Тегриком, всем телом навалившись на посох, и тяжело перевел дух. Воин разглядывал мужчину, слегка щурясь от солнечного света.
— Сильно ли я отстал от остальных? — превозмогая одышку, спросил старик.
Тегрик обратил внимание на обмотанные тряпками ноги и трясущиеся руки.
— Более или менее, — осторожно ответил он.
Старик невозмутимо кивнул и вытер лоб подолом плаща. Ткань сразу намокла и потемнела.
— Вы здесь ждете? — спросил он, и Тегрик кивнул в ответ.
Мужчина внимательно оглядел рассыпавшихся между огромными валунами воинов.
— Сколько вас?
— Сотня, — ответил Тегрик.
Старик неопределенно хмыкнул.
— Значит, вы прошли свой путь до конца. Вся сотня. Пожалуй, я лучше потороплюсь и узнаю, что Судьба уготовила мне.
— Давай, — так же спокойно отозвался Тегрик и некоторое время еще наблюдал, как старик неуверенно шагал по тропе, по которой до него уже прошли тысячи и тысячи людей. Странный, хоть и еле заметный, у него акцент — ничего общего ни с говором Крови Гир, ни с наречием долины Гласа, где правил Эванн.
— Откуда ты, отец? — крикнул ему в спину Тегрик.
— Из Килвейла, земель Килкри, — ответил старик.
— Значит, ты знаком с Рыбачкой? — спросил Тегрик, не сумев скрыть удивления в голосе.
Человек остановился и по-старчески осторожно повернулся, чтобы взглянуть на воина.
— Я знал Рыбачку до того, как ее убили, и слышал, что она говорила.
— Знай же, наступит день, когда Темный Путь опять пройдет здесь, но тогда мы будем двигаться с севера, а не на север. И мы пройдем весь путь, до Килвейла и дальше, — объявил Тегрик.
Старик коротко и горько хохотнул.
— Ты прав. Они выгнали нас из наших домов, и даже вашего тана из его замка, но вера уцелеет. Нам с тобой, друг, не суждено это увидеть, но когда-нибудь Темный Путь будет господствовать в сердцах всех людей, и все дела придут к своему завершению. Хотя эта война не кончится, пока не изменится сам мир.
Некоторое время Тегрик еще глядел вслед удаляющейся фигуре. Потом вернулся к своему занятию.
* * *
Прошло какое-то время, и вдруг рука Тегрика прекратила мерное движение вверх и вниз, иголка повисла на полпути. Он присел рядом с разложенной на камне туникой и осторожно привстал на колене.
Слышно было, как один из воинов слева пробормотал:
— Килкри.
Действительно, нечто, на ярком свету сливавшееся с камнем, вполне могло оказаться всадником… И не одним… И вот уже человек двадцать верховых начали прокладывать себе путь по Долине Камней.
