Прошло несколько дней. В доме появилась новая мебель. Анхор нанял слуг и приступил к выполнению своих обязанностей.
Мать и Харуя, поглощенные извечными женскими заботами, быстро привыкли к новой обстановке и не скучали по Фивам. Иное дело отец. Зачастую Анхор сидел с папирусом на коленях, но ничего не писал; его взор был устремлен в невидимую даль. Глядя на отца, Тия догадывалась, что мысленно он пребывает в том городе, где возвышаются грандиозные здания, горящие золотом обелиски, на флагштоках развеваются яркие флаги, а улицы наводнены торжественными процессиями. Лишенный всего этого, он поневоле ощущал себя выброшенным из жизни.
Девочка чувствовала, что в душе Анхора образовалась черная дыра, которая ширится и растет, и отец не знает, как и чем ее заделать. Он понимал, что навсегда простился с величественным городом, средоточием божественного могущества и неземной красоты, и не мог с этим смириться.
Тия тоже ощущала себя одинокой. В Фивах у нее не было недостатка в общении со сверстниками, тогда как здешние ребятишки не желали с ней играть.
Неподалеку от ее дома часто собиралась ватага детей, мальчиков и девочек от шести до двенадцати лет. Они играли в разные игры и очень весело проводили время. Забравшись на стену сада, Тия наблюдала за ними и мечтала разделить их забавы.
Стоило ей появиться на улице, как дети останавливались и начинали на нее глазеть, а если девочка пыталась приблизиться, убегали или продолжали свою игру, делая вид, будто не замечают незнакомку.
Сначала Тия не понимала, в чем дело, а потом начала догадываться. Ее отец являлся в дома родителей некоторых из этих ребят в сопровождении вооруженных палками воинов и без всякой жалости взимал с них налог. Не помогали ни слезы, ни мольбы. Каким бы скудным ни оказывался урожай, было бесполезно говорить, что зерна нет. С несчастных срывали одежду, избивали, бросали в пыль, оскорбляли и унижали.
Тия не знала, обижаться ей, огорчаться или негодовать. Она решила поговорить об этом с матерью и получила резкий ответ:
— Твой отец занимает высокую должность, потому ты не должна знаться с крестьянами. Это низкие люди.
— С кем мне дружить? — удрученно произнесла девочка.
— С братьями, — сказала мать.
— Они мальчишки, а мне нужна подруга, — возразила Тия и, осмелев, добавила: — Этот город кажется мне чужим. Засыпая, я с тревогой думаю о том, что будет завтра. В Фивах такого не было.
— Твое будущее не таит в себе ничего загадочного. Веди себя хорошо, помогай мне по дому, слушайся отца и будешь счастлива, — ответила Небет.
«А ты счастлива?» — хотела спросить Тия, но передумала. Едва ли мать станет обсуждать то, что выходит за рамки повседневности. Спокойствие и рассудительность были главным достоинством Небет. Она всегда старалась держать себя в руках и твердо стояла на земле.
Через несколько дней Небет отвела дочь в дом богатого торговца, который жил на берегу Нила и имел дочь такого же возраста, как и Тия. У Эте было много красивых, ярко раскрашенных кукол, но она показалась Тие чересчур замкнутой и тихой. Отец держал Эте в строгости и не позволял ей выходить за ворота, и потому девочки играли в саду — чинно и со всей серьезностью.
Тия мечтала о живом, непосредственном общении, ей хотелось побегать и пошуметь, и вскоре девочка вновь предприняла попытку сблизиться с детьми, которые ее избегали.
Тия ловко спрыгнула со стены и незаметно подошла к ребятам. Застигнутые врасплох дети бросили игру и с молчаливой, но выразительной враждебностью стали разглядывать расшитое цветными бусинами льняное платье незнакомки, ее мягкие зеленые сандалии и золотые браслеты на запястьях и щиколотках.
— Что тебе нужно? — наконец спросил старший по возрасту мальчик с красивым нагловатым лицом и недобрым взглядом прищуренных от яркого света глаз.
— Я хочу играть вместе с вами, — сказала Тия.
От волнения у девочки пересохло в горле и ее голос прозвучал неуверенно и тихо.
— Ты не можешь играть вместе с нами, потому- что ты не такая, как мы, — заявил мальчик и грубо добавил: — Иди туда, откуда пришла!
Дети дружно засмеялись, и в больших сине-зеленых, как воды Нила, глазах Тии блеснула боль поражения.
— Почему ты думаешь, будто я не такая? — спросила она, чувствуя, что теряет мужество. Девочка с трудом удерживалась от того, чтобы не расплакаться и не убежать.
— Потому что ты не способна сделать то, что можем делать мы, — веско произнес мальчик.
— О чем ты?
Он усмехнулся, переступил с ноги на ногу, оглянулся на толпу детей и произнес:
— Мы каждый день плаваем в Ниле, в заводи, что слева от пристани. Если ты не побоишься войти в воду и принесешь нам цветок лотоса, мы примем тебя в игру.
Тия заметила, как один из мальчиков тревожно нахмурился и собирался что-то сказать, но старший метнул в его сторону предупредительный взгляд.
— Хорошо, — согласилась девочка, понимая, что в противном случае ее уход будет сопровождаться насмешливым хохотом и свистом.
Тия оглянулась на особняк с рядами аккуратно побеленных построек и любовно ухоженным садом. Казалось, дом мирно дремлет под лучами горячего солнца. Если мать ее хватится, будет беда!
Девочка повернулась и быстрым шагом направилась к берегу. Дети молча смотрели ей вслед.
Небо было пронзительно-синим, без единого облачка; земля была окутана тончайшим золотистым покрывалом солнечного света.
По пути попадались люди; Тия опускала голову и не смотрела на них. Лишь очутившись на берегу, она остановилась и перевела дыхание. Потом неторопливо спустилась вниз, к окруженной деревьями заводи. Яркие солнечные блики слепили глаза, а глубокая темная вода, казалось, скрывала недобрую тайну. Такую же загадку таил в себе взгляд мальчика, который послал Тию к заводи. Девочка чувствовала подвох, но не могла понять, в чем он заключается.
Возможно, дети подглядывают за ней? Тия обернулась. Вокруг не было ни души. Приближался полдень — все живое спешило спрятаться в спасительной тени. Тишина нарушалась лишь шепотом листвы да журчанием речных струй.
Над водой нависли ветви старых деревьев; казалось, диковинные чудовища простирают к реке свои корявые руки. Тия сняла сандалии и ступила в воду. Дно было неприятно зыбким, осклизлым, а вода выглядела мутной, нечистой.
Вот они, водяные цветы, совсем близко от берега. Что стоит скинуть платье и немного проплыть, а потом вернуться обратно? Живя в Фивах, Тия часто купалась в Ниле вместе с матерью, Харуей и служанками. То были чинные, неспешные погружения в воду в огороженной и тщательно вычищенной купальне, где вода не таила в себе никакой опасности.
Боязливо оглянувшись, девочка сняла платье и медленно вошла в реку, чувствуя, как вода приятно холодит разгоряченное тело. Неожиданно осмелев, Тия бросилась вперед и поплыла, с силой разводя руками. Внезапно ее охватил восторг от прикосновения к дикой природе, ощущение полной свободы, какой она ранее не испытывала.
