Причины, заставлявшие ее отказывать ему, вдруг показались до смешного неубедительными, а слова молодой женщины — мудростью царя Соломона.
— Кто бы мог подумать, когда вы занялись приготовлениями к свадьбе моей дочери, что вы покорите мое сердце? — С этими словами месье Арно отступил на шаг. — Я люблю тебя, Агата. Выходи за меня. Сегодня. Едем во Францию.
Словно сквозь туман, Агата услышала, как свидетельница их беседы удовлетворенно вздохнула.
— Молодая леди права, Агата. Ты должна решать сейчас. Сейчас! — Он говорил решительно, его черные усики даже дрожали от волнения, и все же… но все же…
— Но, месье Арно, а как же Нелл? — Агата слабо махнула в сторону, куда деликатно отошла ее камеристка. — Как же мои сундуки? За исключением личных вещей все уже отослали в Литтл…
Он осторожно приложил палец к ее губам.
— Нелл, конечно, поедет с нами. Что касается сундуков, если там есть дорогие для тебя вещи, мы потом пошлем за ними. А сейчас разреши мне купить тебе другие. Агата, позволь мне одеть тебя, осыпать драгоценностями, баловать тебя…
— Черт бы тебя побрал, да позволь ты ему!
Молодая женщина мертвой хваткой вцепилась в собачонку, держа в руке половинку засаленной бумажки, вторая оставалась зажатой в зубах животного. Две пары карих глаз, собачьих и человеческих, не мигая уставились на Агату.
— В самом деле? — шепотом спросила она, удивляясь, что спрашивает совета у незнакомки, и при этом у такой необычной особы.
— Без сомнения.
Теперь Агата больше не колебалась. Она почувствовала себя счастливой. Анри Арно взял в ладони ее лицо.
— Ты выйдешь за меня, ma chere, mon couer?
— Без сомнения, — ответила она.
Он крепко поцеловал ее и, обняв за талию, повел к выходу. Леди Агата была так ошеломлена и так счастлива, что даже не заметила, как железнодорожный билет выскользнул из ее пальцев и опустился на землю.
Но это заметила молодая женщина, сидевшая на скамье.
— Ну, я бы сказала, мы сегодня сделали доброе дело, верно, Фейген? — обратилась к собаке Летги Поттс. В ее голосе не осталось ничего от кокни. Она смотрела на покидавшую лондонский вокзал пару и толстую женщину, просеменившую за ними, — без сомнения, это была Нелл, которой предстояло вернуться на родину. — Разве любовь не чудо? — спросила Летти, возвращаясь к грубому кокни. — Сладка, как паточный пудинг, вот так-то. У меня аж зубы заболели.
Но в ее заблестевших глазах не было насмешки. Она с нежностью чмокнула песика в нос и наклонилась, чтобы поднять упавший билет. Она уставилась на строку, указывающую место назначения.
— «Литтл-Байдуэлл, Нортумберленд», — прочитала она. — Ух, как далеко. Как ты думаешь, где это? А, да не все ли равно, Фейген, дружочек? — Тот махнул хвостом. — Если у нас билет в Литтл-Байдуэлл, значит, туда мы и поедем!
Улыбка исчезла с ее лица. Поскольку забавная сценка, разыгранная высокой худой рыжеволосой дамой и ее толстопузым французским обожателем, завершилась, мысли Летти вернулись к ее собственным проблемам. Скоро Ник хватится ее. Но пока у нее еще есть время. Сейчас он сидит в своей «конторе» и ждет ее.
В конце концов, когда он поджег дом, где Летти снимала квартиру, он уничтожил не только ее жилье, но и все, что она имела, кроме платья, которое сейчас было на ней. Оно тоже сгорело бы, если бы Летти не надела свое единственное по-настоящему элегантное платье в безуспешной попытке произвести впечатление на управляющего «Гудвинз мюзик-холл».
После двух недель, проведенных в поисках работы, ей бы следовало понять, что все старания напрасны. Так или иначе Ник находил способ «убедить» любого антрепренера, любого директора театра внести ее в свой «черный список», несмотря на то что она была одной из восходящих звезд музыкального театра. Точнее, могла ею стать, если бы сумела избавиться от Ника.
Критики поддержали бы Летти Поттс. Им уже нравился ее голос; рано или поздно она получила бы роль, которая показала бы всем, что она способна петь с той «эмоциональной глубиной», которой, как они считали, ей не хватало, как и комедийной легкости. Но кажется, триумф откладывался на неопределенное время.
Молодая женщина горько улыбнулась. Ник мог поздравить себя: он нашел способ, мало отличавшийся от убийства, не оставить ей никакого выхода, кроме как приползти к нему снова и снова участвовать в мошенничестве, которое он затевал.
Но она не сдалась. Посмотрев, как горит ее дом, Летти направилась прямо на вокзал Сент-Панкрас. Там, сосчитав оставшиеся несколько монет, она спросила кассира, как далеко можно уехать на эту крохотную сумму. Ответ разочаровал ее: не хватило бы даже до Челси. Это было слишком близко.
Только теперь Летти овладело отчаяние. Она начала терять самообладание и надежду, с которой жила несколько прошедших недель. Молодая женщина села на скамью, чтобы подумать, стараясь побороть неведомое раньше ощущение собственной беспомощности. Ведь она Летти Поттс — черт побери! — известная своей беспечностью, остроумием и неизменной улыбкой.
Беззаботная храбрая Летти Поттс.
Она не собиралась возвращаться к Нику. Она не хотела участвовать в его новом мошенничестве. На сей раз это должна была быть не обычная ловушка, в которую они заманивали какого-нибудь разодетого сыночка из знатной семьи, любителя слоняться по дешевым кабакам. Последняя идея Ника заключалась в выманивании наследства у небогатых вдов. Это было жестоко.
И вот Летги сидела в глубоком раздумье, появились люди из высшего света и буквально бросили к ее ногам спасение от бед. Она могла бы отправиться в этот Литтл-Байдуэлл и затаиться там на долгое время. Она даже могла бы найти работу — делать шляпки, — если, конечно, городок достаточно велик, чтобы там жила модистка. В худшем случае она хотя бы окажется далеко от Ника Спаркла.
Итак, Летти — вольная птица. Благожелательные ангелы-хранители так же редки, как снег в июле. Но она повидала достаточно, чтобы знать, что время от времени судьба приоткрывает дверь, и только дурак не захочет проскользнуть в нее. Летти взяла своего песика под мышку и поднялась, оглядываясь в поисках платформы, указанной на билете.
Летти Поттс никогда не была глупой.
Глава 2
Если в первом акте появляется незначительный персонаж, будьте уверены — в последнем у него окажется нож.
— Я не позволю, чтобы какой-то гнусный представитель партии вигов отобрал у меня права на воду! — Сквайр Артур Химплерамп сердито постучал тростью по платформе.
Сэр Эллиот Марч положил руку на плечо старого джентльмена. Надо срочно отвести ворчуна подальше от дам и постараться покончить с этими глупостями раз навсегда. Как только старый негодник увидел, что Марч привез дам Биггл-суорт на вокзал, он тотчас же перешел улицу, чтобы поговорить с ним. Вернее, высказать все Эллиоту.
