— Да, — холодно усмехнулся мужчина.
— И чего же? — Элисон отерла мокрое лицо и посмотрела ему прямо в глаза.
— Избавиться от тебя. Навсегда избавиться, Элисон.
— Да, мистер Силвер… — Джен просунула мобильный под шапку и пригрозила пальцем маленькой обезьянке в потешной курточке, которая то и дело пыталась выбраться из дорожной сумки.
— Джен, вам нужно доехать до… вилки.
— До вилки? — недоуменно поинтересовалась у трубки Джен и покосилась на уже заметно нервничающего таксиста.
— Какой еще вилки? Я говорю до развилки, Джен.
— А-а, до развилки, — облегченно кивнула водителю Джен.
— До развилки, на которой стоит… спасатель.
— Указатель, Джен.
— Воззвание устриц, — механически повторила Джен, хватая обезьянку, все-таки выбравшуюся из сумки, за маленькую лапку. — Перл, а ну-ка перестань!
— Джен, какие еще устрицы?! — возмутилась трубка. — Какая Перл?! На указателе — названия улиц!
— Это я не вам, мистер Силвер! — Джен покраснела и замотала головой так, словно собеседник мог ее видеть. — Здесь очень плохая связь, я почти ничего не слышу!
— Такобризль! — трубка выкрикнула загадочное заклинание, и мобильный, издав несколько коротеньких писков, отключился.
— Такобризль? — Это что, мексиканская закусочная, где подают тако? Джен недоуменно уставилась на водителя, который в этот момент пытался вырвать из лапок расшалившейся Перл пачку сигарет. — Перл, прекрати немедленно!
Джен забрала обезьянку с переднего сиденья и вернула водителю столь наглым образом похищенные сигареты. Казалось, таксист окончательно потерял терпение. Но неутомимая Джен решила сделать последнюю попытку:
2
Последние сводки погоды не обманули: снегопад напоминал настоящее светопреставление. Сквозь огромные хлопья снега Пэм могла разглядеть только очертания голых деревьев, да пучки кустов, торчащих из-под ватного покрывала. Между деревьями Пэм заприметила какую-то фигуру, светлую, но все же выделявшуюся на фоне безупречно белого снега. Пэм подумала, что место, куда она попала, может быть парком, а неподвижная светлая фигура — статуей, пьедестал которой занесло снегом.
Ветер усилился, а Пэм до сих пор не определила сторону, в которую ей следовало двигаться, чтобы вернуться в гостиницу.
И какого же черта я вылезла из такси?! — подумала она, вытирая перчаткой слезы, уже смешавшиеся с водой — снежинки быстро таяли на горевших от волнения щеках.
А Брэд? Где он? Ей показалось, что он выскочил следом, но Пэм не была в этом уверена — она была так разъярена, когда отважилась на этот безумный поступок… Теперь злость уступила место страху и отчаянию.
А что, если она не найдет дороги? Что, если ее заметет снегом, как эти кусты? И она, Пэм, во цвете лет — конечно, если ее сравнивать с дизайнершей Брэда, то на старости лет, — будет лежать тут в одиночестве, под снежным одеялом, как под саваном.
Во всех красках представив себе эту картину, Пэм всхлипнула, однако тут же подумала, что плакать сейчас не время. Она не выберется из этого снежного плена сама, — это очевидно. Значит, нужно кричать, звать на помощь, делать хоть что-то для того, чтобы ее спасли.
— Эй, кто-нибудь! — выкрикнула Пэм и тут же почувствовала, как ветер загнал в открытый рот целый рой снежинок. — Кто-нибудь, отзовитесь! Я заблудилась, помогите!
— Эй, я здесь! — донесся откуда-то женский голос. — Я вас не вижу!
— Я здесь! — крикнула в ответ ободренная Пэм. — Передо мной какие-то деревья и кусты!
А впереди еще какая-то статуя торчит из-под снега!
— Идите к статуе! Я рядом! Буду махать вам рукой!
— Иду!
Вытерев заплаканные глаза, Пэм двинулась к изваянию, которое по мере приближения ей удалось разглядеть: это была женская фигура, с ног до головы закутанная в драпированную ткань так, что из-под каменных складок выглядывали лишь одни глаза да тонкие пальцы. Казалось, эта женщина замерзла не меньше, чем Пэм, а потому пыталась закрыться своей накидкой от ветра и снега.
Идти по сугробам было невероятно трудно, но Пэм сцепила зубы и мысленно твердила себе, что справится. Ее сапожки на тонкой подошве, не рассчитанные на подобные прогулки, очень быстро промокли, и она с досадой подумала, что можно было бы одеться попроще. Все равно соблазнять уже некого — Брэду куда интереснее проводить время с Люси.
Вскоре Пэм увидела еще одну женскую фигуру — на этот раз вполне человеческую, из плоти и крови. Женщина помахала Пэм рукой. Расстояние между ними было незначительным, но из-за непрерывно метущего снега и сугробов, в которых увязали ноги, оно показалось Пэм огромным.
Преодолев его, Пэм наконец смогла разглядеть свою подругу по несчастью. Ею оказалась симпатичная подтянутая женщина лет сорока пяти. Она поприветствовала Пэм ободряющей улыбкой.
— Ничего, выберемся, — поспешила она утешить Пэм. — Там, впереди, стоит какой-то здоровый дом. Кажется, мы с вами попали на территорию особняка. Только, убей бог, не пойму, как я забралась сюда, не увидев ворот.
Пэм посмотрела в ту сторону, куда указывала женщина. За сетью заснеженных ветвей действительно виднелось трехэтажное здание из красного кирпича с белой крышей и невысокими колоннами.
— Я тоже не видела ворот, — кивнула Пэм подруге по несчастью. — Надеюсь, дом не местный музей. В это время подобные места обычно закрыты.
— Ничего, достучимся до сторожа. В такую погоду хороший хозяин собаку из дома не выпустит. Вот и нас не прогонят. Мне показалось, что на втором этаже горит свет. Это хороший знак.
— Надеюсь, — кивнула Пэм, и обе женщины направились в сторону загадочного здания. — А как вы здесь оказались?
— Гуляла по городу, забрела в парк, а потом начался этот снегопад, и все пропало из виду. А вы?
— Ушла от мужа, — честно призналась спутнице Пэм. В конце концов, с этой незнакомкой, они, скорее всего, видятся первый и последний раз в жизни. — Выскочила из такси и побежала куда глаза глядят, оставив своему благоверному весь багаж. Хоть он и порядочная свинья, — немного подумав, добавила Пэм, — я надеюсь, что хоть с ним-то все в порядке.
— И с нами все будет в порядке.
Пэм ожидала, что подвергнется пристрастному допросу, но женщина и виду не подала, что хочет ее о чем-то спросить. Если спутница Пэм и была любопытной, то решила приберечь свои расспросы для более уместной обстановки.
— Кстати, меня зовут Марта, — представилась незнакомка.
