Я только было собралась напомнить ей, почему не имею ни малейшего желания обсуждать отца, как дверь раскрылась и в офис гурьбой ввалились наши мальчики, взбодрившиеся за долгим ланчем.
Впрочем, до меня тут же дошло, что сегодня их ланч длился отнюдь не долго, выглядели они вовсе не бодро, да и нельзя сказать, что ввалились гурьбой.
– Так рано? – одними губами спросила у меня Габи, глянув на часы.
– Да, сегодня мы рано,– резко заявил Квентин.– Потому что дел невпроворот.
Квентин был директором фирмы и отвечал за лучшие дома – ценой в три миллиона и выше. Целый год бил баклуши, засуетился лишь теперь, когда так и посыпались заявки из Сити. Кэролайн считалась его личной секретаршей, но, по– моему, ни черта не делала, только заказывала столики для загадочных встреч с клиентами. Цветов своей очаровательной жене Летиции, насколько я знаю, Квентин никогда не посылал.
Остальные ребята быстро расселись по местам и схватились за телефонные трубки, что было совсем не в их духе.
– Мелисса, зайди, пожалуйста, ко мне,– сказал Квентин.– Захвати кофейник и чашки.
– Мели-исса,– протянула возникшая из ниоткуда Кэролайн.
Ярко-красная помада на ее губах чудно подчеркивала никотиновую желтизну зубов. Габи твердила, что Кэролайн вряд ли дотянет до тридцати пяти, хоть на прошлогодней вечеринке по случаю ее тридцатилетия все льстиво пророчили ей жизнь до глубокой старости.
– Готова поспорить, речь пойдет о юбке.
Я одернула подол. На мне была моя любимая юбка – чтобы подогнать ее в бедрах и талии, потребовались уйма времени и нечеловеческий запас терпения.
– А что такое? – спросила я.
– Ничего,– сказал Хьюи. Проходя мимо, наглец шлепнул меня по заднице.– Мисс Монро.
Габи хихикнула, а я залилась краской.
Хьюи не ходил на ланч с остальными; у него серьезные проблемы с позвоночником, и некоторое время назад я записала его на дневные занятия по системе Джозефа Пилатеса. Видимо, его здоровье шло на поправку. Ускоренными темпами.
Неожиданно Кэролайн насупилась так, будто почувствовала подступающую отрыжку.
– Юбка слишком короткая,– заявила она.– Ты в офисе, а не в кабаре.
Взяв стопку брошюр с рекламой челсийских квартир на верхних этажах, секретарша удалилась в свой кабинет.
– Не обращай внимания на эту костлявую ведьму,– громко сказала Габи.– Просто к ней никак не прилипают никотиновые пластыри: собственными глазами видела в туалете, как она пыталась присобачить их скотчем. Пожалуй, я скоро сама это сделаю – при помощи степлера.
Я сдавленно хихикнула и пробормотала, все еще под впечатлением от колкости Кэролайн:
– Эх, Габи, Габи…
Моя подруга явно думала о другом.
– Будет знать…– Тут она взяла степлер и махнула рукой в мою сторону.– А ты иди и делай вид, будто ни капли его не боишься. Ты ведь можешь.
– Постараюсь.
Я еще раз потянула вниз подол юбки, проверила, на все ли пуговицы застегнута моя белая блузка, приготовила кофе, взяла блокнот и отправилась к Квентину, гадая, что же такого я сделала, чем вызвала в нем желание побеседовать со мной тет-а-тет.
Квентин сидел за столом, сцепив в замок пальцы, и выглядел крайне серьезным. С тем же выражением лица меня встречал отец, когда я являлась к нему с отчетом о делах в школе. Все начиналось с неправдоподобного спокойствия и готовности меня понять, а заканчивалось ревом: «Побольше старания, Мелисса! За семестр, черт возьми, я, как-никак, плачу семь тысяч фунтов!»
Я велела себе: только не плачь, что бы ни случилось. Я взяла за правило никогда не лить слезы на людях: толку в них никакого – помогает, знаю по опыту, крайне редко.
Я села на край стула с кожаным сиденьем, сдвинув колени, как нас приучили еще в школе на уроках по домоводству. И, заметив, что Кэролайн давно не поливала фиговое дерево Квентина, решила позднее сделать это сама.
– Итак, красавица Мелисса,– произнес Квентин сладким голосом. – Спасибо за кофе. Как долго ты у нас работаешь?
Глупый вопрос. Папка с моим досье лежала перед ним на столе. Та самая, с которой я явилась в «Дин и Дэниелс», предварительно обновив и подправив данные о себе.
Не указывая ему на бумаги, я ответила:
– На следующей неделе будет восемь месяцев.
– Верно. Ты неплохо себя зарекомендовала.
Я улыбнулась во весь рот: Квентин редко баловал нас похвалами. Впрочем, я действительно заслуживала доброго слова. В офисе до моего появления царил сущий хаос. Теперь все работало как отлаженный часовой механизм, но каких это стоило усилий! Габи настоятельно советовала мне обратить на свои заслуги как можно больше внимания, однако я не желала лишних проблем и позволяла Кэролайн думать, что все пришло в равновесие благодаря лишь ее стараниям. Заниматься саморекламой у меня всегда выходило прескверно. Лучше хвалить других: это по сердцу каждому.
– Спасибо,– ответила я.– Люблю, когда кругом порядок.
Я надеялась, что не выгляжу в глазах Квентина законченной педанткой. Нездоровый страх, будто я кажусь сотрудникам записной занудой, преследовал меня с той самой минуты, когда выяснилось, что я единственная в офисе умею делать двустороннюю ксерокопию.
– Угу-у,– промычал Квентин и поерзал на стуле.– Угу-у. Работу ты проделала немалую, потому-то мне и неловко сообщать тебе одну новость…
– Просто скажи, и все,– сказала я весело, наливая кофе.
«Черт, в чем же дело? – мелькнула у меня паническая мысль.– Определенно не в юбке. Тогда Квентин не указал бы мне на этот стул. Не вздумалось ли ему меня повысить? От него ведь можно ожидать чего угодно».
– Видишь ли, Мелисса…
– Сахара одну ложку? – спросила я, наклоняясь над столом, чтобы подать Квентину чашку.
Он посмотрел прямо на мою грудь, потупился и гулко сглотнул.
– Э-э… Да, спасибо.
В эту минуту приоткрылась дверь и показалась голова Кэролайн. Секретарша увидела меня – и ее взгляд тут же сделался злобным. Наверное, она молилась, чтобы Квентин и правда сделал мне выговор по поводу юбки.
Я поспешила снова сесть.
Квентин помахал рукой возле горла. Я наклонила голову и увидела, что проклятая пуговка на блузке опять расстегнулась. Я постоянно ушиваю петли, но сила гравитации порой неподконтрольна.
– А нельзя ли побыстрее, Квентин? – ледяным тоном спросила Кэролайн.
И не подумала извиниться, представьте себе. Я нередко задавалась вопросом, кто из них настоящий босс.
Торопливо застегнувшись, я добавила в кофе сливки и снова присела на краешек стула.
Квентин провел рукой по волосам, потом опять сцепил пальцы в замок. И, уставившись в мои документы, продолжил:
