Я сидел неподалеку от стойки за крохотным столиком, вспоминая, как вчера вечером каким-то чудом пересек грань между мирами, после чего в целости и сохранности (что было, пожалуй, даже более удивительно, чем само перемещение между вселенными) оказался на задворках этого огромного мегаполиса.
Само путешествие (если не принимать во внимание некоторых болезненных моментов), а также последующая адаптация в новом мире прошли успешно, и до недавнего времени я чувствовал себя вполне сносно. Но буквально несколько минут назад голова моя вдруг начала раскалываться от тяжелой, сконцентрированной в затылке боли.
Старательно прислушавшись к своему самочувствию, я пришел к выводу, что оно связано с опасностью, более того — с угрозой жизни. Не знаю, почему я так решил. Раньше никогда ничего подобного я не чувствовал. Однако именно сейчас я был уверен, что не ошибаюсь.
Чтобы более детально проанализировать ситуацию, я вытащил сотовый и, в чисто бутафорских целях нажав несколько кнопок, тихо попросил: «Милая, просканируй, пожалуйста, бар. Мне кажется, здесь не все в порядке».
«Милая» — это разработка нашей науки, искусственный интеллект, втиснутый в футляр мобильного телефона. Он может настолько много, что, откровенно говоря, я до конца не знаю, что именно. Во всяком случае, самостоятельно звонить, общаться, взламывать компьютерные сети и базы данных, сканировать помещения, предупреждать о возможной опасности и многое другое он умеет. И этого мне на тот момент было вполне достаточно. При жесткой необходимости мы могли общаться напрямую: обмен информацией проходил как бы телепатически — через трансплантат в моей голове. Может быть, инфракрасный порт или что-то в этом роде. Правда, это было слишком болезненно, и данную возможность я старался использовать только при крайней необходимости. Во всех остальных случаях я просто говорил со своим телефоном вслух, а со стороны казалось, человек мило болтает с девушкой.
Машине понадобилось не более пары секунд, чтобы выполнить полное сканирование бара и сообщить, что оружие присутствует только у бармена под стойкой. Это пистолет сорок шестого калибра — местный аналог нашего сорок пятого. Но, судя по томограмме бармена, он настроен неагрессивно и не собирается пускать оружие в ход. Продукты и спиртное если не первой свежести, то, во всяком случае, не опасны для жизни. И вообще в данный момент человеку с моей подготовкой в этом месте ничто не угрожает.
Самое интересное, что я не знал всего не только о возможностях Милой, но и своих собственных.
Мистер Залабски, провожая меня в дальнюю дорогу (засовывая меня в бла-бла-бла-бла-бла-супер-трумбулятор, который доставил меня в параллельную вселенную), сказал, что мое тело и рефлексы в случае опасности могут сотворить поистине удивительные вещи. В тот момент у меня не было ни времени, ни возможности узнать, насколько удивительные вещи подвластны моим рефлексам. Однако и не верить ему у меня не было никаких оснований.
— Хорошо, Милая, я полностью доверяю твоим данным, но что-то глубоко внутри подсказывает мне, что в самом ближайшем будущем нас ждут крупные неприятности.
Мне было трудно объяснить, откуда такая уверенность, поэтому нет ничего удивительного, что моя «напарница» не придала особого значения этим тревожным предчувствиям.
— У меня более совершенные датчики, тем не менее я ничего не чувствую. Так что успокойся, Тридцать второй (я сам дал имя Милой, а она, соответственно, мне), в данный момент никакой угрозы твоей жизни нет.
Я так и не понял, был ли это гонор искусственного интеллекта, или моя дорогая железная подруга просто тонко намекала мне, что мое тело несовершенно само по себе.
— В отличие от тебя я не полностью нафарширован механической начинкой, у меня, несмотря на все операции, еще остались человеческие чувства и эмоции, — неожиданно зло ответил я (сказывалась тупая, непроходящая боль в затылке), после чего закинул Милую во внутренний карман пиджака.
— Что, поссорился с подружкой?
Вопрос, прозвучавший совсем рядом, за спиной, заставил меня вздрогнуть от неожиданности.
«Нервы ни к черту», — успел подумать я, повернув голову в направлении голоса.
Девушка, без всякого приглашения подсевшая к моему столику, видимо, слышала мои последние слова. Маловероятно, что она воспылала ко мне свежим чувством первой любви. Ею двигал обычный профессиональный интерес, напрямую связанный с моими финансовыми возможностями. Местных денег у меня и вправду было достаточно, так как для Милой не составляло труда выпотрошить любой банковский аппарат меньше чем за минуту.
— Сегодня поссорились, завтра помирились, — вполне обычное дело, с кем не бывает...
Она неплохо выглядела, хотя назвать ее юной феей было бы явным преувеличением.
— Только не запади на ее силиконовую грудь, — услышал я внутри головы.
Глупо использовать телепатическую связь, которая причиняет мне боль, в таких низких целях.
Я скривился, что было воспринято девушкой как знак того, что ее предположения насчет ссоры верны. Впрочем, если подумать, она была не так уж далека от истины. Я действительно только что слегка повздорил со своей единственной подругой в этом мире. И не важно, что она насквозь искусственная. Я в этом плане тоже не идеал. Так что мы в чем-то похожи.
— Нет, не поссорился, — ответил я уже в более спокойном тоне. — Просто мы немного повздорили на тему интеллектуального развития.
Эта не слишком-то внятная реплика ничуть не удивила девушку.
— Со всеми бывает, — без всякого жеманства ответила она и без всякой паузы продолжила: — Меня зовут Вивьен. Хочешь поболтать и выпить со мной?
В принципе она очень ненавязчиво и просто предлагала свои услуги, что не могло не импонировать. Но у меня опять начала раскалываться голова. Да еще и реплика Милой совершенно выбила меня из колеи.
— Прости, у меня кое-какие личные неприятности, — начал я, — давай поболтаем как-нибудь в другой раз, а выпить... Разумеется, я угощаю...
С этими словами я протянул ей двадцатку, всем своим видом давая понять, что романтическое рандеву окончено.
Она не была ни глупой, ни вульгарной, поэтому, грациозно взяв деньги, улыбнулась на прощание и уже начала вставать, но именно в этот момент дверь бара с громким стуком распахнулась (удар кованого ботинка был настолько силен, что одна створка сорвалась с петель) — и все мои дурные предчувствия наконец воплотились в жизнь...
* * *
Наркоман в силу некоторых объективных причин весьма нестабилен. Можно даже сказать, это заложено в его природе. Вооруженный же наркоман — это просто конец света, со всеми вытекающими последствиями. Если говорить более конкретно, он представляет собой стихию, которая в большинстве случаев доводит дело до летального исхода, — для тех, кто оказался на его белом печальном пути, обильно присыпанном пыльцой героиновой смерти.
