— Только если они вновь не начнут складываться в годы.
Массимо устало вздохнул.
— Послушай, Ева, не в наших силах изменить сложившиеся обстоятельства. Я тоже буду скучать по тебе. Но мы должны утешать себя тем, что эта разлука ненадолго.
— Слабое утешение, учитывая то, что она далеко не первая, — невесело усмехнулась Ева.
— Я предвидел, что наш разговор будет нелегким, — заметил Массимо. — Именно поэтому и предпочел встретиться на нейтральной территории.
— Добираться до которой твоему боссу в юбке не придет в голову, — уже не скрывая недоброй иронии, проговорила Ева.
Массимо нахмурился.
— Летиция здесь ни при чем. У нас всегда были исключительно деловые отношения.
— Не сомневаюсь. Иначе бы ты не называл ее по имени.
Массимо замешкался, поняв, что допустил оплошность.
— Просто мы слишком давно знаем друг друга, чтобы придерживаться ничего не значащих условностей, — наконец объяснил он.
Ева смерила его изучающим взглядом.
— Понимаю. Ты хочешь сказать, что вы слишком близки для этого…
— Пожалуйста, перестань, — одернул ее Массимо. — Я знаю, ты всегда ревновала меня к Летиции. Но твое замечание по поводу близости, это уж чересчур.
— Но ведь именно она заставляет тебя уезжать так далеко от Италии, от меня! — горячо возразила Ева.
— Уезжать из Италии меня заставляет вовсе не она, а мое давнее стремление сделать карьеру. И ты это прекрасно знаешь.
— Да, карьера… Я совсем забыла, что она волнует тебя гораздо больше, чем моя судьба, — с горечью проговорила Ева.
— Прошу тебя, только не надо мелодрамы, — вновь поморщился Массимо. — Я никогда не оказывал никакого воздействия на твою судьбу. Ты абсолютно свободна и можешь распоряжаться ею по своему усмотрению.
Ева вздрогнула от этих слов, словно от хлесткой пощечины. Она устремила на своего собеседника потерянный взгляд, чувствуя, как глаза постепенно наполняются слезами.
— В чем дело? Неужели всему виной наша последняя встреча? — забеспокоился Массимо, по-своему истолковав ее слезы. — Ты что, беременна? — упавшим голосом завершил он.
Ева, старательно скрывая свое удивление, неопределенно пожала плечами.
— А что, тебя бы это очень расстроило?
Массимо нервно заерзал на стуле.
— Просто мне бы не хотелось осложнять наше… — Он осекся, не закончив фразу.
— Расставание, — завершила за него Ева. — Что ж, понимаю. Это вполне естественное нежелание для мужчины, оказавшегося в подобной ситуации. Но тебе не о чем беспокоиться. Как бы там ни было, я не собираюсь препятствовать твоему отъезду.
— Но… что скажут твои родители, когда узнают… о твоем положении… — запинаясь от волнения, проговорил Массимо.
Ева снова пожала плечами.
— Думаю, они не станут делать из этого трагедию. Мои родители всегда были людьми прогрессивных взглядов. К тому же беременность девушки в наше время вовсе не повод для изгнания ее из общества.
Массимо с облечением перевел дыхание.
— Признаться, твои слова меня приятно удивили. Ты права, не стоит драматизировать эту досадную случайность и портить из-за нее друг другу жизнь.
— Конечно, не стоит, — с напускной беспечностью откликнулась Ева. — Тем более что эта, как ты выразился, досадная случайность, к счастью, не произошла.
Массимо устремил на нее одновременно ошеломленный и радостный взгляд.
— То есть как… Неужели ты меня разыграла? Так это же прекрасно! А я-то уж было подумал…
Но что именно он подумал, Ева предпочла не знать. Схватив со спинки стула предусмотрительно оставленное под рукой пальто и черную замшевую сумочку, она бросилась к выходу.
— Ева, подожди. Ты меня не так поняла, — донесся ей вслед голос Массимо.
Но именно уверенность в обратном безудержно гнала ее вперед. И вот теперь она, выбивая частую дробь шпильками высоких сапог, торопливо пересекает незнакомую улицу, освещенную яркими огнями кованых фонарей и элегантных витрин. В ее душе клокотала злость. Злость на саму себя, на собственную наивность и нежелание открыто взглянуть в лицо беспощадной истине. И еще ненависть. Ненависть к тому, кого она все это время называла любимым, для кого неизменно находила разнообразные и неоспоримые оправдания…
«Уверена, наш вечер в Болонье станет незабываемым», — вспомнила она свои слова, адресованные Джемме.
Да, такой вечер и впрямь забудешь нескоро, мысленно продолжила Ева. Хотя нет, я приложу все свое старание, чтобы в ближайшее же время выкинуть его из головы вместе с этим гнусным лицемером. С этим предателем. Нет, не стану больше даже вспоминать его имя! С этой минуты он просто предатель!
Ева долго шла куда-то под крышами многочисленных аркад, которыми так знаменит этот старинный город, пока наконец не оказалась на пьяцца Маджоре. Она видела сегодня эту площадь на красочных фотографиях путеводителя. Площадь в этот час была почему-то пустынной. Лишь в центре ее стоял какой-то человек, переговаривавшийся с кем-то по рации. Подсветка фасадов образовывала яркую кайму, обрамлявшую широкое пространство. Но вдруг все мгновенно погрузилось во мрак. Свет погас одновременно со всех сторон, и Ева растерянно замерла на месте, пытаясь хоть что-то разглядеть в этой кромешной тьме.
Наверное, какие-то неполадки с электричеством, промелькнула в ее голове очевидная догадка.
И тут же прямо рядом с нею непроглядная тьма сменилась мягким, медленно покачивающимся светом. Ева повернула голову и увидела, как по фасаду дворца движется… экипаж, запряженный четверкой лошадей. Следом за ним появились еще несколько. Каждым из них управлял дородный кучер. Затем кареты из золотистого света сменили танцующие пары в роскошных одеяниях. Ева зачарованно наблюдала за их плавными, неторопливыми движениями, когда услышала негромкий мужской голос:
— Судя по вашей реакции, созданное мною световое действо должно пройти успешно…
Ева заинтересованно обернулась и увидела стройного мужчину с тонкими чертами лица. Контуры проплывавших мимо пар делали цвет его глаз меняющимся в считанные доли секунды от темно-карего до оливково-зеленого.
— Мне приятно, что моей первой зрительницей стали именно вы, — продолжил он, окидывая внимательным взглядом мягкие очертания профиля Евы с слегка вздернутым носом.
Она в ответ с безразличным видом пожала плечами.
— Не думала, что мне сегодняшним вечером отведена еще и такая роль…
— А что, была и другая? — поинтересовался мужчина.
Ева бросила на него недовольный взгляд.
— Представьте себе… Но, к счастью, она длилась недолго.
— Думаю, она была малоприятной, — осторожно заметил незнакомец. — А потому вы могли бы ее компенсировать с помощью роли стороннего наблюдателя за световым спектаклем.
