Без сомнения, доктора Фостера, судя по тому, что нечаянно услышала Мэгги, вообще не волнуют судьбы других людей.
— Не надо меня пилить, Бренда, — произнес он чуть ли не с зевотой. — На конференцию я не еду, и это окончательно.
— Тем хуже для тебя — ты совсем глуп. Умный человек нашел бы, кого взять с собой.
— Например?
— Ну, я не знаю. — Бренда начинала злиться. — По-моему, ты можешь нанять себе женщину для эскорта.
— Не смеши меня! Там будет один из моих ближайших коллег с женой. Ты в самом деле считаешь, что я могу появиться перед ними под руку с неумелой девицей по вызову?
— Да откуда они могут знать, кто она такая?
— Достаточно, что это буду знать я, — отрезал Фостер.
— Неужели ты хочешь сказать, будто наконец стал порядочным человеком в отношении женщин и секса? Честно говоря, по-моему, эскорт — блестящая идея и полностью отвечает твоим запросам. За приличную плату ты получаешь от женщины именно то, что тебе нужно, и ничего более. — Бренда ехидно посмотрела на брата. — К тому же не придется беспокоиться потом о ее притязаниях на твою свободу. Ты с самого начала будешь знать, что ее единственная цель — выдоить из тебя побольше денег!
Мэгги подняла глаза к потолку. Бренда, видимо, совсем тронулась, раз употребляет выражения, которых леди обычно избегают. Тем не менее приятно слышать, как сестра ставит на место непутевого брата. Тот явно потерял дар речи пол градом ядовитых выпадов — повисшая в кабинете тишина свидетельствовала о сложности семейного разговора.
— Тебе больше нечего сказать, Гордон? — спросила сестра через некоторое время. — Даже не пытайся проигнорировать мои слова. Я не потерплю этого, слышишь?
— А я не потерплю, чтобы ты вмешивалась в мои личные дела, — возразил Фостер ледяным голосом. — Отправляйся домой и оставь меня в покое. У меня много работы.
Мэгги знала, что значит подобный тон. Бренда, разумеется, тоже. Она вышла из кабинета с видом побежденной. Рассеянно прикрыв за собой дверь, она медленно двинулась по пустой приемной. На лице ее было написано искреннее горе. Погруженная в свои мысли, она не заметила сидевшую за стойкой Мэгги.
Девушка кашлянула; Бренда, вздрогнув от неожиданности, подняла голову и ахнула.
— О господи, Мэгги, я и забыла, что вы до сих пор здесь.
— Не хотите ли чашечку чая, дорогая Бренда? — предложила та. — Вы, кажется, немного… расстроены, не так ли?
Бренда вздохнула.
— Нет, спасибо. Во всяком случае, благодарю за внимание. Вы так любезны. Поеду-ка я лучше домой да займусь ужином. Пора и вам уходить, не так ли?
— Доктор Фостер еще не кончил диктовать письма. Я должна оставаться, пока их не напечатаю. Вы знаете, как он строг с корреспонденцией.
— Ну, что за рабовладельческие замашки у этого человека! Не забудьте указать в журнале, что вы работали сверхурочно.
— Не забуду, не беспокойтесь.
Бренда пристально взглянула на девушку.
— У вас проблемы с деньгами, Мэгги?
— Эти проблемы у меня всегда.
Плата за один день в неделю в клинике плюс заработок официантки за уик-энд позволяли лишь сводить концы с концами, но ничего не оставалось ни на черный день, ни на случай, когда хочется позволить себе, скажем, купить новые туфли.
— Все еще не получается с постоянной работой?
— К сожалению, нет.
Хотя Мэгги использовала каждую секунду свободного времени, каждый лишний цент на то, чтобы снимать ксерокс со своего рекомендательного письма и рассылать копии по всем адресам, где требуется рабочая сила, ничего у нее не выходило. В местном бюро по найму одно появление Мэгги уже вызывало раздражение.
— Я этого совершенно не понимаю. По-моему, какая-нибудь крупная, гоняющаяся за рекламой компания должна была бы ухватиться за такую привлекательную девушку, как вы, чтобы усадить ее за рабочий стол на самом видном месте!
Мэгги лишь пожала плечами. Не станешь же называть Бренде весьма вероятную в большинстве случаев причину такого невнимания к просьбам о принятии на работу. Вероятно, там, куда девушка обращалась, заглядывали в одну-единственную графу, и этого было достаточно, чтобы отложить ее заявление в сторону: в бумаге указывалось заведение, где она овладела профессией секретарши.
Бренда вообще не потребовала от нее подробного резюме в письменном виде, удовлетворившись по простоте душевной лишь разговором по телефону и краткой личной беседой. Она слепо поверила словам девушки о том, что несколько лет та якобы провела за границей, за пределами Австралии, и что справок с последних мест работы у нее нет.
Лгать симпатичной женщине было противно — ей сразу же понравилась Бренда, но голод не тетка. Небольшим утешением служило лишь то, что блестящее рекомендательное письмо, которым Мэгги могла козырять, являлось подлинным документом, а не фальшивкой. Спасибо дорогой мисс Ларсон! Ей Мэгги была бесконечно признательна.
— В начале этой недели у меня состоялась одна встреча… — призналась девушка, внутренне сжавшись при воспоминании об елейном тоне служащего, проводившего беседу. Она ни за что не пошла бы туда, даже если бы ее пригласили.
— И что же это за работа?
— Небольшая авторемонтная мастерская.
Бренда сморщила нос.
— Разумеется, вы достойны лучшего.
— Я тоже надеялась, но сейчас трудные времена.
— Я попрошу Гордона выяснить, не ищет ли кто-либо из врачей секретаря приемной на полный рабочий день, — добродушно сказала Бренда. — Это не означает, будто я хочу спровадить вас. Мне вас в самом деле будет недоставать. И Гордону тоже. Он просто не понимает, какое сокровище нашел. Вы всегда готовы задержаться. Большинства молодых красивых девушек здесь давно бы уже и духа не было в пятницу вечером.
— Но я не так уж молода, Бренда.
— Кстати, это еще одна загадка для меня: как вы ухитрились прожить четверть века и не попасть в лапы какого-нибудь счастливчика-мужчины.
— Видно, я просто не принадлежу к тому типу женщин, на которых мужчины накладывают лапу, — с усмешкой отвечала Мэгги.
Усмешка тут же растворилась, как только она обнаружила, что посреди приемной стоит доктор Фостер и исподлобья наблюдает за ней. Судя по его холодным голубым глазам, он находил сказанное забавным.
Именно к этому типу ты и принадлежишь, милочка, казалось, говорил его циничный взгляд. Таких, как ты, мужчины охотно тянут в постель, но не ведут к алтарю.
Недовольная его манерой держаться и несправедливой оценкой ее личности, Мэгги рассердилась. Ее ноздри раздулись, сердце гневно застучало. Да кем же он себя воображает, черт возьми, если позволяет себе делать грязные выводы о ней, не имея на то никаких оснований?!
Мэгги знала, что Господь Бог не оставил ее за дверями, когда наделял женщин красотой.
