Джейн Купер стояла в дверях спальни, прихлебывая утренний чай, и смотрела на спящего мужа.
Спал Роб беспокойно, и она попыталась было представить, что же снится супругу, но поняла, что на самом деле ей все равно. И тогда мысли Джейн вернулись к тому, что беспокоило ее уже не один день. Как бы ни ломала она голову, сколько бы ни рассуждала, Джейн так и не удалось уяснить для себя, как молодой и красивый мужчина, который покорил ее восемнадцать лет назад, превратился в противного пузатого разгильдяя, что лежал сейчас перед ней.
И как всегда в момент таких размышлений, Джейн вспомнила о Брайане. Ах, Брайан Гроув. Никого в жизни не любила она сильнее, чем этого человека, и в миллионный раз Джейн стала прикидывать, как изменилась бы ее жизнь, если бы она бросила Роба и сбежала с Брайаном. Он умолял ее об этом, и Джейн почти согласилась, но в конце концов ей не хватило духу. Не из-за Роба, конечно, а из-за Чарли. Когда Джейн переживала свое единственное и такое короткое любовное приключение, сыну только-только исполнилось пять лет. С самого начала Джейн понимала, что если она соберется уйти от Роба, то ей придется оставить и сына, и поэтому, несмотря на все их с Брайаном разговоры и мечты, в глубине души знала, что этот роман ни к чему серьезному не приведет. Вот так и вышло, что ей пришлось довольствоваться вторым номером. Нельзя сказать, что в браке с Робом совсем уж не было любви, но определенно здесь не наблюдалось той страсти, которую довелось испытать с Брайаном. Даже столько лет спустя у Джейн мурашки бежали по коже при одной мысли о нем.
Тряхнув головой и послав проклятие тому богу, который ведал ее жизнью, Джейн развернулась и тихо спустилась по лестнице.
Два часа спустя Джейн, задремавшую в гостиной, пробудил ужасный грохот. Наверное, с таким звуком катается по металлической крыше носорог. Дверь в комнату распахнулась, и появился Роб.
— Уже половина девятого! Какого черта ты меня не разбудила? — завопил он. — Ты же знаешь, что сегодня у нас выход номера!
Джейн промолчала, наблюдая за тем, как муж не без труда натянул футболку с логотипом «Юнайтед» и выбежал в коридор.
— Чарли! — раздался его крик. — Я уехал в типографию и вернусь через час. Будь готов к этому времени, а то не успеем в кафе!
Затем хлопнула входная дверь. Купер ушел.
Джейн, вздохнув, потянулась к пульту и включила телевизор.
— С добрым утром, дорогая, — громко сказала она сама себе. — Ты сегодня такая красивая. Как тебе спалось?
О, как же она любила субботы.
Глава вторая
Самым любимым местом Роба — кроме стадиона на Викаридж-лейн и собственной кровати, разумеется, — был паб «Красная роза».
Расположенный всего лишь в нескольких шагах от входа на стадион клуба «Юнайтед» и буквально в его тени — при условии, что солнце находилось в нужной точке, — это был паб для настоящих парней. А если быть предельно точным, то грязная дыра. Во всяком случае, в такое заведение ни один мужчина в здравом уме не приведет женщину, которая хоть что-то для него значит.
На протяжении десятилетий «Розочка», как все называли паб, была местом, где местные фанаты выпивали перед тем, как в последнюю минуту совершить рывок на стадион через дорогу. Если бы здание могло говорить, оно поведало бы не одну историю о великих днях, о печальных днях, о стычках, потасовках и даже о парочке серьезных столкновений. Поистине трагично, что сейчас паб стоял заколоченным — хозяин закрыл его, поскольку клиенты заседали там только в дни матчей, в остальное время заведение пустовало. Нынче паб мог лишь служить напоминанием о безвозвратно ушедших днях да общеизвестным пунктом встречи. Не больше и не меньше.
В сотый раз за утро Роб, стоя напротив, посмотрел на закрытый паб. Весь его организм позарез нуждался в пиве, но единственное, на что был способен сейчас, — послать немое проклятие в адрес Гэри, бывшего владельца. Что же он за человек такой: покупает паб рядом с футбольным стадионом, а потом продает прямо во время сезона?
Роб глотнул тепловатой воды из бутылки и вернулся к текущим делам, а именно к продаже журнала «Крылья воробья» болельщикам «Юнайтед», которые шли мимо него непрерывным потоком по направлению к стадиону. Издание, скроенное из комментариев, интервью и политически некорректного юмора, каким-то чудом выжило и в некотором смысле процветало, несмотря на нашествие онлайна, уничтожившего большинство печатных конкурентов «Крыльев». Журнал поглощал все свободное время Роба, доставлял больше проблем, чем хотелось бы, и порой приносил не прибыль, а убытки, но при всем при этом придавал жизни Купера смысл.
Роб поморщился, вспомнив о давнем романе жены. Он узнал обо всем случайно, сложив два и два и получив четыре. Но больше всего Купера потрясло, что измена супруги никак его не задела. Робу было наплевать. Любовь, страсть и романтика испарились из их брака задолго до того, оставив после себя лишь привычку к совместному проживанию под одной крышей. Вот почему Роб, догадавшись о происходящем, оставил свои догадки при себе. Зачем раскачивать лодку скуки?
Ну да, конечно, ему бессчетное количество раз хотелось швырнуть в лицо Джейн свое открытие, хотя бы для того, чтобы сорвать маску безгрешной страдалицы, которую она надевала при каждом удобном случае, но по не ведомым ему самому причинам Роб каждый раз останавливал себя. Может, боялся, что Джейн встанет и уйдет, разрушив привычный и дорогой его сердцу статус-кво? Может, не хотел ставить ее в неловкое положение? Кто знает.
Единственное, в чем Роб был уверен: если бы Джейн не трахалась с этим Брайаном из скорой помощи, то никогда бы не позволила мужу взяться за издание «Крыльев воробья». А к тому моменту, как ее любовник опомнился и вернулся к жене, Джейн уже ничего не могла изменить. Конечно же, она ворчала. Ворчала, изливая горечь и сожаление о том, что могло бы быть, но не сбылось, но Робу было наплевать. У него было страстное увлечение в виде журнала формата А5, и Купер получал от него гораздо больше, чем мог себе представить. Благодаря журналу у Роба имелись не только доступ в клуб, который он обожал, не только огромное количество приятелей и классное общение в неограниченном объеме, но еще и сын. Да, благодаря журналу у Роба был сын.
Купер оглянулся и улыбнулся Чарли, который активно торговал, одновременно болтая с двумя хихикающими девицами, которые стояли рядом с ним, как малолетние поклонницы рядом с поп-звездой.
Чарли стал жизнью Роба, его победой. Верно, победой. Несмотря на все усилия Джейн, их сын вырос поразительно похожим на отца во многих отношениях, и Джейн, горячо любя сына, терпеть не могла это сходство.
— «Крылья воробья»! Фэнзин, который хотели запретить!
Вдвоем Роб и Чарли кричали, зазывали, бранили, шутили — делали все, что требовалось, лишь бы покупали. Вот чем они занимались, и именно в таком качестве Роб был известен в округе — тот парень с фэнзином на Викаридж-лейн. Он стал мелкой звездочкой на футбольном небосклоне и, сказать по правде, гордился своей негромкой славой не меньше, чем тем, что производит осязаемый продукт, который нравится людям. Да, продукт не самый интеллектуальный, что уж тут говорить, но Купера это не волновало. Честно говоря, Робу даже нравился собственный журнал, хотя открыто в этом он никому бы не признался.
