Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
«Прямо беда с этими животными. Или это мне так везет? В Олькуше – петух, тут кот – сподобился… или это он проявляет солидарность с тезкой?»
Сон его был хоть и глубок, но достаточно чуток – и именно поэтому утро для князя началось с осознания двух печальных истин. Первая – четвероногий поганец перемещается по дому без малейшего шума. И второе – эти валенки ему поносить не удастся. Охающая и ругающаяся Марыся выдала ему запасные сапоги мужа, которые в полном соответствии с законом подлости, были малы. Несильно – слегка, можно даже сказать, что почти и впору. Но передвигаться в них было и непривычно, и холодно. Впрочем, в долгу Александр не остался: улучив момент, когда Ульяна убежала к подружкам, а ее мама отправилась обихаживать многочисленную живность, он подошел поближе к живой мышеловке, разомлевшей и заснувшей на теплой печке, и наложил на него крест. В прямом смысле наложил – под рукой ничего подходящего не оказалось, и пришлось оперативно воспользоваться висящим на стене деревянным символом веры.
Тресь!
Ошалевший кот подпрыгнул и, не разбираясь, что это такое страшное ему приснилось, пустился наутек. А так как был спросонья, то начисто проигнорировал законы гравитации, непринужденно пробежавшись по стене, окну и скрывшись в вентиляционной отдушине под потолком.
Вернувшаяся с ведром молока, хозяйка застала своего гостя за дегустацией травяного сбора из иван-чая и мяты. Выглядел он при этом умиротворенно-довольным, а взгляд его с большим интересом скользил по затейливой резьбе на потемневшем от времени, но все еще крепком кресте из душистого кипариса. Следующие три дня отставной ротмистр отдыхал душой и телом: переработал на поленья примерно полтора воза промерзших до стеклянного звона березовых чурбаков, слегка помахал лопатой, перекидывая снег в одну большую кучу. Ледяная горка вышла – просто загляденье! Отведал березовых и дубовых веников в настоящей деревенской бане. Перепробовал все мыслимые соленья и варенья, отоспался впрок, ну и вплотную подошел к порогу скуки. Выручил, как ни странно, хвостатый: объявив гостю тихую войну, он всеми силами пытался проникнуть во вражеское логово на втором этаже, с целью устроить там свой туалет. Получалось не очень, так как теперь дверь была постоянно закрыта, а отдушина под потолком забита куском овечьей шкуры. Да и обувка теперь запиралась в платяной шкаф вместе с остальным багажом – короче, сплошное расстройство. Неудачи так выбили его из привычной колеи, что он пару-тройку раз даже пытался покусать Александру ноги – видимо, поднабрался дурного от дворовой псины. А князь, в свою очередь, использовал каждый удобный случай, чтобы подержаться за увесистый крест. И с каждым удачным «крещением» чувствовал, что память о неудаче с горластым петухом из Олькуша его понемногу отпускает…
На четвертый день тихой, но бескомпромиссной войны между котом и человеком домой приехал кормилец и поилец семьи, сам Савватей Елпифидорович. И не один, а в компании с Луневым. Только это был не тот Лунев, что Вениамин Ильич, а совсем даже Геннадий Арчибальдович. За последние полгода познакомившийся с географией и экономикой Вологодчины и соседних с ней губерний так хорошо, насколько это было в силах человеческих – на любой вопрос у него тут же был готов ответ, причем развернутый, с многочисленными примерами и обоснованиями.
«И все-таки мне определенно везет на нужных людей. Кто бы мог подумать, что молодой юрист начнет так хорошо разбираться в вопросах сельского хозяйства. Конечно, большая личная заинтересованность – дело хорошее, но без определенного таланта бесполезен любой пряник. Как, впрочем, и кнут».
– Да-да, я вас слушаю, продолжайте?
– Таким образом, в каждом уезде у нас… – Молодой юрист слегка замешкался и быстро поправился: – То есть я конечно же хотел сказать – у вас, Александр Яковлевич!
– Нет, Геннадий Арчибальдович, вы выразились вполне верно, именно у нас. Проект этот – мой, но ведете его именно вы, так что именно – у нас. Продолжайте, прошу.
– Слушаю-с. Я предлагаю предпринять следующий образ действий. В каждом уезде выбранной вами губернии ставить один большой перерабатывающий центр рядом с железной дорогой и с десяток маленьких, ну или чуть больше, по волостям. Это придется каждый раз по месту решать.
В доказательство своего заявления Лунев-младший с видом опытного офицера-генштабиста разложил на пустом обеденном столе большую карту, на которой красным карандашом были обведены контуры Вологодской, Ярославской, Тверской и Костромской губерний. Многочисленные точки будущих центров, линии проселочных дорог, отчетливый след от стакана, небольшое синее пятно от капнувших чернил – и великое множество поясняющих надписей, как на самой карте, так и на ее обороте. Короче, солидный рабочий документ, одним своим видом доказывающий, что его составитель и не думал сачковать.
– Ну и цена вопроса…
Геннадий тихонько набрал воздуха, глянул на князя и выдохнул рассчитанную им сумму:
– Не меньше двух с половиной миллионов рублей на ассигнации.
Не увидев ожидаемого возмущения, мужчина уточнил:
– На каждую из губерний, ваше сиятельство.
Опять не заметив никакой реакции, юрист решил идти до конца:
– И это только предварительный расчет. Так что, скорее всего, будут еще и дополнительные расходы.
Александр едва заметно вздохнул.
«Да уж конечно будут, когда это без них обходились. Большой перерабатывающий центр встанет мне в двадцатку, малый – тысяч в пять. Все остальное уйдет на покупку имений у помещиков… Блин, как же сильно жаба давит-то, прямо дышать нечем!»
– Подготовьте смету расходов и все остальные документы.
– На какую из губерний, Вологодскую?
Еще раз вздохнув (жаба на глазах превращалась в динозавра), промышленник-аристократ распорядился:
– На все четыре. И нормальную карту, для меня. Что по персоналу?
– Можно сказать, что никак. Совсем никак, ваше сиятельство, и перспективы пока неясные.
– Подробнее?
Минут через десять князь пожалел о своем указании: глава еще не существующей компании оказался изрядным педантом (впрочем, для юриста это было несомненным достоинством), так что жаловался на трудности очень основательно и с большим размахом. Таким большим, что у фабриканта даже рука затекла, пока он конспектировал большую часть жалоб.
– К счастью, кое-какие варианты все же есть. Как раз в Тверской губернии имеется, прощу прощения за невольный каламбур – широко известная в узких кругах школа масло– и сыроделия, устроенная неким господином Верещагиным. Учебный курс в ней длится полгода, плата за обучение – вполне божеская, принимают всех, кто только в состоянии заплатить. А если пообещать существенное расширение школы, так еще и скидку сделать могут. Нам же маслоделов – ой как много надо!
Александр слегка довернул корпус и посмотрел на хозяина дома, все это время тихо присутствующего на импровизированном совещании:
– Савва, у тебя родственники есть?
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
