— Нет! — леди Морвен уже приняла решение. — Мы будем рады!
Вертолет Берча показался на горизонте после полудня. Джо Цорес, заметивший его с балкона, вернулся к Ирэн и Татьяне, беседовавшим о моде в гостиной.
«Сердце подскажет!» — ответила ему недавно Ирэн на вопрос о том, как теперь он будет различать ее и Татьяну. Да, именно Ирэн, потому что сердце и в самом деле подсказало ему, что происходит на самом деле. И несмотря на то, что женщины были похожи, он всегда бы смог отличить Татьяну Захаржевскую от Ирэн Стеклер. От своей Ирэн…
— Я не уверен, что должен с ним встречаться, — заметил он.
— Думаю, Джо, — ответила Татьяна, — что он уже знает о вашем присутствии, так что прятаться не имеет смысла. Или за вами числятся преступления против американского народа?
— Теперь понятно, почему господин Берч решил почтить нас своим визитом! — поддержала Ирэн.
Джо улыбнулся в ответ.
Вертолет сделал круг над островом. Это был «алуэтт», его кабина блестела на солнце. Сквозь стекло стали видны силуэты пилотов, когда машина приблизилась к острову. Вертолет сделал круг, видимо, его пассажир хотел осмотреть Занаду сверху.
Наконец машина опустилась на бетонной площадке, и Хэмфри Ли Берч направился к усадьбе.
— Полагаю, цитата из Кольриджа звучала бы слишком банально! — заметил после обмена любезностями Берч. — Но поместье и в самом деле великолепно…
Секретарь, проводивший его в кабинет Захаржевской, закрыл высокие двери и оставил их наедине.
Леди Морвен окинула его внимательным взглядом. Она уже хорошо знала это лицо по фотографиям. Оригинал, стоявший перед ней, выглядел куда менее угрюмо, нежели на снимках. Берч держался с достоинством и галантностью, которую трудно было ожидать от него, судя по тому, что говорил Дубойс. Впрочем, напомнила себе Татьяна, рыжий, красный — человек опасный. Рыжий пламенный — сжег дом каменный! И благородная седина, делавшая Берча похожим на почти хрестоматийного дедушку, не вводила ее в заблуждение. Этот визит накануне собрания Капитула мог означать новые условия, которые теперь будет диктовать этот господин.
— Я наслышан о чудесах господина Рабе. Удивительный был человек!
— Не сочтите меня невежливой, но полагаю, вы не для того пересекли океан, чтобы сказать мне это.
Леди Морвен тут же обругала себя за бестактность. Кроме того, не следовало демонстрировать, что его приезд беспокоит ее. Это было тактической ошибкой.
— О, нет! — сказал Берч. — Я находился во Франции… С неофициальным визитом, поэтому дорога не заняла много времени. Хотя должен заметить, что стоило пересечь Атлантику только ради удовольствия видеть вас!
Татьяна улыбнулась в ответ на комплимент, отметив про себя, что для замшелого солдафона Берч весьма галантен. А также то, что новый секретарь не смог раздобыть всей нужной информации относительно местопребывания фэбээровца.
Берч выглядел моложе, чем она ожидала. Дело было в глазах. Они казались молодыми. Только напрасно было бы искать в них этакую мальчишескую задорность. Господин Берч, очевидно, и в юности не отличался ничем подобным. «Все полицейские одинаковы, — отметила про себя Захаржевская, — что в России, что в Америке». А ФБР, по сути — та же полиция, хотя сам Берч, вероятно, оскорбился бы, услышав об этом. И очков господин Берч не носит, отличное зрение! Наверняка попадает в яблочко из своей «беретты» или что он там предпочитает из огнестрельного оружия. Его взгляд не пронизывал собеседника насквозь, заставляя признаться во всех преступлениях, включая убийство Кеннеди, но он ясно давал понять, что его обладатель не привык никому ни в чем уступать. Несмотря на полную уверенность в своей неприкосновенности, Татьяна занервничала.
— Консультации с европейскими коллегами… — пояснил Берч причину своего пребывания в Европе и сел в предложенное кресло. — Ну а потом до меня дошли слухи о попытке покушения на вашего мальчика!
— Я полагала, что наш островок пока не входит в вашу юрисдикцию, как это обычно говорится, — не удержалась все-таки от замечания Захаржевская.
Берч снисходительно улыбнулся:
— Не могу не заметить, что все, что касается безопасности моей страны, касается и меня. Однако я явился как друг и, думаю, будет лучше перейти к истинной цели моего прилета.
«Ого, — подумала она, — разговор пойдет в открытую!»
— Да, — ответил вслух на ее мысли Хэмфри Ли Берч, — предлагаю не танцевать вокруг да около. Признаться, за время службы я привык к околичностям, но сам предпочитаю избегать их по мере возможности.
Захаржевская кивнула. Ей и самой хотелось сейчас предельной ясности.
— Мне известно о вашем соглашении с Блитсом! Нил Баррен становится вашим супругом, в то же время Джо Цорес женится на мисс Стеклер, принимающей на себя ваши, так сказать, обязанности! Ловкая комбинация, леди Морвен, я просто восхищаюсь вашей находчивостью. Жаль, конечно, отдавать на сторону титул.
— Вот тут вы ошибаетесь. Титул остается в семье, поскольку единственным его законным и признанным обладателем является Нил Баррен-младший, четырнадцатый лорд Морвен, который в любом случае не перестает быть ни внуком покойного тринадцатого лорда, ни сыном Нила Баррена-старшего. Зато леди Морвен перестает быть леди Морвен, как только становится — неважно кем, миссис Цорес или миссис Баррен.
— Ловко! А что по этому поводу думает мистер Цорес?
— Что касается Джо, он в курсе и ничего против не имеет. А мнение его папаши меня, простите, не интересует.
— Да, я вижу, этот вопрос вы продумали. А финал? Финал вы тоже продумали?
Захаржевская молчала, опасаясь, что любое слово может быть использовано против нее. Подумала о том, что очень жаль, что рядом в кабинете нет Нила или Ирэн!
— Я хочу предложить вам помощь, леди Морвен, — продолжил вещать Берч, — на правах сильного, на правах старшего, в конце концов… Сейчас, как я подозреваю, вы находитесь в легком смятении, которое вполне объяснимо. Откуда этому человеку известно о наших планах и что от него ждать? — Захаржевская кивнула, подтверждая его правоту. — Разумеется, я не стану отвечать на первый вопрос, да он и несуществен. Важно то, что я здесь и в курсе предстоящей операции. В общих чертах, но этого достаточно. Достаточно, чтобы сорвать ее…
— Если мы не договоримся? — уточнила леди Морвен.
— Разумеется, только в этом случае.
— О, господин Берч, — погрозила она пальчиком гостю, — знаете, как это квалифицируется законами любого государства?
— Как шантаж! — хладнокровно признал он. — Что ж, вся политика — это шантаж, так что давайте не будем ханжить и приступим к переговорам. Кроме того, разве это не мы устанавливаем законы?
Татьяна не стала спорить с последним заявлением.
— Что ж, — она вздохнула, — я вас внимательно слушаю.
И Берч заговорил. Его предложение было вполне ожидаемо. В обмен за молчание и содействие в деле околпачивания иллюминатов господин Берч рассчитывал на определенную долю влияния в Ордене.
