Пришлось с ним расстаться. Причем без сожаления. Хотя ей понравился его здоровый цвет лица, добрые карие глаза и светлые кудри, до которых ее так и тянуло дотронуться. Но очевидно, его предки со стороны русского отца, помимо румянца и карих глаз, наградили его наследственной грубостью и хамством, как иначе можно было назвать его совершенно дикий поступок. Она бы и так согласилась провести с ним время, если бы он вел себя как-то иначе. Нежнее, что ли. Тем более что она в принципе была готова к этому…
– Все, приехали. – Сапрыкин взглянул на обнимающуюся на заднем сиденье парочку и улыбнулся. – Если хотите, я могу оставить вас и здесь…
– Нет-нет, – рассмеялась Наталия, приводя в порядок одежду и приглаживая растрепавшиеся волосы. – Идем… Мне кажется, что я не была дома целую вечность… Кроме того, мне не терпится показать вам подарки… Если бы вы только видели этот универмаг «Хэрродз»!
– А я-то думал, что ты будешь нам рассказывать про собор Святого Павла…
– Вы, мужчины, просто невыносимы… Все лондонские достопримечательности я изучила по альбомам еще до поездки, и представьте себе – все совпадает: и архитектура, и стиль… Но магазины – это просто чудо…
Они уже входили в подъезд, как вдруг Наталия заметила в нескольких метрах от себя промелькнувшую темную фигуру. Она резко обернулась и встретилась взглядом с прозрачными зелеными глазами: он сдержал свое обещание и все же встретил ее, хотя она и предупреждала его… Она поразилась: как же так, на улице ночь, а его глаза такие же прозрачные и зеленые, как при дневном свете. Глаза, как драгоценные камни, как изумруды…
– Добрый вечер, – услышала она и, покраснев, лишь ограничилась кивком головы. Парень, который только что прошел мимо них, сделал вид, что оказался здесь случайно. А ведь он преследовал Наталию почти месяц.
Они познакомились в банке, где Наталия меняла доллары. Красивый мальчик нахально рассматривал ее в тот момент, когда она как раз пересчитывала деньги. А потом он увязался за ней и ходил почти весь день – куда она, туда и он. Толкая впереди себя корзинку в магазине, куда Наталия забежала, чтобы купить фруктов, она, увидев маячившего возле кассы паренька, поняла, что настало время объясниться. Он мог преследовать ее по двум причинам: у него было к ней дело или же она понравилась ему просто как женщина. Она бы предпочла первое. Тем более что, судя по внешнему виду этого молокососа, он был явно при деньгах: дорогая меховая куртка, соболья шапка, высокие, тисненой кожи, рыжие сапоги и очки – золотая оправа от Риччи. Такие, как он, как правило, занимаются мелким шантажом по отношению к своим папашам-толстосумам. А для этого им необходима информация, которую может им дать только Наталия. В этом плане Сара, конечно, хорошо поработала: редкий влиятельный человек в городе не знал о способностях Наталии Валерьевны Ореховой. Возможно, ее уже и побаивались, но чаще все-таки закрывали глаза на ее информированность в прошлых делах, когда дело касалось будущего.
– Тебе чего?
– Хочу с вами познакомиться, – низким молодым баском, свойственным пятнадцати-шестнадцатилетнему юноше, ответил он.
– А тебе плохо не станет. Зачем? Я же старше тебя.
Разговор происходил на крыльце магазина.
– Вы мне понравились.
– Интересно чем?
– Вы красивая, да и прикид что надо… Давайте встретимся, хотите, я позвоню вам…
– Не хочу. Ты для меня слишком молод. Но раз уж ты весь день ходишь за мной, то донеси хотя бы пакеты… – Она всучила ему в руки четыре пакета с продуктами и приказала остановить такси.
– А тачки что, нет?
– Есть. «Форд» тебя бы устроил?
– Устроил.
– Меня бы тоже, но я сегодня без машины… Так что поменьше разговаривай и голосуй…
Она отошла в сторону и стала наблюдать, как он, переложив все пакеты в левую руку, пытается остановить машину.
Когда они уже приехали к ее дому, она сказала:
– Тебе незачем меня преследовать… У меня муж и двое детей. Поищи себе кого помоложе, понял?
Он хмыкнул и покачал головой:
– Не получится. Завтра увидите меня на этом же месте, вечером… Я хочу вас.
Она чуть было не покрутила пальцем у виска, но сдержалась: ищущий да обрящет. И, взяв из его рук свою ношу, вошла в подъезд.
И он действительно приходил к ее дому каждый день между пятью и шестью вечера, иногда заходил, чтобы погреться, в подъезд. Она наблюдала за ним из окна своей кухни, и они с Соней с удовольствием шутили на эту тему.
Но когда она увидела его в аэропорту, в день своего отлета в Москву, ей стало не по себе.
– В Англию летите? Хорошо вам, а у меня школа…
– Дождись каникул да лети, кто тебе не дает?
– Я бы хотел с вами… – И все в таком духе.
– Я встречу вас! – крикнул он ей на прощание, перед тем как за ней закрылась прозрачная стеклянная дверь.
«Только этого еще не хватало…»
– Кто это? – спросил Логинов. – Что-то раньше я этого парня здесь не видел… Откуда ты его знаешь?
– Ниоткуда. Я его вообще не знаю. Просто для прокурора ты крайне невнимательный: этот мальчик преследует меня еще с сентября… Влюблен в меня, понимаешь?
– Конечно, понимаю. Ну так отшей его, или, если хочешь, это сделаю я…
– Вот когда за тобой будут бегать школьницы, тогда и будешь отшивать, а я уж разберусь как-нибудь сама…
* * *
Соня, человек импульсивный, увидев Наталию, всплакнула.
– Если бы ты знала, как я за тебя переживала… Столько часов на самолете… Погода мерзостная, дожди, туман… Я специально слушала и смотрела все новости, чтобы только узнать, как там, в Англии…
– В Англии все в основном английское. Люди там поглощены собой. День и ночь считают фунты стерлингов. Это их естественное занятие.
Ей было весело, хорошо, тепло… Она вернулась наконец домой.
Соня накрыла в гостиной. К горячим пельменям подала острый красный соус и сметану. Сергей с Игорем пили ледяную водку, Наталия с Соней – шампанское.
Раздался телефонный звонок. Игорь Логинов шумно вздохнул:
– Можете застрелить меня, если это не Сара…
И он оказался прав.
– С приездом! – услышала Наталия ее голос. – Пьете небось?
– Ты же знаешь нас… Сара, если хочешь, подъезжай, у нас пельмени, икра…
– Ты мне нужна.
– Прекрасно. Если не приедешь, то встретимся завтра.
– Я, наверное, сама-то подъехать не смогу, если можно, то я направлю к тебе одного человечка. Он хороший, и зовут его Андрей. Ему тридцать два года. Ему надо помочь. С условиями он ознакомлен… Я бы сейчас тебе кое-что сказала, может, ты начнешь уже прямо сейчас…
