– Вы про домработницу? – поинтересовалась я.
Шеф одарил меня хмурым взглядом.
– Не умничай. Ты сама прекрасно понимаешь, что я имею в виду нимфу, которая там обитает.
– А там обитает нимфа? – удивилась я. Про Лешкину жизнь я тогда ничего не знала, как не знала его самого.
– Обитает, – подтвердил шеф.
– И кто она? Жена?
– Вот и выяснишь, – отрезал шеф. – Кто ты у нас? Корреспондент? Вот и давай, работай… Побольше личных подробностей. Цвет волос, прическа, как одета, какими духами пользуется…
– Нижнее белье, – пробормотала я, но так, чтобы шеф не услышал.
– Нижнее белье, – договорил шеф. – Все, что сможешь разнюхать. Побольше романтики. Где встретились, где отдыхают, как отмечают праздники. В общем, ты должна влезть в женскую душу, как намыленная.
– Постараюсь, – ответила я с тяжелым вздохом.
Шеф насмешливо скривился.
– Да ты не вороти нос, глупая, – сказал он мне ласково. – Запомни одну простую вещь: мир принадлежит женщинам. Они покупают наш журнал, следовательно, мы должны сделать им приятное. И это совсем не так просто, как тебе кажется.
Я дипломатично промолчала.
– Попробуй – увидишь, – закруглил обсуждение шеф.
Вот с такими инструкциями я оказалась на причале яхт-клуба. И первый, кого я увидела, был молодой моряк в рваной тельняшке. Он с ожесточением вколачивал гвоздь в сваю пешеходного мостика и моего появления не заметил.
Я решила начать работу с грамотного сбора информации.
– Привет! – сказала я непринужденно.
Моряк оторвался от сваи, задрал голову и прикрыл глаза ладонью.
– Привет, – ответил он после минутного раздумья.
– Я – Майя, – представилась я.
– Очень приятно.
Я присела на корточки и вполголоса спросила:
– Хозяин на месте?
– Вы про кого? Про директора? – уточнил собеседник.
– Про него.
– На месте.
Я поерзала, насколько позволяла поза.
– Слушай, друг, – начала я задушевно. – Хочешь заработать стольник?
Друг оживился и вылез из-под мостика.
– Хочу!
«Кто б сомневался,» – подумала я, окинув взглядом его конопатое лицо и облезающий обгоревший нос.
– В общем, так. Расскажи мне все, что про него знаешь.
Собеседник прикинул.
– Знаю много, – сказал он. – Стольника мало.
– Ты расскажи, а там видно будет, – попробовала выкрутиться я.
– Не-е-ет, – заупрямился морячок. – Утром деньги, вечером стулья…
Я икнула. То, что неказистый молодой человек с легкостью и к месту процитировал Ильфа и Петрова, показалось мне странным. Но не насторожило. Может, фильм видел, откуда мне знать?
– Ладно, – сказала я и порылась в сумке. Собеседник следил за моими руками голодным взглядом. Я достала пятьсот рублей, показала ему и сказала:
– Стулья против денег.
Моряк выхватил бумажку у меня из пальцев.
– Значит, так, – немедленно начал повествование мой Вергилий. – Тебе как, сначала хорошее, потом плохое, или наоборот?
– Как хочешь, – ответила я нетерпеливо и включила диктофон.
– Значит, так, – повторил собеседник. – Ну, про наркотики ты сама знаешь…
– Какие наркотики? – испугалась я.
– Так хозяин приторговывает, – охотно пояснил моряк. – А чего ты всполошилась? Великое дело – траву продает! Не героин же!
– Звягин торгует наркотиками? – не поверила я.
– А ты думала?.. На какие деньги все это…
Тут моряк кивнул головой на причал, где швартовалось несколько ухоженных яхт.
– …все это построено?
Я промолчала. Действительно, разве такое можно построить на честные трудовые доходы?
«Стоп! – одернула я сама себя. – Если я принесу в редакцию такой материал, шеф меня немедленно уволит. Ему головные боли с наркотраффиком не нужны.»
– Слушай, это, конечно, круто, только меня другое интересует, – перевела я стрелки. – Ты мне про личную жизнь начальника расскажи. Что-нибудь знаешь?
– А как же! – охотно откликнулся моряк. – Все знают! Он голубой!
Я снова икнула.
– Ты серьезно?
– А то! Все знают! Да ты что, с луны свалилась, что ли?
– А как же нимфа? – шепнула я одними губами.
– Какая нимфа? – не понял моряк.
– Которая за домом следит…
– А-а-а…
Моряк пренебрежительно пожал плечами.
– Это для журналистов, – объяснил он. – Для отвода глаз. Он, короче, нанял девчонку, отстегивает ей грины, а она делает вид, что у них любовь-морковь. Поняла?
Я плюхнулась на задницу. Интересно, мои домохозяйки такое выдержат?
– Слушай, а ты не издеваешься? – спросила я недоверчиво.
– Вот еще! – оскорбился моряк. – Ты, что, мне не веришь? Пашка!
К нам неторопливо приблизился второй молодой человек, в спасательном жилете, надетом поверх плавок.
– Вот, дамочка мне не верит.
Моряк кивнул на меня.
– Кто такая? – неприветливо спросил Пашка.
– Да пресса! – небрежно ответил моряк. – Собирает сведения про директора.
– А-а-а, – откликнулся Пашка с большим неудовольствием. – Вот оно что! И не надоело? Чего только про него не писали!
– Я про него ничего не писала, – ответила я сухо.
– Вот я ей и объясняю, что Звягин у нас нетрадиционной сексуальной ориентации.
– Это правда? – спросила я у Пашки.
Пашка посмотрел на моряка. Моряк подмигнул ему одним глазом.
– Правда-правда, – сказал он серьезно. – Вы ему верьте. Раз он говорит, значит, правда.
– И про наркотики правда? – спросила я.
– Про какие наркотики? – не понял Пашка.
Я поднялась на ноги и сказала:
– Сволочи вы оба. Я на первое задание приехала, а вы…
Махнула рукой и пошла восвояси. Идти в здание яхт-клуба после такой наглой провокации у меня не было никакого желания.
На следующий день я собиралась на работу с неприятным ожиданием разноса. Провалила первую статью, что тут говорить. Нет у меня корреспондентской жилки. Пишу я неплохо, а вот материал собирать не умею. Хочется, чтобы кто-то делал грязную работу, но шеф не собирается в угоду мне раздувать штат.
