Борис Будкеев (Краснодар) проводит апперкот.
Вот он прижал меня в углу, вот я едва ушел,
Вот — апперкот, я на полу, и мне нехорошо.[3]
До апперкота, способного вырубить супертяжа, Ромке еще тренироваться и тренироваться, но кросс, через руку, у него очень даже неплох. Да и хук в печень нормально поставлен. И если не уйти, дополнительные килограммы не помогут, а даже наоборот.
Правда, для этого Роме надо подойти на ближнюю дистанцию, что не так просто, — я ведь тоже не сплю. Точнее — не всегда… Поэтому в конце первого раунда мое правое ухо явно пошло в рост, а под правым глазом моего соперника разгорается красным цветом очень пристойный фингал, которому еще только предстоит эволюционировать до состояния, известного в народе как синяк.
А что делать? Слово не воробей. Начнем филонить, кто нам в следующий раз поверит? Да и последнее это дело, обманывать тренера. После такого финта можно смело уходить из спорта. Толку все равно никакого не будет.
Какая тишина на галерке и в зале. Парни затихли и подтянулись к рингу, понимая, что у нас реальный бой. А девчонки… Не-е, эти вряд ли визуально заметили разницу между предыдущим спектаклем и сражением, — но пресловутая женская интуиция наверняка и им чего-то нашептала. Глазища распахнули и молчат, перегнувшись через балюстраду. Особенно рыженькая. Ух, а там, оказывается, и верхняя часть скомпонована вполне адекватно. С учетом требований золотого сечения. Как же я раньше не обратил на нее внимания? Кстати, о золоте. И все-таки Ромео не прав, красной меди в ее волосах гораздо больше, чем желтизны.
Бац!
Вспышка северного сияния в одном отдельно взятом глазу засвидетельствовала, что Ромка использовал мою несобранность и не отказал себе в удовольствии внести посильную лепту в изменение внешности соперника. Словно отстаивал свою точку зрения в нашем мысленном споре.
А вот это зря! Тут ты совсем не прав!
Считая, что я поплыл, «Ромео», рисуясь перед «Джульеттой», шагнул на сближение. Вполне возможно, что он хотел только произвести впечатление на свою красавицу и добивать не собирался, а так только — обозначить удар, но я не Вольф Мессинг и ни будущего не предвижу, ни чужих мыслей читать не умею. Да и навыки, вколоченные Фомой, сработали в полную силу именно потому, что мозг на пару мгновений потерял контроль над телом. А то вещество, что в хребте, абстрактному мышлению не обучено и пощады к врагам не знает. Потому как не понимает разницы, где угроза реальная, а где хозяин шутки шутить изволит.
Бац!!!
В последнее мгновение я все же успел исключить из удара толчок ноги, но Ромке хватило и массы тела. Сказалась та самая разница в весе, которой его все время пугали оба тренера.
— Ой! — единогласно выдохнула галерка.
Ромка вздрогнул, отшагнул назад на подгибающихся ногах и, сгибая колени, ничком повалился на ринг. Готов…
— Стоп!
Между ним и мной тут же вклинился Герасимович, указывая на угол.
Это понятно. Я и так перестарался. Можно и не считать. Явный аут.
И кто-то еще станет спорить, что все беды не из-за женщин? Ну-ну… Ничего ведь не произошло бы, не появись эти красавицы на галерке. Значит, поделом Ромке. В следующий раз будет знать, как нарушать правила и договоренности. Впрочем, не так уж сильно я ему влепил, успел сдержать удар. Вон, поднимается уже…
Я посопел чуток и покосился на галерку. Левым глазом, правый все еще слезился и непроизвольно подмигивал.
А интересно, рыженькая Ира оценила мой удар, или как большинство дам сопереживает поверженному бойцу? Тоже, кстати, странный вывих в сознании современного общества. Если на заре человечества женские сердца покоряли только победители, то теперь слабому полу подавай убогих. А каких сыновей вырастят битые мужчины? М-да, тоже спросил… Понятное дело — умных. Ух ты! Так вот он каков, потаенный путь эволюции человечества?..
— Пожалел? — Фома подошел ко мне и помог снять рукавицы.
— Не знаю, наверное… — я неуверенно пожал плечами. — Тормознуло что-то. Он же друг мне.
— Это да, — проворчал тренер. — Но если, Степа, ты и на соревнованиях так тормознешь, — уйдешь с ринга битым. Запомни, если во время удара успеваешь думать, нафига такой удар. Думать надо раньше, или, — он кивнул на Ромку, — позже. А ввязавшись в драку, размышлять можно только о том, как обмануть противника и на ударную дистанцию выйти без ущерба для своего здоровья.
— Да, я помню, Евгений Николаевич, только…
— Ладно, проехали. Хорошо отработал. А если б на девчонок не заглядывался, вообще отлично могло получиться.
— Я…
— Последняя буква алфавита, — ткнул меня в бок кулаком Фома. — Двигай в душ — и сегодня свободен. Тебя уже заждались, наверное…
Было бы неплохо.
Я с надеждой глянул на галерку, но та была совершенно пуста. Девушки ушли. Впрочем, чему удивляться — спектакль окончен. Занавес… Публика расходится, актеры смывают грим.
«М-да, — я осторожно потрогал подпухший глаз. — Вот только такой грим не смоется».
Лежал он и думал, что жизнь хороша.
Кому хороша, а кому ни шиша!..
* * *
Смыв с себя контрастным душем кровь и пот сражения, посвежевший и готовый к новым свершениям, я вышел на ступени спорткомплекса, решая важнейшую задачу. Почти как былинный богатырь. Да, да — ту самую: налево пойти или направо податься?
Тропинка налево вела к пивному ларьку, где по капризу крайнего владельца, или каким-то торговым соображениям, подавали еще и великолепный хлебный квас. И при всей его дороговизне, один бокал я мог себе позволить без нанесения непоправимого ущерба бюджету. А та дорожка, что направо, стелилась мимо продуктового магазина, в котором за те же деньги я мог принять на грудь три стакана березового сока. Или — сока сливового с мякотью.
Дилемма. Квас вкуснее, а соки — полезнее.
После непродолжительных размышлений разум победил эмоции, и я выбрал путь праведный. Потому что после ларька мне пришлось бы топать к трамваю, а потом, от конечной остановки, еще с полкилометра, тогда как у магазина можно было тормознуть маршрутку и подъехать почти к парадному.
Но, как оно чаще всего в жизни происходит, ни возвышенным мечтам, а равно — и приземленным желаниям, было не суждено исполниться. Потому как судьба, дав мне возможность выбрать одно из двух, тут же подсунула вариант под номером три. Такой симпатичный, рыжеволосый вариант.
Она стояла чуть поодаль от группки подруг, озабоченно хлопочущих вокруг раненого героя, то бишь — Ромки, и смотрела на меня. Что интересно, без осуждения, которое массово читалось во взглядах других девушек.
— Ира, — шагнула ко мне рыжая, протягивая руку, как только я спустился со ступеней на гравий парка.
