— Каждые две недели. И, разумеется, эти уроды недосчитывают мне часы. Боюсь, настанет день, когда они мне вообще не заплатят.
— И что ты будешь делать, если это произойдет?
— Откуда мне знать.
— Хм-хм… Постой-ка. Не забудь эту мысль. Может, закурим еще одну?
— Конечно. Если ты хочешь.
— Хорошо. Дай только эту вытащу, а то она уже жжет мне горло.
— Давай помогу.
— Спасибо… О, так гораздо лучше.
— Не за что.
— Не начинай. Можно задать тебе один вопрос?
— Да?
— Гипотетический вопрос.
— Гипо… Что?
— Гипотетический. Гипотетический вопрос. Представь, что в баре тебе не заплатят. И скажут: ты уволен, вали отсюда.
— Ну?
— Они останутся должны тебе… Ну, скажем, пятьдесят тысяч иен.
— То есть около пятисот баксов, так?
— Примерно.
— О'кей.
— Так вот, тебе должны пятьдесят тысяч иен и отказываются платить.
— О'кей.
— Ну, так вот… Не знаю, как насчет твоего бара, но в большинстве каждую ночь босс снимает кассу и делает одно из двух. Либо везет в ночной депозитный ящик в банке, либо к себе домой. У этих парней не бывает телохранителей, и деньги они носят в сумках.
— Ты спрашиваешь, смог бы я отобрать у него деньги?
— Да.
— Но как?
— Ну не знаю. Прицепился бы за ним…
— Вырубил бы его и взял деньги?
— Конечно. Никто бы тебя не увидел. Все к тому времени разошлись бы по домам. А если все правильно сделать, то и сам этот парень тебя не увидит. Ты бы вышел сухим из воды. Ну так что? Пошел бы ты на это?
— А откуда мне знать, что меня никто не заметит?
— Поздняя ночь. Вокруг ни души. Можно надеть маску и перчатки. Если тебе так спокойнее. Почему ты так смотришь на меня?
— Не могу поверить, что мы говорим об этом. О маске и перчатках. Все это по-прежнему кажется очень рискованным. А что, если мне не удастся его вырубить? Это ведь только в кино все просто. А кроме того, если кого-нибудь ударить по голове слишком сильно, можно ненароком и убить.
— Ты все усложняешь. Забудь о том, что парня придется стукнуть. Представь, что сможешь подобраться к деньгам по-другому. Я имею в виду: взял бы ты деньги, если бы мог, или нет?
— Мы все еще обсуждаем мои пятьдесят тысяч, так?
— Черт, какая разница! Эти деньги или все, меня не колышет. Это тебе решать.
— Давай говорить только о пятидесяти тысячах иен.
— Ладно.
— Что ж, если мне представится возможность забрать то, что он мне должен, если я буду уверен, что не попадусь, и если рассуждать исключительно гипотетически… Я думаю, я бы пошел на это.
— И это не было бы воровством?
— Нет, если только я забрал бы то, что причитается мне. Этот парень — говнюк. И он мне должен.
— Интересно.
— А ты бы как поступила?
— Секундочку. Представим себе другую ситуацию.
— О господи!
— А что, если речь идет не о пятидесяти тысячах иен? А о гораздо более крупной сумме?
— Какой?
— Как насчет миллиона долларов?
— Миллиона долларов?
— Это я так, навскидку сказала.
— Кто-то задолжал мне миллион долларов?
— Угу.
— Но почему?
— Ну, потому что ты такой умный. Не знаю. Какая тебе разница? Представь просто: тебе должны. Что бы ты сделал, чтобы вернуть долг?
— Миллион долларов… Не уверен, что у меня есть ответ на этот вопрос.
— Почему?
— Это нереально. Я не могу сказать, что бы я сделал, потому что не представляю себя в такой ситуации.
— А если я скажу, что я как раз в такой?
— В такой что?
— В такой ситуации.
— Кто-то должен тебе миллион долларов?
— Ну, приблизительно.
— Постой-ка. Это ведь еще один гипотетический вопрос, верно?
— Это зависит…
— От чего?
— От того, как ты на это посмотришь.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1
В воскресенье вечером Джессика привела Криса в отель «Счастливый Казанова» на Минами-ку.
— Это самый уединенный любовный отель в Осака, — заявила Джессика. — Как раз то, что нам нужно. Во-первых, здесь нет окон. Эти розовые ставни, на которые ты смотришь, просто для вида. Во-вторых, и дверь, и лестница, которая к ней ведет, скрыты вон теми гигантскими изгородями. В-третьих, на парковке выдают специальные намагниченные металлические полосы, чтобы прятать номера машин от посторонних глаз. Например, от глаз частных детективов. И это только то, что снаружи… — Она взяла его за руку и потащила к входу. — А ты когда-нибудь раньше видел розово-голубой отель? С неоновой вывеской в пятнадцать футов высотой? За пределами Лас-Вегаса? Стоп. Ты же из Флориды! Забудь, что я сказала. Ну вот, можешь сам проверить.
Она толкнула одну из тяжелых стеклянных дверей, и они вступили в крошечный Г-образный вестибюль, уставленный вдоль стен искусственными деревьями. Крис услышал, как дверь за его спиной закрылась, а потом раздался резкий щелчок. Обернувшись, он попробовал открыть дверь, но, к его удивлению, она была заперта.
— Испугался? — Джессика показала ему на маленькое сенсорное устройство с пульсирующей красной лампочкой на стене. — Когда мы входим, лампочка загорается, и дверь автоматически закрывается. Она будет закрыта ровно две минуты — я засекала, — чтобы дать нам время выбрать себе комнату, не натыкаясь на других посетителей. Потом красная лампочка гаснет, дверь отпирается, и пошло-поехало. Здорово, правда? Когда я впервые оказалась тут, то подумала; а что, если в тот момент, когда дверь заперта, отключат электричество? «„Счастливый Казанова“: извращенцев впускают, но не выпускают». Ан нет! За этой перегородкой, что перед нами, есть другая дверь. Выход. Предполагается, что уходить нужно через нее.
Крис смотрел на свисающие с потолка камеры слежения.
— А что ты скажешь об этом? — спросил он.
Джессика положила руки на бедра и, сдув с глаз рассыпавшиеся пряди светлых волос, скорчила рожу. Она была ростом приблизительно метр семьдесят, однако казалась выше благодаря высоким каблукам. В поношенных джинсах и футболке из бангкокского Хардрок-кафе, она была похожа на сгусток нервной энергии. Она смотрела на камеры так, словно они наносили ей личное оскорбление.
