Это было уже слишком. Взревев, он вскочил со своего места имахнул огромной когтистой лапой, словно отгоняя отраженные лица. Изображенияисчезли так же быстро, как и появились. На их месте снова возник лагерьзахватчиков. Постепенно чувство страха и гнева ушло. И вновь перед нимпредстали квель и захватившие его в плен рейдеры. Теперь он почти обрадовалсяэтой картине — все же это было лучше, чем мысленно блуждать в давно ушедшемпрошлом, настолько давнем, что теперь оно стало похоже на сон.
Он вновь взглянул на стены и тут почувствовал что-тонеладное. И действительно, происходило нечто ужасное, нечто такое, что недолжно было происходить. Изображение колебалось, искривлялось, казалось, чтомир по ту сторону граней стал растекаться. Сначала он подумал, что этопроисходит исключительно из-за того, что он пришел в ярость, но причина была нев этом. Он сжился с этой комнатой настолько, что знал ее досконально: зналграницы ее возможностей, знал и ее характер, знал ее так же хорошо, как исамого себя. А возможно, даже и лучше.
Что бы там ни было, он был уверен, что причину происходящегонадо искать где-то вне комнаты и причиной этой как раз являются те, ктоосмелился возомнить, что его владения могут стать их владениями.
Сейчас было не время думать об этом. Изображения продолжалирасплываться, а когда он пытался их сфокусировать, их попросту сменяли другие,такие же расплывчатые, как и прежние. Нужно было как можно скорее найтиисточник этого возмущения. Похоже, он был где-то рядом с квелем, но, какнаблюдатель ни старался, он не мог сфокусировать изображение в том месте, гдехотел. И это тоже было странно: до этого ничто не могло противостоятьпронизывающей способности комнаты.
На короткое время на нескольких гранях стены появилосьмутное изображение палатки. Пристально всматриваясь, наблюдатель попыталсяувеличить изображение. Его старания были вознаграждены, и на грани появилосьновое изображение, такое же мутное, как и первое. Но теперь он все же мограссмотреть поподробнее то, что там происходило. В палатке сидел мужчина вполном вооружении, а на плечах его расположился, развалившись, какой-то зверек.Позади него можно было разглядеть другую фигуру. Непомерный рост этого человекатак же бросался в глаза, как и маленький рост рейдера, охраняющего квеля. И ещеодна особенность отличала этого человека от других: кожа у него былабледно-голубого цвета.
Еще! Я должен знать как можно больше! Очень редко случалось,что его комната, его святая святых, настолько не оправдывала его надежды. И то,что это случилось теперь, только усилило необходимость докопаться до правды.Если бы всему этому виной действительно оказались волки-рейдеры, это означалобы, что они представляли бы реальную угрозу тому хрупкому равновесию, котороеон так долго умудрялся сохранять.
Он скреб копиями по полу, оставляя глубокие следы на и безтого истерзанной поверхности. Дыхание его участилось. Такая продолжительная ибеспрерывная концентрация внимания требовала неимоверного напряжения всехжизненных сил, а для отдыха просто не было времени. И поэтому теперь, какникогда, была велика опасность потерять самого себя, повторить путь тех, ктобыл до него, и так же, как они, стать…
Ему почти удалось получить изображение предмета, которыйдержал в руке сидящий арамит, скорее всего, Вожак Стаи, которого он и искалраньше. Однако из-за нетерпения, желая все же разглядеть предмет, он несколькоотвлекся от контроля за изображением. Изображение опять закачалось и…превратилось в неразборчивое, расплывчатое пятно.
— Ччччтоб тебя, вредное ззззеркало… — прорычал он, забыв всвоем гневе и о себе, и о нависшей над ним опасности.
Как только он почувствовал, что его гибель становитсяреальностью, языки пламени начали лизать множество изображений лагеряволков-рейдеров. В ярости он махнул хвостом, шарахнув им но противоположнойстене, где более дюжины одинаковых квелей уставились в темные глаза болеедюжины одинаковых молодых командиров, каждый из которых отстегивал от поясастек около фута длиной. Следующая вспышка пламени опалила изображение двухдесятков солдат, рыщущих среди хрустально сверкающих скал. В бешенстве своемнаблюдателю даже не пришло в голову задуматься о том, что они ищут.
Его глаза налились кровью, и он вновь замахнулся, чтобыхлестануть хвостом. В это время изображение волков-рейдеров потускнело иисчезло. На короткое мгновение комната погрузилась во мрак. Минуту спустя натускло-серых стенах появилось новое изображение. Огонь, горевший в нем,внезапно угас. Замерев, он уставился на легион морд взбешенных рептилий. Они, всвою очередь, уставились на него. Поблескивающий ряд ужасных голов с одним итем же выражением удивления и ужаса, которые испытывал и он сам. Зубастые пастибыли раскрыты, и из них, время от времени, появлялись раздвоенные языки. Взглядузких нечеловеческих глаз обжигал. Шкура, напоминающая драгоценный камень,переливалась в такт прерывистому дыханию. Жесткие крылья расправлялись искладывались.
Он отпрянул от отвратительного зрелища, но куда уйти отфакта, что это его собственное отражение?
— Да… Я повелитель полуосссстрова Легар, а разве нет? Я тотмонсссстр, которого люди называют Хрусссстальным Драконом… — он опять взглянулна отражение, но на этот раз уже вызывающе. — Но я есть я, и я останусь самимсобой!
Между тем, несмотря на эту вызывающую браваду, он знал, чтосейчас слишком близко подошел к гибели, ближе, чем когда-либо за все предыдущиевека. И виной этому, несомненно, были последние годы. Почти двадцать лет назадон был вынужден выложиться в борьбе со своим роковым собратом с севера,безжалостным Ледяным Драконом, освобождая Драконье царство. Усилия, потраченныена обуздание чар холодной смерти, выпущенных безумным дрейком, обошлось емуслишком дорого. Тогда ярость почти захлестнула его. Но все же так близко кпоражению, как сейчас, он не был, а вот теперь оказался.
Понятно, что по своей воле волки-рейдеры не уйдут. Как иположено паразитам, они останутся здесь до тех пор, пока их или не уничтожат,или они не выжмут из этой земли все, что смогут. Хрустальный Дракон несомневался, что рано или поздно они узнают про наследство квелей… И тогда этонаследство приведет их к нему. Повелитель полуострова Легар слишком хорошо всепонимал: даже его присутствие не остановит таких людей, как эти. Их упрямствонапоминало ему другие времена, других людей.
Итак, в конце концов, мне придется с ним сразиться… дажеесли в результате победы будет потеряно все, что я так хотел сохранить.
