Бхатия, толстый индус с проседью в волосах, с хозяйским видом стоял за прилавком. Его откровенно презрительный взгляд скользнул по грязной одежде и немытому лицу Саида.
— Мне нужно переправить некоторую сумму, — прошептал Саид, приблизившись настолько, что почувствовал дыхание другого человека. — Дело срочное.
Индус даже не шелохнулся.
— Я от Шейха.
В глазах Файшана Бхатии проскочила искорка.
— Проходи туда.
2
Ей, пожалуй, еще не доводилось бывать в таком отвратительном месте. Джакарта, с ее пестрыми трущобами, удручающей грязью и стайками гнусно хихикающей вслед малолетней шантрапы, иногда до тошноты действовала на нервы. Конечно, в Макао тоже имеются темные закоулки, где появляться небезопасно. И все знают про Рио, где подонки на мотоциклах проносятся мимо вас с бритвой наготове. Но здесь — немилосердная жара, враждебные взгляды и, что хуже всего, закрывающая голову и плечи паранджа, в которой она уже почти спеклась, как рождественская индейка.
Ее звали Сара Черчилль, кодовое имя Эмеральда — «Изумруд». Сквозь черную полупрозрачную сетку она не спускала глаз со своего подопечного, переходившего перекресток. Она заметила, что он чем-то расстроен, старается не хромать и держаться прямо, отчего немного неестественно выпячивает грудь. Два дня, преодолев без малого шестьдесят миль, она шла по его следу горными перевалами. Ей тоже было больно, но она, сцепив зубы, терпела и виду не подавала. Кожаные сандалии до волдырей натерли ее голые ступни, ноги гудели от усталости. Нижняя губа потрескалась, и она чувствовала во рту привкус крови: солоноватый, он странным образом успокаивал.
Мимо прошли три индианки в красно-оранжевых сари, и она подстроилась под их походку — «шарканье людей второго сорта», как она ее называла: голова опущена, плечи ссутулены, взгляд уперт в землю, как у собаки, которую часто били.
Опустив плечи, Сара словно сжалась под длиннополой — до самой земли — одеждой. Горизонт впереди чуть сузился, и она только фыркнула, вспомнив, чему ее учили. «Вы должны слиться с окружением» — гласило первое правило профессии, которую она осваивала в Форт-Монктоне, куда съезжаются примерные английские мальчики и девочки, чтобы выучиться на шпионов. Она всегда была отличницей и сейчас тащилась по улице, старательно сутулясь.
Сара была слишком высокой, и это усложняло ее задачу. Не часто встретишь в Пакистане женщину ростом под два метра без каблуков. Такой рост ей достался от отца, уроженца Уэльса. А обрезанные по плечи волосы — черные как вороново крыло — были даром матери, так же как и ее восточные карие глаза. Но жизненная позиция у нее была собственная, и Сара не собиралась ни менять ее, ни пересматривать. Решительная и прямолинейная, она обладала тем опасным темпераментом, который не всегда удавалось держать под контролем. Пять лет назад она лучше всех сдала зачет по марш-броску на пятьдесят миль для женщин, но, когда на выпускной церемонии инструкторы назвали ее самым необучаемым курсантом, сорвалась и разревелась как ребенок.
В наушнике потрескивали радиопомехи:
— Объект в поле зрения?
— Зашел в магазин, — шепотом ответила она. — Ювелирный магазин Бхатии. — Сара медленно произнесла имя по буквам, тщательно выговаривая каждую, как ее учили в Роудине, элитной частной школе для девочек. — Наверняка к хаваладару. Пора вызывать спецназ.
— Дай нам свои джи-пи-эс-координаты.
— Ловите. — Она нашла у себя на поясе передатчик и нажала кнопку «Определить/передать координаты».
В течение секунды стационарные спутники Центрального разведывательного управления установили с точностью до шести дюймов координаты того места, где она сейчас стояла, и с точностью до четырех дюймов его высоту над уровнем моря. Сара передавала свои координаты через каждые сто метров, с тех пор как вошла на территорию «рынка контрабандистов». Вместе эти точки складывались в некий маршрут для конной полиции или для нее самой, если при неблагоприятном исходе ей придется срочно уносить ноги.
— Эмеральда, мы засекли твои координаты. Спецназ для проведения захвата и зачистки уже в пути. Расчетное время — двенадцать минут.
— Двенадцать минут? Да он будет уже на полпути к Пешавару! Проклятье! Скажите там, пусть поторопятся.
«Рынок контрабандистов» занимал примерно такую же территорию, как Сити в Лондоне, и отличался таким же хитросплетением переулков, проездов и подворотен. Но из них лишь немногие были отмечены на карте. И уж конечно, никаких адресов. Получался один большой подпольный «серый рынок», открыто торгующий товарами, которые контрабандой доставляли через афганскую границу. Тележки направлялись к крепким бетонным одноэтажным баракам, в которых размещалось большинство складов. Разнокалиберные сомнительного вида вывески объявляли о товарах: «Маркс и Спенсер», «Мэйтаг», «Прингл оф Скотланд», «Сони». Среди них был даже ее самый любимый бренд — «Сакс Пятая авеню». Несмотря на то что «рынок контрабандистов» находился на территории Пакистана, он рассматривался как совершенно автономный район. Преступность здесь процветала. Крупные воры и мелкие карманные воришки шныряли повсюду, оттачивая свое мастерство на слабых и зазевавшихся. Пострадавший мог рассчитывать только на себя. И если ему удавалось поймать преступника, то расправу над ним он вершил по своему усмотрению. Если здесь и придерживались каких-то правил, так только сурового кодекса чести пуштунских племен, прочно обосновавшихся в этой местности.
— Продолжай передавать видео, — защелкал голос в наушнике.
— Как картинка? — спросила она. — Нормальная?
— Небольшие помехи при приеме. Остановись на секунду. Перенастрою цветовой баланс.
Сара остановилась, оглядывая шумную суетливую улицу. В семи тысячах миль отсюда какой-то техник добивался идеальной настройки изображения — чтобы оно не было слишком красное или слишком зеленое. Цифровая микрокамера «Сони», вмонтированная в ее солнцезащитные очки, была подарком от ребят из Лэнгли, когда она приехала в «учебную командировку» из МИ-6. Ей нравилось думать об этом подарке как знаке признания, — дескать, добро пожаловать на наш берег. У этих янки игрушки всегда были классные. Изображение с камеры поступало на передатчик у нее на поясе, который, синхронизируя аудио- и видеосигналы, передавал их на ближайшую станцию, а оттуда сигнал уходил в Лэнгли. Там же, в Лэнгли, ей выдали автоматический пистолет, три магазина к нему и таблетку цианида, спрятанную в аккуратном маленьком тайнике, устроенном там, где раньше у нее был зуб мудрости.
— Дай медленно панораму слева направо.
Сара повернула голову в указанном направлении, и камера передала тот же самый экзотический вид, что видели ее глаза: мечеть с красивыми резными дверями, мясник развешивает в витрине свой товар, оружейник работает с ружейным стволом прямо на тротуаре и, наконец, ювелирный магазин Бхатии, где у дальнего прилавка виднелась высокая сухощавая фигура Абу Мохаммеда Саида. Кодовое имя — Омар.
